Леонид Рудницкий - Бомж городской обыкновенный
«Утонет!» – испугался за него Витек. Но олигарх не погрузился даже до щиколоток. Он сделал из говна еще один отчаянный рывок и достиг берега. Витек не поверил своим глазам. Вспомнилось что-то из школьной программы про взаимное отталкивание одинаково заряженных частиц. Но то – частицы, а это – говно. Непонятно.
На берегу олигарх брезгливо отряхнулся и побежал в сторону Витька. Тот решил, что теперь можно будет поговорить.
– Сюда, сюда! – закричал он и замахал еще не совсем потухшим файером. – Милости просим! – добавил он зачем-то. – Хлеб да соль! Месье олигарх, у меня к вам деловое предложение. Давайте его обсудим!
Но олигарх разговаривать не стал. Он оттолкнул Витька и полез вверх по скобам.
– Куда же вы?! – растерянно крикнул тот ему вслед.
Было слышно, как олигарх сдвинул люк, а затем донеслось удаляющееся топотание его подошв по асфальту. Он убегал.
Один охранник кинулся за шефом, а остальные уехали на гидроциклах.
«А он хоть видел-то меня? – засомневался Витек. – Вообще они видят кого-нибудь кроме себя и своей выгоды?»
Посреди реки остался только полузатонувший бронированный катер, насаженный на сваю, как шашлык на шампур. Витек сорвал свой плакат, скомкал и бросил в реку.
Проект великой подземной магистрали умер, едва родившись, и трудно было понять, кто в этом повинен больше – свая или он, Витек. Наверное, свая.
Подошел Гриб. Он тоже понял, что план провалился.
– И что теперь? – спросил он.
– Теперь? Ничего. Больше он здесь ездить не будет.
– Ты с ним поговорил?
– Нет.
– Хреново.
– Да уж.
Они молча наблюдали, как медленно тонет катер, наполняясь нечистотами.
– Эх, жалко, – вздохнул Гриб, – обыскать не успел.
– Кого?
– Катер. Вдруг он там кусок бюджета вез.
– Какого еще бюджета?
– Ну ты, бля, прямо как с Луны свалился! – рассердился Гриб. – Государственного, какого же еще! Говорят, что они пилят, а потом растаскивают.
Витек рассмеялся.
– Нет, Гриб, бюджет на катерах не возят. Его воруют еще там! – он ткнул пальцем вверх. – Так что кушай чун-драс и не беспокойся.
На следующий день Витек прочел в газете, что на олигарха было совершено покушение, но неудачно – он остался жив. Подлые убийцы прознали про его маршрут и стали бить сваю якобы для крепления рекламного щита, но на самом деле рассчитывали поразить этим бетонным колом надежду отечественного сырьевого бизнеса прямо в сердце и тем самым осиротить мировые рынки углеводородов, всех «быков» и «медведей» вместе взятых. Лишь по чистой случайности никто не пострадал. Такой экзотический способ убийцы выбрали потому, объясняли газеты, что простые пули не могли взять этого титана российского бизнеса. Исполнители уже арестованы и дают признательные показания. Пока они говорят, что ничего не знают, но следствие рассчитывает в скором времени выйти на заказчиков.
Сам олигарх заявил, что он догадывается, кто заказчики.
– Надо просто посмотреть, кому это выгодно, – сказал он, – и все станет ясно.
«Ну, братец, ты и загнул, – подумал Витек. – Это выгодно всему населению страны. Что же теперь, всех в заказчики записывать?»
Про самого Витька и его попытку пообщаться с олигархом в газетах не было ни слова.
Потом какой-то благотворительный фонд начал собирать средства на лечение олигарха от нервного потрясения за границей. Деньги перечисляли клерки, пенсионеры, домохозяйки и даже детские дома. Когда требуемая сумма набралась, олигарх поблагодарил всех и на личном самолете отбыл в швейцарскую клинику.
До Витька доходили слухи, что он решил остаться за границей и руководить бизнесом с борта своей яхты на Лазурном берегу. Он сказал, что ему не нравятся некоторые тенденции и настроения на родине и пока он не будет спешить с возвращением.
Подземные проекты городские власти заморозили. Бомжи, а с ними и Витек, остались ни с чем.
43
Ни с того ни с сего у Витька вдруг заболела голова, и он, забыв об осторожности, приплелся на решетку. Хотелось отдохнуть и повидать своих. Хотя, если разобраться, какие они ему свои? Так, собутыльники и соночлежники, не более того. И он им до феньки, и они ему до того же места. Но все же знакомые хари, можно спросить, как дела и о своих рассказать. Много, конечно, не расскажешь, чтобы потом не пожалеть, а так, потрепаться за жизнь – можно. Вот хотя бы и об автобусе с тем же разовым супом.
Витек поздоровался и лег. Снизу дул теплый воздух. Он почувствовал себя почти как дома. Головная боль начала стихать.
