Иван Дроздов - Суд идет
Заканчивая письмо, хотелось бы назвать Вас уважаемым, да — не могу. Нет теперь ни сил, ни желаний разводить церемонии. Теперь мы можем обращаться к Вам так, как это сделала в своем стихотворении наша замечательная поэтесса Элида Михайловна Дубровина, ныне, к сожалению, покойная. Вот это стихотворение:.
Вслед за виной идет расплата,
За все деянья взыщет жизнь,
Вы были русскими когда-то,
Но от России отреклись.
Возможно, вы любили тоже
Когда-то в детские года
Березы русские, и пожни,
И свет вечернего пруда,
И скрипы детской колыбели,
И росы в травах по утрам,
И колыбельную вам пели
Такую же, как пели нам.
Но, от корысти холодея,
Сердца у вас покрылись льдом.
И продались вы иудеям,
Вы сами знаете почем!
Уже не с вами наша слава,
Вам знать Отчизны не дано,
Забудьте Шипку и Полтаву,
Непрядву и Бородино.
Мы — русские! А вы безлики.
Богаты мы, а нищим вам
Уж не примазаться к великим
Священным русским именам.
От Сахалина до Синая
За вами всюду бродит страх,
И мать сыра земля родная
Предателей не примет прах.
Святым наследием богата,
Страна поднимется еще!
Вы ж были русскими когда-то,
Теперь остались ни при чем:
Себя считая всех мудрее,
Вы заслужили свой итог.
Евреи все ж они евреи,
Вы только пыль от их сапог!
Они ж клочка земного рая
Вам не уступят своего,
У них хотя бы есть Израиль,
У вас нет в жизни ничего.
Ужель сомненье вас не гложет,
Не жжет предчувствия тоска?
Они же вас и уничтожат,
Когда их цель будет близка.
Горит земля, близка расплата!
Когда ж пробьет возмездья час,
Что были русскими когда-то,
В слезах вы вспомните не раз.
Сиона жалкие подонки,
Свершит история свой суд,
И вас грядущие потомки
Проклятьем страшным проклянут!
Вот так-то, Егор Кузьмич. Это и всё, что Вам останется!
Честь имею!
Иван Дроздов,
фронтовик, офицер запаса,
член Компартии с 1943 года
Глава седьмая
Президент Соединённых Штатов Америки имел особенное нерасположение к недавно избранному президенту одной очень большой и очень важной в Новом Свете республики Уго Чавесу. Буш-младший не мог простить молодому политику дерзкого выпада в свой адрес: Чавес посмел с трибуны Организации Объединённых наций назвать «властителя мира», каковым считает себя американский президент, дьяволом. И то ли Буш приказал своим тайным агентам, то ли они сами проявили инициативу, но компьютерная система Русского острова записала разговор двух чиновников тайной разведки. Один чиновник, важный, сказал другому чиновнику, менее важному: наглеца следует проучить! — и так, чтобы не только ему, но и другим было неповадно тявкать на льва.
И был разработан план: вооружить повстанческие отряды, которые живут в горах и собирают силы, чтобы свергнуть Уго Чавеса, и установить свою власть.
— Пошлём туда транспорт с оружием.
— Хорошая мысль, — согласился важный чиновник. — Пошлите им пистолеты, гранаты, взрывчатку и автоматы Калашникова.
— А ещё гранатомёты и огнемёты, если позволите.
— Да, да — пошлите и эти штуки. Пусть как следует угостят Уго Чавеса.
Такая информация просочилась и в Интернет — её изловила и мощная компьютерная система «Евпатия Коловрата». Фёдор Светов по поручению отца посетил Фиделя Кастро в госпитале и рассказал ему об этом. Фидель благодарил Фёдора, просил его побыть несколько дней на Кубе и доложить эту информацию Чавесу, который обещал со дня на день навестить Феделя в госпитале. И вот сегодня он позвонил на Кубу:
— Буду у вас вечером.
Был ранний вечерний час, природа сбросила с себя дневной жар и погружалась в тот тихий благословенный покой, когда всему живому не надо прятаться от солнца и человек легко и свободно вдыхает прохладу уставшего за день океана, когда одинаково хорошо и на пляже, и на улицах города и, особенно, под деревьями приусадебного сада.
Драгана сидела в саду на плетёной качалке — в любимом кресле Фиделя Кастро — и читала книгу русского автора Бориса Миронова «Приговор убивающим Россию». Это была удивительная книга — энциклопедия всего происходящего в России. И Драгана, увлекшись чтением, не заметила, как к ней подошёл Фидель Кастро и сказал:
— Я вам не помешаю?
