Мэтью Квик - Серебристый луч надежды
Что касается Холдена Колфилда и золотого кольца, которое Фиби пытается поймать в конце романа, — пожалуйста, не считай меня своим золотым кольцом. Я больше не твоя жена. Я желаю тебе всего хорошего, но прав был твой психотерапевт, сказав, что мы несовместимы.
Я вижу, что ни к какому завершению мы не движемся, и жалею, что вообще вступила в этот диалог. Надеюсь только на одно: что когда-нибудь, когда твое душевное здоровье выправится, ты найдешь утешение в том, что я согласилась протянуть тебе руку после всего случившегося. Желаю тебе удачи в жизни, Пэт.
Прощай. НиккиПисьмо № 7, от 14 декабря 2006 г.
Дорогая Никки,
я верю в хеппи-энды всем сердцем. Я слишком упорно работал над собой, чтобы отказаться от своей мечты и поставить крест на своем фильме. Помнишь то место, где я сделал тебе предложение? Буду ждать тебя там на Рождество, после захода солнца. Это все; больше я тебя ни о чем не попрошу. Но мне кажется, ты должна выполнить эту мою последнюю просьбу. Пожалуйста.
С любовью, Пэт.Квадратик на моей ладони
Отец отказался с нами пойти, так что я надел новый костюм, недавно купленный мамой, и повел ее на вечернюю службу в церковь Св. Иосифа. Морозно, но мы идем пешком и через несколько кварталов оказываемся в том самом храме, где я прошел обряд конфирмации столько лет назад. Алтарь обрамлен гирляндами красных и белых пуансеттий, а вдоль рядов высятся старинные светильники кованого железа, как и всегда в канун Рождества. При свечах интерьер каменного здания выглядит по-настоящему древним — почти средневековым. Сидя на церковной скамье, я вспоминаю наше с Джейком детство. Мы всегда шли на рождественскую мессу с огромным предвкушением праздника и подарков, которые получим на следующий день. Но сегодня мы с мамой вдвоем; Джейк и Кейтлин в Нью-Йорке, с родителями Кейтлин, а папа дома пьет пиво.
После первых молитв и рождественских псалмов священник заводит речь о звездах, ангелах, яслях, осликах и чудесах, и где-то посередине проповеди я взываю к небесам.
Дорогой Бог, я знаю, должно случиться чудо, чтобы Никки пришла завтра на то место, где мы обручились, но, к счастью, мы с Тобой оба верим в чудеса. Хотя, если подумать, я не очень понимаю, как Ты можешь верить в чудеса, ведь Ты всемогущий и всесильный. Так что, в принципе, для Тебя что заставить Никки прийти ко мне завтра, что поместить младенца Иисуса в Деву Марию — такой же пустяк, как, скажем, посмотреть матч «Иглз», — а их теперь гораздо легче смотреть, с тех пор как запасной квотербек Джефф Гарсия вытащил три игры подряд. Вообще, забавно все это. Если Ты создал мир всего за неделю, отправить Сына с миссией на землю для Тебя, наверное, было проще пареной репы. Но я очень рад, что Ты все-таки уделил время и послал нам Иисуса, который научил нас верить в чудеса, — ведь у нас тут только вера в чудеса и не дает куче народу все бросить и опустить руки. Нет необходимости рассказывать Тебе о том, как упорно я работал над собой, как совершенствовался с самого начала времени порознь. Вообще, я хочу сказать спасибо за то, что Ты разрушил мою жизнь, ведь если бы я не отправился в психушку, то никогда бы не занялся исправлением своего характера, и Клиффа бы не встретил, и Тиффани, если уж на то пошло, так что я знаю: все это было неспроста. Я верю в существование Божьего промысла и поэтому не сомневаюсь: Ты сделаешь так, чтобы Никки пришла завтра. Хочу заранее поблагодарить Тебя за помощь в возвращении моей жены. Уже предвкушаю наше с ней совместное будущее, ведь я смогу наконец обращаться с Никки так, как нужно обращаться с женщиной. Еще, если Тебе не сложно, пожалуйста, пусть «Иглз» победит в завтрашнем матче, потому что победа над «Ковбоями» выведет нас на первое место и, может, папа придет в хорошее настроение и даже начнет разговаривать с мамой и со мной. Удивительное дело: «Птички» снова борются за выход в плей-офф, а папа все равно продолжает смотреть букой, и маму это ужасно расстраивает. Я пару раз видел ее плачущей, но Ты, наверное, и так знаешь, Ты же всеведущий. Я люблю Тебя, Господи.
Священник заканчивает проповедь, я осеняю себя крестом, а потом раздают свечи, мы все зажигаем их и поем «Ночь тиха». Мама слегка опирается на меня, а я приобнимаю ее одной рукой за плечи и несильно прижимаю к себе. Она смотрит на меня и улыбается.