Подсел Профессор.
– Как дела на Садовом? – спросил он.
– Пидоры одни мешают, – пожаловался Витек.
– Что, извращенцы?
– Нет, в хорошем смысле слова.
– Так они хорошие или плохие? – запутался тот.
– Плохие.
– Расскажи тогда.
– Башка трещит. Дай порошок какой-нибудь.
Профессор порылся в карманах и достал замусоленную пластиковую баночку с отвинчивающейся крышкой. Извлек из нее двухцветную капсулу и протянул Витьку.
– А что это? – с опаской спросил тот.
Профессор сказал латинское название, что-то типа хондратикум эклектус. И добавил:
– Глотай, не бойся.
– Так ты и латынь знаешь? – удивился Витек.
– А как же, – самодовольно подтвердил тот, – не забыл еще. Нас учили в институте.
– В каком?
– В медицинском.
– А ты же говорил, вроде по психологии шпарил.
– Это потом уже. А сначала была медицина.
– Так к тебе можно и за врачебной помощью обращаться? – обрадовался Витек.
– Нет, теперь уже нельзя, – стал отнекиваться тот, – забыл почти все. Да и руки дрожат, – ион вытянул вперед ладони с растопыренными пальцами.
Действительно, пальцы от пьянства дрожали ощутимо.
– А говорил, латынь помнишь, – поддел его Витек.
– То – латынь. А то – все остальное, – недовольно сказал Профессор. – Ты расскажи лучше, кто там тебе мешает, – сменил он тему.
Витек рассказал про фургон и про ложных социальных работников в синих спецовках.
– Может, они из приемника-распределителя? – предположил Профессор.
– Нет, – сразу отсек этот вариант Витек. – Те одеты в ментовскую форму и ездят на «воронке».
– А может, это действительно социальная помощь?
– С электрошокерами вместо супа? – засмеялся Витек. – Хороша помощь. Тебе не надо помочь хорошим разрядом в бок?
– Не хохми, – рассердился Профессор.
– Кстати, – вспомнил Витек, – одного из них ты мог видеть – он вставную челюсть мерил, которую я продавал. Я еще тогда с ним подрался. Он обещал, что мы встретимся.
– Меня тогда здесь не было, – сказал тот.
– Жалко. Ты пропустил зрелище. Профессор хлопнул себя по лбу:
– Теперь понятно!
– Что понятно? – удивился Витек.
– Кто они.
– И кто же?
– Я не знаю точно. Но они явились, потому что ты притягиваешь к себе все несчастья, которые раньше предназначались другим людям. Они отклоняются на тебя, как стрелка компаса – на магнит. А причину ты знаешь.
– Что-то мне не очень в это верится, – с сомнением произнес Витек.
– Дело твое, – сказал Профессор, – хочешь верь – хочешь нет. Только ответь мне – разве раньше с тобой всякие напасти случались так же часто, как и сейчас?
Витек задумался, припоминая:
– Нет, пожалуй, месяцами ничего не происходило.
– Вот! А теперь небось недели не проходит без нового приключения, успевай только выпутываться. Ведь так?
– Ну да.
– Это потому, что ты ничего не делаешь для восстановления равновесия. И твою жизненную конструкцию качает все сильнее.
– Чего я не делаю? – раздраженно спросил Витек.
– Садовое не обходишь, вот чего. А неустойчивость тем временем нарастает. Если так и дальше пойдет – напасти станут появляться каждый день.
Витек понурил голову:
– Но это не все неприятности, – глухо сказал он.
– А что еще?
Он рассказал Профессору про людей в голове. Тот хмыкнул:
– Это явление того же порядка, – заявил он уверенно. – Только на ментальном уровне.
– Что значит «на ментальном»?
– Мысленном, – небрежно пояснил тот. – Тебе надо ждать от них больших неприятностей.
– Каких? – всполошился Витек.
– Я пока не знаю, – сказал Профессор, – но могу предположить, что в твоей голове они станут наводить свои порядки.
– Что же мне теперь делать? – растерянно спросил Витек.
– Ничего. Сделай вид, что подчинился, чтобы сберечь силы. А в решающий момент нанесешь ответный удар.
– Какой?
– Я потом скажу. Ты только держи меня в курсе всех их поступков.
– Хорошо.
– А сейчас я хочу с ними поговорить, узнать, чего они хотят. Ты поспи пока, не мешай мне.
И Профессор стал что-то очень быстро и мелодично говорить, глядя Витьку в глаза.
Витек стал засыпать, глаза его закрылись, но сквозь дрему он еще долго слышал, как из головы кто-то негромко отвечал Профессору на таком же птичьем языке. Слов было не разобрать, да ему и не особо хотелось в них вникать. Он только отметил, что это похоже на воспроизведение магнитофонной записи на большой скорости, когда слышно лишь повизгивание и попискивание. «Сон полевых мышей», – подумал он и уснул окончательно.
