Стив Дьюно - Собака, которая спустилась с холма. Незабываемая история Лу, лучшего друга и героя
Так я познакомился с Никки и ее компанией, не пропускавшей ни одной музыкальной вечеринки по выходным. Ее муж (которого, как и меня, звали Стивом) играл на гитаре и пел в группе, которую основал еще в колледже, и хотя ему было уже за тридцать, он по-прежнему выступал по всему городу бесплатно, просто ради удовольствия.
Мне было с ними весело, я танцевал, пока не отвалились ноги, а рубашка не промокла от пота. Целый год я провел в пустых сожалениях и страданиях и наконец-то вернулся к жизни.
Каждый лень я возвращался в квартиру, где пахло как на унавоженном поле в июле. Хотя домовладелец починил трубы и оплатил уборку, вонь пропитала полы и стены, и избавиться от нее было невозможно.
Пока я вычитывал свою первую книгу «Как выбрать собаку» (до публикации оставалось еще девять месяцев на тот момент), я начал прорабатывать замысел следующей – «Вожак стаи». Мы с Нэнси Баер очень старались, чтобы эта книга стала лучшей из всего, что было когда-либо написано на тему лидерства у собак. Чтобы сэкономить, она сама подготовила все иллюстрации по породам. Моей работой было детально продумать общую схему и каждую главу в отдельности. Это стало моим принципом и в дальнейшем: я всегда знал, вплоть до абзаца, о чем я буду писать.
Каждый вечер мы с Лу сидели в нашей дурно пахнущей квартире. Я писал, а он грыз косточку или сидел с Генри во дворе. После того как Лу задержал насильника, они стали лучшими друзьями. Подружка Генри, Маргарет, куда-то подевалась, и он очень горевал по этому поводу. Но говорить о ней вслух он не хотел, и я старался не затрагивать эту тему.
Лу развлекал Генри и не позволял ему впасть в депрессию. Я невольно вспоминал, глядя на них, как мы с Лу ходили в дом престарелых – там он мог пробудить ребенка в сердце даже самых больных и старых, заставить их смеяться, радоваться и вспоминать.
– Знаешь, почему я бы никогда в жизни не украл эту собаку? – спросил Генри как-то вечером, делясь с нами чипсами.
– Нет. Почему?
– Потому что я его люблю, вот почему, – рявкнул он таким тоном, будто я в нем усомнился. – И потому что Маргарет его любит. Я люблю Маргарет больше жизни, больше всех на свете, и ничего для нее сделать не смог. Так как бы я заботился о такой собаке?
Он расплакался. Я принес две банки пива и теннисный мячик. Мячик я кинул Лу, пиво вручил Генри и заговорил с ним про бейсбол. Так же мы сидели много лет назад с Джоном, он тоже был одинок, и у него была больная жена, он любил собак и бейсбол и не знал, что ему делать дальше.
Каждый совет, каждая команда, каждое действие, о котором я пишу, – все это сперва было проверено на Лу. Он был моим испытательным полигоном, благодаря этому у него появился богатый словарный запас и активно развивалось мышление.
Посмотрите на список слов, приведенный ниже. Я уверен, что это далеко не все, многого я не вспомнил, однако и этого достаточно, чтобы вы могли понять, как много он знал. И для большинства этих слов имелся еще особый жест, так что на самом деле он помнил вдвое больше команд. Также Лу знал названия мест и имена двух-трех десятков людей и собак. Если назвать имя того, кто ему нравился, он начинал бегать по лому и искать.
СПИСОК СЛОВ, КОТОРЫЕ ЗНАЛ ЛУапорт
бампер
барьер
бежать
белка
брать
бросать
быстро
веревка
включить
вниз
внутри
возвращаться
вокруг
выключить
гулять
давать
далеко
держать
дом
есть
ждать
залезать
игрушка
искать
к ноге
ключи
ковер
копать
кость
котенок
кровать
крутиться
кувырок
лаять
лизать
ловить
Лу
макароны
машина
медленно
место
миска
мягко
мясо
мяч
назад
найти
нести
нет
обнимать
овца
открывать
охранять
палка
парк
перейти
печенье
пиво
пища
плавать
поводок
под
подходить
подъем
ползти
привязать
пригнуться
принести
приходить
просить
расчесывать
рычать
рядом
слева
смотреть
снаружи
справа
спуск
стоять
танцевать
тащить
тихо
трогать
тянуть
уйти
хорошо
целовать
через
чесать
чокнутый пес
шина
Рабочие собаки имеют преимущество перед обычными домашними питомцами в том, что касается развития способностей и большого словарного запаса. Они оказываются в самом разном окружении, выполняют сложные действия и вынуждены многому учиться. Лу был такой рабочей собакой, за шестнадцать лет он поучаствовал в реабилитации тысяч собак, в написании шестнадцати книг, обучении сотен ребятишек, в развлечении пожилых людей и поимке четверых преступников. Такой жизненный опыт создает сложное ассоциативное повеление и навыки.
