Гейл Форман - Всего один день
— Пока, — говорит подруга, выскальзывая за дверь, а ее мама сует ей в руку крем для загара с коэффициентом защиты 40. Моя же мама ищет в чемодане лупу, чтобы осмотреть все матрасы на предмет клопов. Отыскав ее, она подходит ко мне и делает вид, что рассматривает учебник по химии. Я резко его захлопываю. Она недовольно смотрит на меня.
— Думаешь, я хочу за тобой надзирать? Я-то думала, что, когда ты уедешь в колледж, у меня появится куча свободного времени, но выходит, что следить за твоей успеваемостью — это работа на полную ставку.
Да кто тебя просил за мной следить? Я вспыхиваю. Но только в мыслях. Прикусив губу, я открываю химию и покорно перечитываю начальные главы, чтобы наверстать упущенное. Но и в этот раз я понимаю не больше, чем при первой попытке.
Вечером мы все вшестером отправляемся ужинать в мексиканский ресторан, в один из восьми, сотрудничающих с нашим курортом. Каждый год в первый вечер мы идем именно в него. Официанты тут ходят в огромных сомбреро, играет гастролирующая группа мариачи, но еда на вкус точно такая же, как в «Эль Торрито» дома. Когда официант спрашивает, что мы будем пить, Мелани заказывает пиво.
У родителей глаза на лоб лезут.
— По закону тут нам можно, — как ни в чем не бывало говорит она.
Мама смотрит на Сьюзан со значением.
— Мне кажется, это неразумно, — добавляет она.
— Почему? — я решаюсь бросить вызов.
— Если тебя интересует мое мнение, то это связано не столько с возрастом, сколько с ожиданиями. Там, где вы выросли, алкоголь разрешено употреблять с двадцати одного года, так что сейчас вы пить, вероятно, не готовы, — отвечает Сьюзан как терапевт.
— Извините, вы что, в колледже не учились? — спрашиваю я. — Не думаю, что в этом отношении все сильно поменялось. Вы что, забыли, что все там только и делают, что пьют?
Мои родители переглядываются между собой, потом смотрят на Сьюзан со Стивом.
— Так в этом дело? Ты в колледже слишком много выпивала? — спрашивает папа.
Мелани начинает так хохотать, что бутилированная вода, которую привезла моя мама, брызгает у нее через нос.
— Извините, Фрэнк, вы что, Эллисон совсем не знаете? — Они продолжают смотреть вытаращенными глазами. — Во время поездки прошлым летом пили все, — взрослые просто в шоке. — Ой, да ладно! В Европе можно с восемнадцати! Так вот, пили все, кроме Эллисон. Она же — сама добродетель. А вы спрашиваете, бухает ли она в колледже? Это просто смешно.
Папа смотрит на меня, потом на Мелани.
— Мы лишь пытаемся понять, что с ней. Почему средний балл — два и семь.
Теперь пришел черед Мелани таращить глаза.
— У тебя два и семь? — она зажимает рот рукой. — Извините. — В ее взгляде удивление смешано с уважением.
— У Мелани три и восемь, — хвалит ее мама.
— Да, Мелани гений, а я идиотка. Теперь это подтверждено официально.
Мелани, кажется, уязвлена.
— Я учусь в Галлатине. У нас там все отличники, — как бы извиняясь, говорит она.
— Вот Мелани, наверное, пьет, — говорю я, совершенно в этом не сомневаясь.
На миг она занервничала.
— Естественно. Но не до отключки. Я же в колледже учусь. И пью. Как все.
— А я нет, — отвечаю я. — С учетом того, что в колледже Мелани все отличники, а в моем — все троечники, может, мне тоже стоит несколько раз забухать, и тогда мы будем на равных. Наверное, этот план получше, чем ваш дурацкий домашний арест с учебниками.
Я настроена решительно, хотя это и безумие, потому что я пива даже не хочу. Единственное, что мне нравится в этом ресторане, так это безалкогольная «Маргарита» — ее делают из свежих фруктов.
Мама поворачивается ко мне, как будто ловя ртом мух.
— Эллисон, у тебя проблемы с алкоголем?
Я бью себя по лбу.
— Мама, у тебя проблемы со слухом? Что-то я не уверена, что ты слышала хоть слово из того, что я сказала.
— Думаю, тебе стоит немного уступить, пусть выпьют пива с ужином, — говорит Сьюзан.
— Спасибо! — отвечаю я ей.
Мама смотрит на папу.
— Пусть девочки выпьют пива, — в порыве соглашается он, подзывает официанта и заказывает два бокала «Текате».
Это в некотором роде победа. Правда, пиво мне даже не нравится, так что приходится пить его маленькими глоточками из запотевающего бокала, к тому же мне не удается заказать «Маргариту», которую я на самом деле хотела.
…На следующий день мы с Мелани сидим у огромного бассейна. Мы впервые остались вдвоем с самого приезда.
— Мне кажется, надо сделать что-нибудь необычное, — предлагает она.
— Согласна. Мы приезжаем сюда каждый год, и все идет одинаково. Даже на одни и те же идиотские руины ездим. В Тулуме, конечно, красиво, но мы могли бы и что-нибудь другое придумать. Уговорить родоков съездить туда, где мы еще не были.
— Например, поплавать с дельфинами? — говорит Мелани.
Мы этого раньше не делали, но у меня на уме другое. Накануне я рассматривала карту полуострова Юкатан, которая висит в фойе, а также руины на материке, которые не входят в популярные маршруты. Может, мы сможем получше узнать настоящую Мексику.
— Я думала, что можно поехать в Кобу или Чичен-Ицу. Посмотреть на другие руины.
— Какая ты дерзкая, — поддразнивает меня Мелани и делает глоток чая со льдом. — Хотя я говорила про празднование Нового года.
— А… Значит, ты не хочешь танцевать макарену с Джонни Максимо? — Этот Джонни — уже никому не нужная звезда мексиканских сериалов, который теперь подрабатывает на курортах. Все мамочки от него без ума, потому что он красавчик и мачо и всегда называет их нашими сестрами.
— Что угодно, только не макарена! — Мелани откладывает книгу, что-то авторства Риты Мэй Браун[27], похоже на то, что это им задали, но подруга говорит, что нет. — Один бармен рассказал мне, что на пляже в Пуэрто-Морелос будет грандиозная вечеринка. Это местная традиция, но он говорит, что там много туристов. Но только такие, как мы. Молодежь. Там будет выступать местная группа, они играют рэгги, так необычно. В хорошем смысле.
— Да ты просто хочешь найти какого-нибудь мужика младше шестидесяти, с кем можно будет потискаться с наступлением полуночи.
Мелани пожимает плечами.
— Младше шестидесяти — да. Мужика? Может, и нет, — и смотрит на меня так странно.
— Что?
— Ну, я теперь типа с женщинами.
— Что?! — выкрикиваю я. — Извини. С каких это пор?
— Начала сразу после Дня благодарения. Была там одна девчонка, мы познакомились на курсе по теории кино, дружили, а однажды ночью это как-то случайно произошло.
Я снова оцениваю ее новую стрижку, кольцо в носу, волосатые подмышки. Все сходится.
— То есть ты теперь лесбиянка?
— Я предпочитаю не вешать ярлык, — говорит Мелани с некой нотой ханжества, как будто намекая на то, что именно я навешиваю на все ярлыки. Это она постоянно производит ребрендинг самой себя: Мел, Мел 2.0, библиотекарша в стиле панк-рок. Я спрашиваю, как зовут ее подружку. Она отвечает, что они это не так называют, но ее имя Занна.