— Какой ты у меня молодец! — шепчет она одними губами в сиянии свечей, и мы присоединяемся к общему хору.
Когда возвращаемся домой, отец уже спит. Мама наливает себе и мне эгг-нога и включает электрические гирлянды. Попивая коктейль, сидим, смотрим на огоньки рождественской елки, и мама рассказывает о всяких елочных украшениях, которые мы с Джейком мастерили в детстве, показывает то на раскрашенные сосновые шишки, то на изготовленные из палочек для мороженого рамки с нашими школьными фото, то на оленей из прищепок для белья и ершиков для мытья посуды.
— Помнишь, ты сделал это в таком-то и таком-то классе? — спрашивает мама, и каждый раз я киваю, хотя вообще не помню, чтобы делал какие-то украшения.
Смешно, что мама столько помнит о нас с Джейком. И во мне крепнет уверенность — уж не знаю, откуда она взялась, — что Никки никогда не будет любить меня так же сильно, сколько бы я ни совершенствовался. За эту память я и люблю маму, по-настоящему.
Едва мы допиваем последний глоток эгг-нога, в дверь звонят.
— Кто бы это мог быть?! — восклицает мама, и по преувеличенному драматизму в ее голосе я понимаю: она прекрасно знает, кто это может быть.
Меня пронизывает приятное волнение: а вдруг там Никки? Это был бы лучший подарок на Рождество от мамы. Иду открывать дверь, но на пороге всего лишь Ронни, Вероника, Тиффани и малютка Эмили. Они проходят в переднюю и запевают «Желаем веселого Рождества и счастливого Нового года». После припева Тиффани замолкает, а Ронни с Вероникой продолжают громко выводить первый куплет, и мама расплывается в улыбке, слушая про «благие вести, что мы принесли». Маленькая Эмили закутана в несколько слоев одежды и похожа на эскимоса, но на ее круглом личике написано удовольствие от пения родителей. Я даже вижу отблески елочных огоньков в ее темных глазах. Семья Ронни выглядит такой счастливой, когда поет, я даже завидую другу.
Тиффани смотрит в пол, но в припеве снова присоединяется к поющим.
В конце Ронни слишком долго держит последнюю ноту, но мама все равно ему хлопает. А потом мы идем в гостиную, рассаживаемся вокруг елки и наливаем еще эгг-нога.
— Как насчет подарков для твоих друзей? — обращается ко мне мама.
В последние недели она несколько раз брала меня с собой в поездки по магазинам, и мы купили подарки всем, кто помог мне поправиться, — мама считает, что очень важно выражать признательность особым людям в твоей жизни, даря им по праздникам подарки. Мишень для игры в дартс с символикой «Иглз» пришлась Клиффу очень по душе, а Вероника с Тиффани сказали, что им нравятся духи, — слава богу, я ведь перенюхал все до единого флакончики в торговом центре. Ронни в восторге от настоящего кожаного футбольного мяча — официального мяча НФЛ, а крошка Эмили сразу обнимает плюшевого орла в футболке «Иглз» — специально для нее выбранного, — торопливо срывает с него упаковку и даже принимается грызть желтый клюв.
Я все надеюсь, что папа спустится и присоединится к нашей компании — ради мамы. Но все мои надежды тщетны.
— А у нас тоже есть для тебя кое-что, — говорит Ронни. — Иди сюда, Эми, давай вручим подарок дяде Пэту. — Он протягивает Эмили коробку.
Девочка уже уверенно держится на ногах, но коробка тяжела для нее, так что подарок они несут вдвоем с Ронни.
— Пэпу! — восклицает Эмили и тут же принимается срывать упаковочную бумагу.
— Хочешь мне помочь? — смеюсь я, а Эмили сдирает обертку под взглядами остальных.
Я открываю коробку и под прокладками из пенопласта нащупываю что-то вроде таблички. Достаю ее: это фотография Хэнка Баскетта в рамке. Он в конечной зоне с мячом в руках.
— Сняли на матче против «Далласа», — поясняет Ронни.
— Ты на подпись посмотри! — вмешивается Вероника.
Пэту
Ты идешь прямиком к победе!
Хэнк Баскетт, № 84
— Это самый замечательный подарок, какой только можно представить! Как вам удалось заполучить автограф Баскетта?
— Двоюродный брат Вероники работает парикмахером, — говорит Ронни, — и один из его клиентов оказался сотрудником компании, которая занимается раскруткой и рекламой «Иглз», так что удалось пустить в ход связи. Винни сказал, его клиента первый раз попросили об автографе Баскетта, и сам Баскетт очень обрадовался, когда ему передали просьбу, — как видишь, его автограф не в большом почете.
