Андрей Шляхов - Доктор Данилов в дурдоме или Страшная история со счастливым концом
Елена слушала внимательно, но своего отношения к сказанному никак не выражала – просто смотрела на Данилова, и все.
— Нет, к черту примеры! Так мы до ночи не управимся. — Данилов недолго помолчал, связывая мысли в цепочку. — Значит так, началось все еще на «скорой». Появилась такая непогрешимость, чувство заслуженной гордости от того, что ты все делаешь правильно и вообще – ты самый крутой. Гордость переросла в гордыню, то есть усилилась, пустила корни. И в роддоме я работал с тем же сознанием, что я крут, непогрешим и всегда все делаю правильно. Но рано или поздно что-нибудь да случается…
— Случается, — согласилась Елена.
— Теперь-то я понимаю, что проблемы как таковой не было. Вывести из одной-единственной фразы связный диагноз невозможно. Да и какая разница? Все равно – показания к операции серьезные, я так и так нахожусь рядом, собственно – ожидай я там аритмии или не ожидай, действия мои от этого не менялись бы.
— Я тебе не раз пыталась это внушить.
— Тогда я не готов был это понять, — признался Данилов. — И решил попросту сбежать, уйти туда, где все ясно и нет никакой лечебной работы. Дурацкое, по сути своей, решение, все равно, что гильотиной от перхоти лечиться, но оно казалось мне очень правильным. К тому же ординатура в какой-то мере повышает статус врача. А потом пошло-поехало и чуть было не… Ну, ладно. Главное, я сам, без всякой психотерапевтической помощи, понял и осознал мотивы, которые мной руководили…
— А что, здесь нет психотерапии? — не поверила Елена. — Я думала…
— Зачем она, если есть психофармакология? Мы тут дискутировали на эту тему, но бесполезно… Дискуссии в дурдоме неуместны. Но так даже лучше, не с каждым врачом будешь так предельно откровенен, как с самим собой. Психоаналитик не так уж и нужен, если есть время, чтобы подумать и желание изменить свою жизнь…
— К лучшему? — улыбнулась Елена.
— К лучшему! — подтвердил Данилов. — К худшему я уже наизменялся, хватит. Ты не представляешь, какой привлекательной кажется отсюда наша обычная жизнь! Я говорю пошлые банальности, да?
— Если ты веришь в то, что говоришь, то это уже не банальности.
— Я не просто верю – я знаю все это! Поэтому просто дождаться не могу, когда я выйду отсюда!
— Вова! — Елена погладила Данилова по плечу. — Все, что ты говоришь, очень здорово, и я тебе верю в первую очередь потому, что хочу тебе верить! Но если ты намерен вернуться к вопросу о выписке…
— Не намерен, — заверил Данилов. — Я понимаю ход твоих мыслей и не могу утверждать, что на твоем месте я бы думал иначе. Слишком рьяно и слишком часто я убеждал тебя в том, что со мной все нормально, чтобы ты поверила мне так вот сразу.
— Я тебе верю, Вова…
— Я понимаю, я все прекрасно понимаю и поэтому не настаиваю и не тороплю. Ты знаешь, как это бывает? Как со мной было? Лежишь, думаешь о жизни, и вдруг как будто раздвигается какой-то занавес и ты удивляешься – как же я раньше не понимал? Как же так? Словно током ударило…
Все было именно так, как рассказывал Данилов. Понимание, которое, наверное, было бы слишком пафосно называть «прозрением», пришло к нему внезапно, ночью, под переливчатый храп соседей по палате. И не было ни внутреннего голоса, ни тем более голоса свыше, ни знаков, ни молнии за окном. Просто мысли потекли в другом направлении, важное стало не таким уж и важным, а то, чего раньше не замечал, выдвинулось, как принято говорить, на первый план.
Очень необычные ощущения.
Сначала Данилову показалось, что он успел заснуть и теперь думает во сне. Он даже ущипнул себя за ляжку. Два раза подряд – для надежности.
Ничего не произошло, только симфония соседского храпа стала тише – Славик во сне перевернулся на живот и замолчал.
Данилов принялся шаг за шагом, день за днем перебирать последний свой год. Увлекательно – словно читаешь богато иллюстрированную книгу о собственной жизни. Разумеется, в эту ночь Данилову было уже не до сна…
— …Придет время, и ты это поймешь! — Данилов посмотрел Елене в глаза и добавил: – Если, конечно, захочешь.
— Поживем – увидим. — Елена взглянула на свои наручные часики. — Жаль, но мне пора. Держи вот духовную и физическую пищу…
К Данилову перекочевал пакет с печеньем, книгами и еще каким-то свертком.
— Там чистое белье, — сказала Елена. — А грязное для стирки ты не принес?
— Да я сам стираю, — смутился Данилов. — Проблем нет.
— Где? — удивилась Елена. — Разве тут есть стиральные машины?
— Ну ты даешь! — Данилов даже присвистнул. — Ты еще про микроволновку и миксер спроси. Руками стираем, под краном. Отжал, на спинку кровати повесил – до утра высыхает.
Постирушки не запрещались, как же без них? Но следовало соблюдать два требования – хорошо отжимать вещи, чтобы с них не натекало на пол, и убирать их утром с кроватей.
— Забери обратно. — Данилов вернул Елене пакет с бельем.
— Будь умницей, — то ли попросила, то ли посоветовала Елена.
— Я им уже стал, — заверил Данилов.
Обниматься и целоваться на прощание не стали – обстановка не располагала к интимности. Ограничились чем-то вроде рукопожатия.
— Когда мне теперь приезжать? — спросила Елена.
Может быть, в ее вопросе и не было ничего крамольного, но Данилов расстроился. Ему казалось, что, уходя, Елена скажет: «Ну, до завтра!» Даже не казалось – он был уверен, что она так и скажет. Ну не могла, не должна была она говорить что-то другое! И уж тем более спрашивать.
— Давай на той неделе, — как можно более равнодушным тоном предложил Данилов. — Заодно и печенья еще привезешь.
Был шанс услышать в ответ: «Нет, это долго. Я послезавтра приеду».
— Хорошо, — ответила Елена. — Я буду планировать на вторник, а если что-то изменится, звони.
— Хорошо. Игорю передавай привет, и пусть он не суетится – скажи, что у меня все хорошо.
— Скажу, — пообещала Елена. — Он там ждет не дождется твоей выписки. Когда вы встретитесь…
— …то будем пить только безалкогольное пиво, — докончил фразу Данилов. — Так и передай.
— Я передам. — Губы Елены дрогнули, словно она собиралась улыбнуться, но в последний момент передумала. — Только ты не забудь про свои благие намерения.
— Как можно?!
Данилов позволил себе небольшое нарушение режима – проводил Елену до лифта и только потом вернулся в отделение.
— Мы вас уже в розыск хотели объявлять, — пошутила медсестра, открывшая ему дверь.
— Куда ж я от вас убегу? — вздохнул Данилов.
— Обед пропустили. — Медсестра захлопнула дверь так резко, что Данилов вздрогнул.