Словарный запас Лу был велик. Но правда в том, что собаки вообще понимают куда больше слов, чем думают их хозяева, особенно когда те сочетаются с действиями. Вы говорите: «Где мои ключи?» – прежде чем выйти из лома, или: «Почта пришла», проверяя ящик. Повторяемость – ключ к осмыслению и запоминанию. По всей вероятности, на самом деле словарный запас Лу был еще богаче, но я не знал всего, что знает он. Мне нравится думать об этом.
Салли была крупной женщиной, которая любила мелких собак. Она пришла в академию вскоре после меня, сперва как ученица, а затем стала полноправным инструктором. У нее был бишон-фризе по кличке Оливер – крохотный комок белоснежной шерсти, которого Лу принимал за пищащую игрушку. Мне он очень нравился.
Салли мне тоже сразу понравилась, а вот Лу почему-то нет, по крайней мере, не с первого дня. и это стоило ему мужского достоинства.
Я довольно долго ждал, прежде чем лишить Лу самого дорогого. Он вел себя так прилично, что это казалось излишним. Но, пробыв в академии какое-то время, он стал проявлять все признаки того, что время пришло: оставлял метки в помещении, где привязывали других собак, нападал на овец, отнимал чужие игрушки – все это постепенно нарастало.
Как-то раз я оставил Лу привязанным к ручке двери, ведущей в тренерскую комнату Салли зашла, когда он грыз косточку, и когда она попыталась его погладить, он на нее зарычал, показывая клыки. Прежде он делал так с собаками, но с людьми никогда – разве что в самый первый месяц нашей совместной жизни. И неважно, что Салли была крупной женщиной, и он ее плохо знал; ему не полагалось рычать на людей, разве что кто-то вздумал бы напасть на него или на меня с топором.
– Поучи его. – Я протянул Салли поволок.
– Запросто.
Я позволил ей несколько дней поработать с Лу, чтобы избавить его от собственнического повеления в отношении еды. Он все хорошо понял. После этого я записал его к ветеринару. Прежняя жизнь подошла к концу, Лу предстояло стать евнухом.
При кастрации четырехлетнего пса для него мало что меняется. Он постепенно прекращает метить территорию и снижает агрессивность в отношении других кобелей. Он может набрать вес, если за этим не проследить. Но в четыре года характер собаки уже сформирован, все положительные и отрицательные привычки уже закреплены, и это не поменяется.
Есть ли у меня сожаления? Когда я думаю об этом, то жалею, что не заморозил его сперму до кастрации. Да, такие одаренные собаки, как Лу, должны передавать свои гены, несмотря на то, что они являются метисами и заводчики настроены против них. Да, бессмысленное разведение собак ради пустого удовольствия или наживы – это плохо, от этого следует отказаться, как и от производства на свет нежеланных щенков. Но если пес обладает идеальным характером, интеллектом и внешностью, как Лу, он должен приносить потомство.
Чистота породы не гарантирует ее совершенства, поверьте. При разведении собак основную роль должен играть темперамент, разумность и здоровье. Плодить щенков, исходя лишь из надуманных критериев эстетики, – это бессмысленная лань традиции, и ничего больше.
Я занимался дрессировкой тысяч собак и помню лишь самых выдающихся. Этот список довольно короткий, и Лу возглавляет его с большим отрывом. Среди этих собак были и чистокровные, и дворняги. Большинство из них так и не оставили потомства. И разве это правильно?
Энн Гордон держала агентство «Животные для сцены», поставлявшее дрессированных животных на телевидение, для фильмов и фотографий. Она регулярно заезжала в академию, чтобы купить у нас собачий корм. Иногда она приезжала не на машине, а верхом на Барри, удивительно красивом мерине кофейного цвета. Я подходил к воротам с очередной собакой и обнаруживал там ее. Собака при мне замирала в недоумении: «Ого, какая громадная псина!» После чего лошадь, задрав хвост, оставляла гору навоза, и собака впадала в полный экстаз.
