Вера Колочкова - Исповедь свекрови, или Урок Парацельса
— Знакомьтесь, Саша, это подружки Лады — Оксана, Ксения и Снежана. Во имена нынче пошли, да? Как на подбор. И мы Ладку тоже по тогдашней моде… Я хотела Златой назвать, а Вадик не разрешил. Говорит, ты еще платиной ее назови. Хорошо хоть на Ладе сошлись, а то он Зоей хотел, в честь своей мамы. Сейчас была бы — Зоя… А ничего звучит, правда? По крайней мере, из общего ряда бы выпадала…
— Девочки, за стол скоро? — заглянул в кухню приземистый крепыш, копия Вадима Петровича. Наверняка брат.
— Знакомься, Славик! Это Саша, мама нашего Лёвы! — церемонно представила ее Эля. — А это Слава, брат моего Вадика. Похож, правда? Как две капли?
— Да, похож… Очень приятно, Слава.
— И мне…
Славик улыбнулся изо всех сил, выражая приятность, чуть наклонил бычью шею и даже слегка шаркнул ножкой, неуклюже, но от души.
— А там, в комнате, Лариса, жена Славика, — продолжила процедуру знакомства Эля, — она сериал смотрит, ее никакими силами от телевизора не оторвешь. Представляешь, как подсядет на очередную телемуть, и все, пропала женщина! Прямо болезнь у нее психическая, нервное расстройство!
— Ну, ты как скажешь, слушай… — тихо пробурчал Славик, недовольно глядя на Элю. — Человек подумает бог весть чего… Лучше пусть сериалы смотрит, чем за сигарету хватается каждую минуту.
— Это ты на меня намекаешь, да, Славик? — помахала Эля воинственно оттопыренной сигаретой. — На меня, да?
— А чего на тебя намекать? Вон, и без намека все видно. Куришь и куришь, как паровоз. Ладно, не в тему сейчас, чего мы… Так я не понял, за стол идем или нет?
— Да, идем. Сейчас.
Славик исчез, Эля последний раз затянулась сигаретой и затушила ее в пепельнице. Потом глянула на Сашу, вздохнула грустно:
— Жаль, сеструхи моей нет… Она Ладку любит, всегда на день рождения приходит. И в этот раз бы пришла, если б на Крит позавчера не улетела. Не понимаю, чего ей этот Крит дался? Абсолютно второстепенный курорт. Ничего, я тебя позже с ней познакомлю. Вместе сходим куда-нибудь, посидим. Надо ж как-то привыкать друг к другу, правда? Все вроде к тому идет…
— За стол, за стол! — послышался из гостиной веселый клич Лады. — Девочки, мама, Александра Борисовна, хватит секретничать! Заканчиваем кухонные посиделки!
Одинаково подскочили со стульев Оксана, Ксения и Снежана, одинаковыми жестами оправили подолы нарядных платьев. Хотя, наверное, слово «нарядное» нынче звучит не в тему. Надо прибавлять — брендовых платьев. И марку, название бренда обязательно надо присобачивать. А то что ж… Как-то не комильфо получается.
Стол в гостиной был накрыт белоснежной крахмальной скатертью, отчего выглядел на первый взгляд несколько помпезным, как свадебный торт, сиял венецианским стеклом фужеров, домиками крахмальных салфеток. Однако сама композиция на столе выглядела весьма и весьма затейливо, что-то из отголосков стиля прованс: тяжелые глиняные салатницы, яркие пятна овощей в салатах, рваная руками зелень. Красиво получилось. Молодец Ладушка-оладушка. О, а это что? Еще и таблички с именами, кому куда сесть! Ну, вообще… Дворянское собрание, первый класс. А бонбоньерок тогда почему нет, что за безобразие? А подать сюда еще и бонбоньерки!
Расселись, каждый на свое место. Для Ларисы, крупной блондинки с крупной грудью (вкус у братьев, судя по всему, относительно женского экстерьера полностью совпадал), оставили включенным на тихий звук телевизор, и она сразу выпала из общего поля, сидела, лебедино вытягивая шею в сторону экрана. А остальные… Остальные очень даже в общем поле участвовали. Тем более Ладушка забавно всех гостей расположила. Ее около себя, Элю около Левы. Дальше, за Элей, Вадик, потом Славик с Ларисой. Три подружки замыкают круг. Дислокация, как на свадьбе. Ну, или как на помолвке, на крайний случай. Еще и сама Ладушка подбавила страху, наклонилась к ее уху, пока Лева открывал шампанское, прошептала интимно:
— Наверное, сейчас, Александра Борисовна…
— Что — сейчас? Не поняла…
— Ну, сейчас Лева мне предложение сделает. Я только что видела, как он в спальне коробочку в карман пиджака сунул… Я поэтому и решила дома вечеринку устроить, ну, чтобы в теплой обстановке, чтобы все свои…
У Саши вдруг тревожно забилось сердце. Не радостью, не испугом, а как от сильной усталости. Смотрела в улыбчиво непроницаемое лицо Левы, стараясь не выдать внешнего недоумения. Он что, и впрямь?.. Нет, хоть предупредил бы…
Она обвела взглядом лица гостей — все смотрят на Леву. Ждут, что ли? И напряжение такое повисло в воздухе… Напряжение ожидания.
Лева встал, улыбнулся всем лучезарно. И произнес обычную здравицу. Самую что ни на есть расхожую, штампованную банальными «поздравляю-желаю». Еще и добавил в конце кокетливо: простите, мол, не умею говорить красиво, но поздравляю любимую Ладочку от души! А в раскрытой бархатной коробочке оказались серьги. Очень красивые, с бриллиантами. Но не кольцо…
Лада с трудом держала лицо. Наверное, ей очень трудно было его держать. Саше хотелось протянуть руку незаметно, погладить ее по спине — не расстраивайся… Чужое напряжение рядом всегда чувствуется, иногда и за горло хватает. Поневоле начинаешь сочувствовать. Но Лева! Не мог, что ли, свои серьги заранее подарить? Ох, сынок, сынок… Или впрямь соображения не хватило?
Мама Лады тоже с трудом держала лицо. Щебетала свою обычную песенку, как хмельной чукча, что вижу, мол, о том и пою, но чувствовалось, что нет у песенки нужной музыки. Надо быстрее заговорить неловкость и досаду, вот и вся музыка.
А братья, Вадик и Славик, выпивали в свое удовольствие. Наверное, они и не поняли, что произошло. А может, делали вид, что не поняли.
Зато подружки… Во где была картина маслом! Художника бы сюда, чтобы написать совокупный портрет женского злорадства! Ах, сколько счастья в глазах, причем счастья сразу в трех экземплярах! Оксаниного, Ксениного, Снежаниного! Бедная, бедная Лада…
А так, внешне, застолье текло как обычно. Произнесли тост, выпили, закусили. Споров на темы о прочитанных книгах да просмотренных фильмах не вспыхивало, разговор в основном перетекал с высоких цен на продукты на «кто куда отдыхать съездил» и «что оттуда привез». Съели салаты, добрались до горячего. Потом чай с тортом пили. Эля тихо ругала мужа, что выпил лишнего. Тот отбрехивался смешливо, чокаясь с братом очередной рюмкой водки.
Бедная Лада постепенно отпускала лицо на волю. Незаметно, по мере того, как расходились гости. Чем меньше гостей, тем тяжелее лицо. Саша жалела ее и мучилась неловкостью, хотя и не виновата была ни в чем. Лева по большому счету не виноват, а все равно мучилась. Даже посуду взялась после гостей перемывать…
