У смерти два лица - Фрик Кит

Я пытаюсь отыскать в столе Эмилии флэшку. У задней стенки верхнего ящика нахожу открытую упаковку на три флэшки, а рядом с ней — стопку старых фотографий, перетянутую потрепанной резинкой. На первом фото Эмилия на вид едва ли старше меня. Волосы коротко острижены в прическу пикси, которая ей удивительно идет. Ее рука лежит на плечах подруги с темными волосами до пояса, которая выглядит лет на десять старше и кажется смутно знакомой, хотя я и не могу понять, откуда я ее знаю. Обе они просто светятся от счастья.

Я кладу фотографии Эмилии на место и переключаю все внимание на пару флэшек, оставшихся в упаковке. Молясь про себя, чтобы меня за это не уволили, я вытаскиваю одну из них. Из всех бездумных и неправильных поступков, совершенных за день, этот кажется самым безобидным, но все же я обворовываю работодателя. Я останавливаюсь, пытаясь быстро прикинуть в уме, сколько займет путь пешком до магазина в городе, покупка собственной флэшки и возвращение в Кловелли-коттедж. Не так уж и долго. Минут сорок пять туда-обратно, если поторопиться. Но я понятия не имею, когда Толботы должны вернуться домой. Уже вторая половина дня, и они могут приехать в любой момент. Я вставляю флэшку Эмилии в свободный порт и копирую на нее содержимое обеих палок.

И все равно я опаздываю. На полпути через деревья, сжимая в руках конверт и флэшку и вспоминая об оставленной на холодильнике банке с колой, я слышу голоса и хлопок двери машины. Кейден и миссис Толбот вернулись. Вот черт! Я разворачиваюсь на месте и бросаюсь обратно мимо бассейна под защиту своего домика. Сердце колотится в груди дикой птицей. Это провал! Полный провал!

Если только Кейден не решит сегодня не ходить в конюшню. Если он не отправится в комнату для прислуги, чтобы почитать, или не захочет посмотреть «Хижину в лесу» или «Звонок», или поработать во дворе, или заняться чем-нибудь еще, чем он занимается в Уиндермере, когда нет желания торчать в конюшне с Пайком и Джеки О. Если он сегодня не заглянет в стойло, я могу завтра встать очень рано. Толботы еще будут спать, а Эмилия с Томом еще не вернутся. Тогда я смогу вернуть флэшку и конверт туда, откуда взяла.

Я ставлю будильник на четыре утра. Кейдену не обязательно обо всем знать.

17. ТОГДА. Июль

Просыпаюсь я не от будильника.

От воя сирен.

В два сорок пять я сую ноги в кроссовки и выбегаю на дорогу вместе с остальными обитателями Линден-лейн. Я чую запах дыма. Он меня душит. Источник где-то близко, за деревьями. Дым несет со стороны Уиндермера.

На улице стоят три пожарных машины, скорая помощь и две машины полиции. Повсюду толпятся соседи. Я ищу Кейдена, но не могу отыскать.

— Что случилось? — спрашиваю я у женщины, которую точно когда-то видела.

Без густого черного макияжа на глазах требуется несколько секунд, чтобы признать в ней миссис Купер, мать Клодии.

— Конюшня в Уиндермере, — говорит она мне. — Кто-то сжег ее дотла.

ЧАСТЬ III

Пожар

18. СЕЙЧАС. Сентябрь

— Мы записываем.

— Спасибо, я понял.

— Просто хочу в этом убедиться.

— Твой прошлый эпизод наделал шума.

Это и не похвала, и не обвинение. Мартина предпочитает не обращать внимания на подтекст в словах Кейдена и продолжает делать свое дело. Она долго ждала этого интервью. Несколько месяцев. И понимает, что другой возможности у нее не будет.

— Восемнадцать тысяч загрузок, и число продолжает расти, — говорит она. — Люди хотели выслушать Анну.