Драгана поднялась с кресла, растерянно заговорила:
— Что вы, что вы!.. Это я вот… заняла ваше кресло.
Фидель поднял руки:
— Ну, вот — вы и всполошились. И встали, будто вы прапорщик, а я генерал. А я, между тем, и не генерал, и ещё не старый, и даже уже не хворый. А при виде такой юной и прекрасной особы я и совсем чувствую себя кавалером.
Взял её за руки и усадил в качалку. А сам пододвинул стоявшее тут же рядом плетёное кресло и, галантно поклонившись, проговорил:
— Если позволите, посижу вот здесь, с вами рядом.
Показал на раскрытые окна на втором этаже:
— Ваши друзья там — в большой комнате, наверное. Они мало походят на молодых людей; словно старички, чем-то всё время озабочены, о чём-то совещаются, словно готовят боевую операцию.
Драгана улыбалась и машинально качала головой. Вот уже два года, как она знает Фиделя Кастро: по его просьбе она со своим мужем наблюдала за строительством на Кубе клиник с Импульсатором. А с тех пор, как она пролечила целебными лучами Фиделя и его брата Рауля и оба они сказали, что «словно заново на свет родились», а Фидель ещё и воскликнул: «Люблю вас, как родных!», после этого признания и Драгана полюбила Фиделя как родного отца. А недавно, когда Фидель почувствовал ухудшение своего здоровья, Драгана прилетела и дежурила возле него как медицинская сестра. Две недели она жила у Фиделя, вместе с ним ездила в гости к Раулю, и тот брал её с собой на рыбалку, — она с тех пор привыкла и к Фиделю, и к Раулю. И, всё-таки, её не покидало смущение, когда она общалась с президентом. Она становилась как бы глупенькой и в разговоре с ним, как ей казалось, не находила подходящих слов, — особенно, когда оставалась с ним наедине. Она была убеждена — как, впрочем, были убеждены и все другие, встречавшиеся с ним, — что Фидель Кастро был единственным на земле героем, шагнувшим к людям из сказки; человеком, способным сокрушать царей и царства, побеждать сонмы врагов, наводить страх даже и на самую могущественную страну в мире — Америку. Сердце молодой женщины замирало от каждого слова Кастро, она была счастлива видеть его, и уж тем более пользоваться его расположением. И не ведала о том, что Фидель Кастро почти те же чувства испытывал к ней, он был покорён и обезоружен необыкновенным обаянием этой молодой женщины. Фидель был стар, ему недавно исполнилось восемьдесят, но именно эта, совсем ещё юная сербка дарила ему счастливое ощущение молодости. При встрече с ней он как бы вдруг на каком-то сказочном ковре-самолёте возвращался в свою молодость и сердце его начинало биться, словно мотор на взлёте.
Драгана дарила ему счастье.
Сейчас он говорил ей:
— Вот уже полгода, как я познакомился с Фёдором Световым, был у них на корабле, имел счастье беседовать с его отцом академиком Световым, но до сих пор не знаю, какой вид энергии используют эти удивительные люди, какая сила несёт их корабль через моря и океаны? Как устроен этот удивительный летательный аппарат, на котором мой тёзка Фёдор доставил вас ко мне на остров?.. Хотел бы я знать, да ведь и не спросишь об этом. Тут, верно, тайна большая кроется. А?.. Как вы думаете?
— Да, господин президент, кое-что нам рассказывал Фёдор, но лишь в общих чертах — вроде бы новый у них вид энергии, до сих пор неведомой.
— Да, мне академик рассказывал, — в общих чертах, конечно, что энергия его световая. Молекула света с огромной скоростью движется, вот он её и схватил за хвост, приручил и поставил на службу человеку. Но подробности, что и как, не знаю; постеснялся спросить, есть ли у нас надежда заполучить эту энергию?
— Вот жалость: и я толком ничего вам сказать не могу. Потрясу Павла Неустроева: он — физик; конечно же, знает побольше моего.
Фидель задумался, опустил на грудь тяжёлую голову с изрядно поседевшей за время болезни бородой. Но вот он откинулся на спинку кресла, устремил на Драгану вдруг заблестевшие глаза:
— Боюсь, и физик нам ничего не скажет. Энергия фотона — великая тайна учёного. Пока ему удаётся хранить её у себя под сердцем, он спокоен и за себя, и за свой народ, и за свою Родину — Россию. Вам-то уж известно, что этот вот трехсотмиллионный сброд…
Он снова устремил взгляд в сторону южного побережья Америки:
