Бора Чосич - Наставники
Император и король всех нас, сидя в приятной ванной в тени раскидистого дерева и глядя на оперную сцену, говорит своему дворянину: «Разве я хоть когда совершил какой злодейский поступок, к которым цари, императоры и короли так привычны и им подвержены? Разве я когда-нибудь выселял целые города, чтобы заселить их другими жителями? Разве я отравлял колодцы, рубил головы гильотинами или слал на людей войска, чтобы их поубивали и перевешали на всюду растущих деревьях? И даже если подобное где-то и случалось, я о том ни сном ни духом не ведал! По мне, ничего лучше нет, как быть при своем дворе, умильно беседовать с моими дорогими домашними, кормить моих зверей, сидящих по красиво разукрашенным клеткам, а после всего этого читать газеты, которые свободно печатаются по всей нашей великой империи! Разве это слишком великие пожелания для императора, который находится в самом лучшем, самом мужественном и самом славном возрасте?» «Конечно же нет», – отвечает ему смирный, гладко причесанный и верный дворянин.
Хрестоматия«Что это вы все читаете эти разлохмаченные хрестоматии, которые держите в своих маленьких ручонках, когда в жизни можно увидеть куда больше куда более интересных событий?» – спрашивает учитель Йова Станивук и гонит маленьких детей из класса, чтобы они посмотрели на восход и закат солнца, равноденствие, заморозок, чтобы услышали ураганный ветер, веселый гром и легкие нахальные звуки мартовского дождичка. «Вот цветочек!» – говорит маленькая Анка и тут же срывает его, потом передает в отеческие ладони учителя Станивука. «Этот больше никогда пахнуть не будет!» – говорит победоносно поучительный учитель, вставляя цветок себе в петлицу. «Смотрите, птица!» – говорит он, указывая на птицу, в которую целится Ивица Михоль из своего охотничьего ружья. «Зловредный охотник, – говорит ему учитель, – потому как желаешь прервать полезный полет маленькой птички, но ведь тебе от этого никакой корысти не будет! Дай ей свободно порхать в воздухе, и пусть жизнь ее продлится!» Говорит посрамленный охотник Ивица Михолъ: «Мои знакомые еще хуже дела вытворяют, вон как они преследуют невинного оленя, он даже рогами в ветках запутался!» Мясник Никола Дебач с обнаженным резаком мчится в том направлении и кричит: «Дайте я его освежую как следует, а не как попало!» Корчмарь Томленович добавляет: «Дорогие дети, приходите посмотреть, как из убитого оленя готовят прекрасный королевский обед для тех, кому есть чем заплатить, при этом будем разносить вино с виноградников господина Ускоковича, состоящее из ядовитой, но очень приятной жидкости!» «Говорю я вам, – повторяет добрый учитель Йова Станивук, – лучше и больше следует наблюдать то, что происходит вокруг нас в виде жизни, чем читать всякие глупости в нашей растрепанной, замусоленной, хотя и умной
Словарь попа Теодора
СЛОВО, то, что из уст исходит, когда кажется мне, что сей момент блевать начну или заикаться стану. Кучка буковок про что-то, кто-то разумеет, а кто-то и нет.
В, внутри, противуположно наружи. Наружи можно облака шапкой гонять, а внутри – проповедовать.
ЦЕРКОВЬ, где служу и все мои предшественники служили, кто лучше, кто хуже, все от народа зависят, с которым живем. Первая, которую Адам застал в 1604 г., тут и помер; горела в 1635-м, 1678-м и в 1681-м, при Симеоне. Совсем новую Аким построил в 1693 г., а опять порушили при деде моем Клименте в 1771-м, который опять ее, как умел, построил, отец Аврам кой-чего пристроил, а какая она теперь, сами поглядеть можете.
Я, никто иной и нигде быть не может, один только я Теодор Ускокович, поп, от роду мне 30, женат на Ане Вукович, бездетный, сын пок. Аврама, что от Климента родился, а тот от Савы, который от Акима, а оный от Симеона, что Иосифа сын, которого Адам родил, что в Грунт приехал примерно в 1600 году и начал виноград садить, лес рубить и службы служить, как и все мы. Есть то, что только я один знать могу и что только самому себе рассказать смею. Внутри что-то, что наружу нельзя. Нигде, а во мне только.
ПОП я, как и все мои, и дело мое народу глаголить, а он, ежели пожелает, слушает, а если не хочет, то что я могу сделать. Поп смеет то, что иные никак не могут, особливо когда под чужими властями ходим, пока церковь не порушат или не убьют, что делать никакого права не имеют. Семь дедов тому назад, а может, и больше, потому как не записывали там, в Сербии до 1600 года, откуда сюда пришли, из города Ускоква, а может, наши предки с ускоками[1] породнились, или мы сами из Сербии сюда ускакали. Иные п. и пахали, ежели надо было, я же только присматриваю, и указываю, и книги веду, и записываю, что сумею. П. евнухом не должен быть, но право имеет и покушать, и выпить, и песню спеть, потому как не статуя он и не портрет. Охвицер там, или из общины кто, или учитель своих слушаться должен, а я только своим подчиняюсь.
ПОЮ, распеваю. Когда во весь голос не только говорить можешь, но и другое что. То, что затрепещет как бы, а некоторые буквы долго тянутся, кому-то или чему-то во славу. Как в церкви, так и за столом веселым. НА, когда что-то на чем-то, но откуда и сойти можешь.
УСТА, то, что на голове, куда пищу суешь, питье вливаешь, но и целуешься ими, а главное – ими изнутри говоришь, когда сказать есть что.
ЯЗЫК, которым. Он же и все слова вместе одного рода, нашего, турецкого или немецкого, и по которому каждый народ так прозывается, каким и является.
СКОЛЬКО, мера того, что имеешь.
ГОРЛО, когда зеваешь, так видишь, какое оно глубокое.
НОСЯТСЯ с тем, что теперь здесь, а оглянешься, оно уже на других руках, на телеге или по воздуху несется.
ПЕРСТЕНЬ, золота кусочек согнутый, на пальце значит, что ты с Аной повенчанный, причин тому немало было. Потом много чего другого у жены увидал, но помалкиваю.
БОРОДА, из лица у мужчин произрастает, а если ты поп, то стричь никак нельзя, да и красивше так. Обрить только в наказание позволено, в то время как прочие сразу, как только им в голову придет.
ОДЕЖДА, на мне которая, по ней сразу видать, что не налоговый я и не полуполковник. Одёжа как и всякая другая, только свячёная и еще кое-что добавлено, как полагается.
ЗАМЕТКА, когда что-то как увидел, так и записал.
ЕСМЬ, а не то что меня нет.
ПРИХОДСКИЙ СВЯЩЕННИК, когда стоишь в своем приходе и поешь народу из Ветхого и Нового Завета, и паству окормляешь, а после тебя сын твой, если будет он у тебя, или другой кто.
ЖУПА,[2] где слышен глас священника.
НУРИЯ,[3] то же самое, где ксендз, или поп приходский, или другое лицо духовной важности, всеми церквами командует. Нашей нурии уже два века с половиной.
ГРУНТ, название того, где аз есмь и где до меня были мои Адам, Иосиф, Симеон, Аким, Сава, Климен и Аврам, все одно и то же делали, в церкви, по дому и на виноградниках. Кто его основал, знать не знаю, но мы его собою не опозорили и позорить не станем.
ЗРЕНИЕ, то, чем смотрю, на что пожелаю, но и на то, на что глаза бы мои не смотрели.
УХО, чем слышат, потому про того, кто весь день напролет другого слушает, даже когда и не надо, говорят: ухайдакали.
РУКА, которой делаешь, работаешь, грозишь, лупишь, просишь и ласкаешь, которой ни у зверя, ни у птицы, ни у рыбы нет.
ПОТОМУ, то, из-за чего что-нибудь.
ЧЕЛОВЕК, сотворен, чтобы каждый на свой манер был и на других не похож, особливо телом, потому как иначе облизьяна и вообще ничтожество.
УПРАВЛЯЮЩИЙ, который руководит или хотя бы учит, чтобы сами смогли, если захотят.
В, там где-то, в пространстве.
ОБЩИНЕ, под которой все мы ходим, хотя здесь я сам себе и хозяин, и власть, и сам себе голова. Много О. есть царство, каковые весь мир составляют.
ДЕРЖАВЕ, те земли, что под одним царем, то есть вся страна и люди в ней, сюда же и скотина считается, птицы и все, что в воде обитает.
ОТ, откуда счет ведут, по земле или сквозь время. НАЧАЛА, до него ничего не было. После него все появилось, но только оно Н. было. Чего только в мыслях не перебрали от Н. и до конца. Кто-то начать сам не может, так что потом только примазывается, а иные сразу все делать умеют. Они вот и начинают. Придет, фундамент заложит, или скажет такое, что прочие на всю жизнь запомнят, или народ приведет куда ни то, когда никто не знает, куда бы. Иногда тех, что начинают, до самой смерти убивают.
ОСНОВАНИЕ, с тех пор как. Основа, на которой всё. Когда ничего не было, а ты велишь, чтобы было, вот все, что ты приказал, ты и основал.
ОТ КОИХ ПОР, то есть с тех пор и посейчас. Что и самые умники, и те, что более других помнят, говорят, что с тех пор еще.
ЕЖЕЛИ, когда от кого-то что-то зависит, так с его помощью, а если без этой помощи, то не получится.
ПОМНЮ, что давным-давно было, или кто-то кого-то позвал, или число какое-то было, или картинка, или случилось что, или запах, или звук, и я про себя это повторяю, словно только сейчас было, а иные ничего припомнить не могут, ослы настоящие.