Мартина рада, что Кейдену не видно, как дергается ее щека. Большинство людей хотело выслушать Анну. За исключением Астер, которая по-прежнему не желает с ней разговаривать, и, предположительно, остальных членов семьи Спанос. Это ее шанс искупить свою вину в глазах лучшей подруги. Кейдену известно больше, чем он хотел показать. Больше, чем он рассказал полиции. Она это точно знает. Если ей удастся убедить его рассказать под запись о чем-нибудь, что способно помочь следствию, Астер придется ее простить.

На другом конце линии Кейден хмыкает. Мартина пытается представить себе, как он сидит в своей комнате в общежитии Йеля. Или, возможно, он живет в отдельном доме. Ей не так уж много известно о его жизни после того, как он снова уехал из Херрон-Миллс на учебу и его жизнь снова потекла по-прежнему, будто ничего и не случилось. Или она к нему несправедлива. Может быть, Кейден так же одержим, как и она, и тоже из кожи вон лезет, чтобы узнать правду. Но она в этом сомневается.

Мартина, в свою очередь, заперлась в чулане в своей спальне. Неидеальная обстановка, да и мама может в любой момент подняться и помешать, но сегодня суббота, и вести запись проще всего дома. Во всяком случае, в чулане довольно хорошая акустика.

— Я согласился поговорить с тобой об Анне Чиккони, — говорит Кейден. — У тебя, кажется, есть вопросы?

Кейден четко дал понять Мартине, что во время интервью готов говорить об Анне и только об Анне. Не о Зоуи. О Зоуи он говорить по-прежнему отказывался. И хотя Мартине отчаянно хотелось спросить, что произошло между Зоуи и Кейденом прошлой зимой, а они с Анной многое раскопали за лето уже после выхода первых четырех эпизодов, Мартина решила соблюдать договоренность. По крайней мере, до конца интервью, когда она уже получит нужную ей запись. Все прочее станет просто дополнительной наградой.

Она знает, что Кейден наконец-то согласился на это интервью по двум причинам. Во-первых, после оглашения результатов вскрытия поползли слухи (пока не подтвержденные), что адвокаты Анны собираются заявить ходатайство о снятии обвинений в ее адрес. И Мартина подозревает, что Кейден испытывает такие же противоречивые чувства по поводу возможной причастности Айны к смерти Зоуи, как и она сама. В сочетании с тем фактом, что люди действительно стали слушать «Пропавшую Зоуи», это побудило Кёйдена в конце концов откликнуться на просьбу об интервью. Пятый эпизод вышел во вторник. У нее будет не так много времени на подготовку шестого, чтобы уложиться в график. Но что бы она ни вытянула сегодня из Кейдена, даже если это будут малые крупицы информации, это привлечет слушателей.

— Начнем с пожара. Можешь рассказать, что случилось рано утром в понедельник, шестого июля?

— Хорошо. В общем, мы с мамой те выходные провели в Нью-Йорке, у друзей семьи. Мы всего несколько часов как вернулись домой.

— Ваши друзья живут в Верхнем Вест-Сайде? Это те же друзья, у которых вы были в ночь исчезновения Зоуи?

Кейден отвечает не сразу.

— Не знаю, какое это имеет значение, но да, это были те же друзья. Дорин с самого детства была близкой подругой моей матери. Мы часто к ним ездим.

— Так. Значит, на праздники вы поехали в город к Дорин и ее семье и вернулись домой в воскресенье? — Мартина откидывает голову, касаясь затылком множества винтажных платьев, висящих у нее за спиной.

— Мы выехали из города вскоре после полудня. Дороги были забиты, как всегда по праздникам. Домой мы приехали где-то в половине пятого или в пять. Точно не помню.

— И в конюшне в тот вечер все было в порядке?

— Я в тот вечер туда не ходил, только мама. Она вскоре после возвращения решила покататься на Джеки О. Это одна из ее лошадей.

— И она не упоминала ни о чем необычном? Ни о каких проблемах с электропроводкой и прочем?

Прошло уже два с половиной месяца, и Мартина знает, что обвинения по поводу пожара в конюшне так и не были выдвинуты. У нее есть основания думать, что пожар не был связан с неисправной проводкой. Да и вообще не был случайностью. Но Кейдену не известно то, что известно ей. Что бы Кейден ни сказал ей сейчас, она готова поспорить, что всей правды он не скажет.