KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Сергей Алексеев - Игры с хищником

Сергей Алексеев - Игры с хищником

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Сергей Алексеев, "Игры с хищником" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

И потом долго молчала, усмиряя буйное, надорванное дыхание. А он дождался, когда Рита замрет, и осторожно, словно эту птицу ловил, положил одну руку на талию, затем вторую и, смелея, притянул к себе.

– Не знаю, на что надеюсь. А хочется! – Она словно не заметила его движения. – Езжай в Катайск, как мама сказала. Учись, служи... Только не обмани меня! А обманешь – приду к Сычиному Гнезду и утоплюсь. Помнишь тот омут на мельнице?

– Помню, – деревянными губами произнес он и прижал ее еще крепче. – Все помню... Но ты однажды изменила мне!

– Я тебе изменила?!

– А как же тот парень, фронтовик, которого на мельнице убили?

Она засмеялась, но наигранно, не по-настоящему.

– Глупый... Я же понимала, ты еще мальчишка. И хотела отогнать, чтоб не мучился понапрасну.

– Но ведь ты же целовалась с ним! И спала...

– Спала! – с вызовом призналась она. – Ну и что? Ты ревнуешь? А его ведь на свете нет!

– Все равно...

Она замерла и похолодела.

– Вот что, Сыч... Если любишь меня – все простишь. А если нет – я уйду... и больше никогда-никогда меня не увидишь.

– Я тебя люблю.

– Тогда больше не вспоминай мне прошлого. Никогда-никогда.

– Не буду.

– Поклянись!

– Честное комсомольское...

– Что? – Рита засмеялась. – Ах ты, комсомолец мой! Поклянись матерью!

– Клянусь, – выдавил он, не совсем еще понимая, чем клянется.

Она как-то враз потеплела, и он уловил манящий запах ее дыхания.

– Если полюбила тебя, это навечно, Сыч. Ты это запомни.

Он поцеловал ее в теплые губы и ощутил внезапный жар, словно от простуды, но Рита мгновенно почувствовала это и вырвалась из рук – платье было шелковое, скользкое, как язык в глазу.

– Нет, Сыч, ничего больше не будет!

– Ну почему?! Ты в общежитии не испугалась, когда девчонки были. А здесь никто не видит...

– Так надо! – Рита встрепала свои волосы. – Так надо!

– Зачем?..

– Чтобы помнил меня всю жизнь! – Она заговорила, будто колдовала. – Чтоб тосковал по мне, чтоб вспоминал и сох, сох и вспоминал. Всю-всю жизнь, до конца. До последнего часа, до последнего вздоха. И чтоб, умирая, мое имя назвал!

Он отступил, а Рита засмеялась прямо перед его лицом, сложила губы трубочкой, дунула ему в открытый рот и в тот же миг убежала.


Колдовство ее подействовало.

Он помнил Риту Жулину всю жизнь, и образ ее прочно сидел в сознании, внезапно всплывая, если слышался знакомый запах, виделся случайный поворот головы другой женщины, взмах руки или едва уловимая, похожая голосовая вибрация. Он привык к этому, как привыкают и не замечают характерных особенностей собственного вида – формы лица, носа, выражения глаз, цвета волос. Все это существует само по себе и даже не требует большого внимания, пока кто-нибудь не спросит, а почему, например, у тебя такой подбородок?

Сейчас, размышляя о жизни, но пытаясь объяснить причину смерти, он неожиданно подумал, что взрыв на танковом стрельбище и пережитая трагедия гибели товарищей определили его судьбу.

Прозвище оторвалось от него еще в Катайске, хотя дядя иногда называл его Сычом, но на всю жизнь остался седой чуб, благодаря которому он стал выглядеть взрослее. И это отмечали не только фабричные девушки: после десятилетки директор школы почему-то посоветовал поступать в военное училище и сам, будучи отставным офицером, объяснил, что слово «карьера», ругаемое в обычной жизни, в армии явление положительное. А у него сильное, волевое и не по годам взрослое лицо, что немаловажно в военном деле и карьере, – настоящий командир, за которым пойдут в атаку, так и должен выглядеть.

И потом, в кадрах, когда повышают по службе, смотрят на фотографии в личном деле и интуитивно руководствуются тем, каков офицер на внешний вид.

В Катайске было пехотное военное училище, не очень-то привлекавшее выпускников школы, ибо в то время все хотели быть летчиками, ракетчиками или уж танкистами. Кроме того, курсанты этого училища часто встречались на улице – с утра до вечера чистили в городе снег либо мели тротуары, весной кололи лед, летом красили фасады и выглядели вечно замурзанными, грязными и какими-то недокормленно-синими. Когда же дядя узнал о совете директора школы, тот час ухватился, поскольку сам когда-то мечтал стать офицером, да еще мать настроил, которая написала в письме, чтобы он поступал в училище. Сыча зажали со всех сторон, и, превозмогая себя, он принес документы в военкомат, через который тогда набирали курсантов. Парень с седым чубом сразу понравился, и его отправили в команду абитуриентов, которые копали траншеи на хлебозаводе. Целый месяц он ковырял лопатой глину, ел пряники, которые приносили заводские девчонки, писал вечерами письма Рите и еще тогда тайно решил завалить экзамены. Когда наконец их переодели в новенькие гимнастерки и посадили за парты, Сыч умышленно наделал ошибок в сочинении и написал такую ерунду, что ему даже тройки не поставили – а с тройками тогда принимали.

Разозленный военком пригрозил:

– Если такой тупой – в армию пойдешь матросом. На четыре года!

И этой же осенью, даже не дав времени съездить к матери, его призвали на срочную, как и обещали, на Северный флот.

Уже вкусивший службы Сыч целый год писал письма своей невесте, красил корабли и маршировал по причалу, прежде чем попал матросом на катер химической разведки. Тут-то его и заметил замполит, стал вести беседы, спрашивать о родных, и когда узнал, что он с десятилеткой, да еще сын погибшего на фронте политрука, тот час определил его судьбу и, несмотря на протесты, отправил в политотдел. Там с ним побеседовали и, выписали направление в высшее военно-политическое училище.

Учеба сразу ему понравилась, потому как здесь не гоняли мести городские улицы, а по-настоящему занимались в классах, библиотеках, хоть и была строевая подготовка и первый год не пускали в увольнение, но жили почти свободно, без армейского крика и муштры. Сыча, пришедшего с флота, назначили командиром отделения, и он впервые ощутил себя человеком. После первого курса он приехал домой в парадной курсантской форме, целый месяц ходил на танцы с Ритой, уже теперь на людях, не скрываясь, и она даже иногда брала его под ручку с левой стороны, как и положено ходить с военными. И когда проходили мимо ее подружек, невероятно гордилась, задирала нос, чтобы потом, когда оставались одни, над этим вволю посмеяться.

– Я буду женой офицера! – веселилась она. – А если ты дослужишься до генерала, то стану генеральшей! Ты уедешь, – потом шептала она в плечо, когда они находили уединенное место за городом или в ночном парке. – А я останусь и снова надену черный платок...

Он тогда не верил, что Рита ведет монашеский образ жизни, ибо все еще свежо было в памяти, как она после их лунной ночи на берегу мельничного омута преспокойно пошла гулять с фронтовиком. И вышла бы за него, если б старшина-танкист в ссоре не застрелил ее избранника. Не верил и потому решил не искушаться и не искушать ее судьбу, поэтому в первом же отпуске они договорились, что после второго курса, когда Сыча отпустят из казармы на квартиру (а такое благо было, но лишь для отличников), Рита приедет к нему в Москву и они станут жить вместе, как муж и жена, пусть даже без регистрации, поскольку курсантам тогда негласно запрещали браки.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*