Владислава Мека - Чужая семья. Мачеха
— Право слово, я буду чувствовать себя не комфортно если позволю студентке в такую погоду разгуливать под дождем — попытался я задержать девушку.
— Но, я не собиралась домой — поднимает на меня взгляд она.
— Скажи куда и я подвезу — интерес разгорается еще больше.
— Ладно — пожимает она хрупкими плечиками.
Мы молча идем под зонтом до стоянки. Садимся в машину. Я завожу мотор и выезжаю с парковки.
— Мне на Пушкина — тихий голос рядом, я невольно поворачиваю голову и смотрю на нее. Она красива, особенно в профиль. Четкие черты, словно нарисованная.
На Пушкина она просит притормозить у небольшого кафе.
— Спасибо, что подвезли — улыбается Гела.
— С друзьями встречаешься? — не знаю почему, но мне не хочется ее отпускать.
— Нет. Я люблю сюда приходить одна — бросает она теплый взгляд на фасад здания.
— А если я составлю тебе компанию? — сердце ухает в груди от внезапно вылетевших слов.
— Как хотите — и ей, кажется, действительно, все равно.
Мы выходим из машины и идем к кафе. Садимся за столик. Делаем заказ. И Гела достает книгу. Мопассан "Милый друг".
За три часа, что я провел в кафе вместе с ней, мы не обменялись и парой фраз. Она просто сидела попивала остывший кофе и читала. А я, как дурак, смотрел на нее и не замечал, как минуты превращаются в часы. Время от времени она кусала губы и поджимала ноги, но в больше никаких телодвижений. Мне казалось, что Гела просто дает себя рассмотреть. И я рассматривал, тем более, что у нее было на что посмотреть. Она похожа на тех изысканных фарфоровых кукл на шарнирах. Настолько идеальных черт лица мне раньше видеть не доводилось. Такая грация в малейшем движении, сдержанная чувственность в каждом прикосновении к страницам книги. Она завораживала меня.
— Хотите я скажу кое-что, что выбьет Вас из колеи? — отрываясь от книги, спустя почти четыре часа спрашивает она.
— Попробуй — улыбаюсь я.
— Я Вам нравлюсь. Даже больше, Вы мной очарованы — улыбается она в ответ.
— Это так очевидно? — и да, она выбила меня из колеи.
— Очевидно. Вы все время смотрите на меня и Ваш взгляд выдает Вас. Хотите, чтобы я была с Вами? — она нечто невероятное.
— Если скажу, что хочу, ты откажешь? — я понимаю, что это смахивает на какой-то розыгрыш, но почему-то нет сил остановить ее.
— Нет. Я соглашусь. Ты мне тоже нравишься — захлопывает она книгу и встает со стула.
Вот так просто. При нашей второй беседе за месяц, красавица со странным именем Гела стала моей девушкой. В тот день я отвез ее домой и на прощание мы обменялись номерами. Детский сад какой-то. Но, всем этом было некое очарование. И дело вовсе не в том, как это смотрелось со стороны и воспринималось общественностью — юная студентка и взрослый профессор. Никакой пошлости. Вот, что меня трогало. Она была до странности невинна и вместе с тем проницательна. Думаю, Гелу нельзя смутить чужими пороками, обидеть словом. Единственное на что она реагирует — это на правду. Честная. Еще одна особенность, привлекшая меня. С первой минуты нашего общения она была до безобразного очарования честна. Определенно, я, как она и сказала, очарован ей.
Дни, после вечера в кафе, не изменились. Нет, они конечно, стали другими, но существенных изменений не произошло. В институте, Гела вела себя подчеркнуто вежливо, при этом стоило нашим взглядам пересечься, она улыбалась. Мы ходили после занятий в кафе, но в хорошую погоду предпочитали гулять и просто разговаривать, обо всем и ни о чем. Она оказалась крайне интересным и не по годам умным собеседником. Иногда мы держались за руки, как первоклашки. Она не отталкивала меня, но и сама не шла навстречу. Я же, как бы это глупо не прозвучало, боялся ее потревожить, если начну делать поспешные шаги. Первый поцелуй произошел в день, когда пошел снег.
Гела вдруг замерла посреди парка и подняла голову к пасмурному небу, улыбнулась:
— Пять, четыре, три, два, один… И…
— Что? — подошел я ближе и приобнял ее за талию, скрытую пальто.
— Сейчас — прошептала она.
Первая снежинка упала на розовые губы Гелы. А я подумал, да, сейчас и склонившись над ней, прикоснулся своими губами к ее. На секунду ее глаза удивленно распахнулись, но тут же она их закрыла и поддалась вперед, давая тем согласие на поцелуй. Мы стояли в парке, на который неспешно падал снег и целовались. Упоительно и вместе с тем невероятно волшебно. Никогда не думал, что поцелуй может быть таким. Морозным и со вкусом холодной свежести. Но, он был именно таким.
Глава 13
Вдох-выдох и мы опять играем в любимых.
Пропадаем и тонем в нежности заливах,
Не боясь и не тая этих чувств сильных.
Ловим сладкие грёзы на сказочных склонах.
Ангелика.
Новый Год. Я сижу на пуфике и смотрю на себя в зеркало. Уродина. Страшная. Не нужная. Мерзкая. Уродина. Да, я такая. И мне не стыдно. Ни капли. Я хочу избавиться от боли. Я подарю эту боль кому-то еще. Или, хотя бы, поделюсь ей. Что в этом ужасного? Сделать больно другому? Ничего. Нет ничего ужасного.
Встаю и иду в прихожую. Брат сидит у телевизора. Тетка готовит ужин. Их жизнь прекрасна без меня. Моя — без них. Они не приносят мне счастья. Они ничего не могут принести.
— Маленькая, ты куда? — спрашивает брат.
— Я ухожу. За мой приехали — говорю это все не для его успокоения, а чтобы отвязался.
— Не будешь встречать Новый Год дома? — выглядывает из кухни тетка.
— Нет. Меня пригласили кое-куда — одеваю шубу.
— У нашей девочки появился молодой человек? — улыбается она.
— Нет. Он не молодой — застегиваю сапоги.
— Я хочу с ним познакомиться — поднимается брат с дивана.
— Не стоит. Я приду домой после полуночи.
И я ухожу. Спускаюсь по ступенькам. Он выходит из машины с охапкой цветов. Ненавижу цветы. Но, он не знает. Откуда ему? Он вообще ничего обо мне не знает.
— Привет — улыбается и целует меня, быстро, но в губы.
— Куда поедем? — спрашиваю просто так.
— Ко мне. Если, ты не против? — какой он галантный, но это ничего не меняет.
— Не против — хочу поскорей все это закончить.
— Может, стоит вначале зайти к тебе познакомиться? — беспокоиться он.
— Ты же не маньяк?
— Нет — продолжает улыбаться он.
— Тогда, не о чем волноваться.
И мы едем к нему. Я бывала тут уже один раз. Неплохая квартира. Дорогая. Конечно, он не бедствует с такими родителями. Впрочем, я тоже не из нуждающихся.
Он красиво тут все обставил, даже елку нарядил. Накрытый стол, тихая музыка. Мне нравится. Он помогает снять шубу и восторженно меня рассматривая, замирает. Я постаралась. Внутреннее уродство скрыть не поможет, но внешне я — неотразима. Как и всегда. Правда, изменить любимому черному цвету так и не смогла.
— Ты очень красива — произносит он, когда пауза слишком затягивается.
— Я старалась казаться такой — киваю я и прохожу в гостиную.
— Я хотел провести этот Новый Год только с тобой — отвечает на мой немой вопрос он, замечая, что я удивленно смотрю только на два столовых прибора.
— Наши желания совпали — и это не ложь. Думаю, тянуть дальше не имеет смысла.
— Я рад. Тогда, прошу за стол.
Едим мы в молчании. Поэтому когда начинается бой курантов, я вздрагиваю. Смотрю на него. Вот уже час, как он ждет чего-то и кажется время пришло. Сейчас осталась последняя часть этого Мерлезонского балета. Он подходит ко мне и поднимает со стула. Сам встает на одно колено и протягивает мне бархатную коробочку:
— Гела, я люблю тебя. Так сильно, что не представляю жизнь без тебя. Ты выйдешь за меня? — слова ему дались с трудом, но он все же сказал это.
Я улыбаюсь и открывая футляр достаю красивое колечко. Одеваю его на безымянный палец. Мило смотрится. Ему большего подтверждения и не нужно. Он встает и притягивая меня к себе неспешно целует. Красивое завершение красивой игры. Поднимает меня на руки и несет в спальню. Я ждала этого момента с нашей первой встречи. Ждала и боялась, что не смогу. Но он сам принял решение.
Поцелуи и ласки. Одежда падает на пол, некрасиво перемешиваясь в одну кучу. Он искусен в сексе. Я почти не притворяюсь. Почти. Наши тела на фоне неоновых огней, переплетение рук, ног, вздохов и всхлипов. Красиво. Уродливо. Какая разница? Ему это нравится. Нравится, что он первый и думаю, последний. А мне? А мне уже все равно. Я не понимаю, почему боль не уходит? Или надо сделать все до конца и тогда уже мечтать об избавлении?
— Почему ты не сказала? Тебе было больно? — спрашивает он заглядывая мне в глаза.
— Мне всегда больно. Скажи, ты меня любишь? — сажусь я на край постели, спиной к нему.
— Да. Я люблю тебя. Безумно люблю — его рука проводит по контурам моего позвоночника.
— Уже не так больно — оборачиваюсь я и широко улыбаюсь — скажи, каково это любить и трахать единокровную сестру?
