Джейми Макгвайр - Мое прекрасное несчастье
Трэвис кивнул. Он пытался изображать раздражение, но я видела его радость от встречи с братьями. Дом выглядел обветшалым, внутри — темно-желтые выцветшие обои и потертый ковер в коричневых тонах. Мы прошли прямо по коридору в комнату с распахнутыми дверьми. Оттуда струился дым, а братья и отец Трэвиса сидели за круглым деревянным столом на разномастных стульях.
— Эй, следи за своим языком, тут же юная леди, — пробубнил отец Трэвиса, держа во рту сигару.
— Гулька, это мой папа, Джим Мэддокс. Папа, это Голубка.
— Голубка? — с иронией переспросил Джим.
— Эбби. — Я покачала головой.
Трэвис указал на братьев.
— Трентон, Тэйлор, Тайлер и Томас.
Парни кивнули. Все, кроме Томаса, напоминали более взрослую копию Трэвиса: «ежик» на голове, карие глаза, футболка, плотно облегающая мускулы и татуировки. Томас — парень с зелеными глазами и длинноватыми светло-русыми волосами — был одет в классическую рубашку с ослабленным галстуком.
— А у Эбби есть фамилия? — спросил Джим.
— Эбернати, — сообщила я.
— Рад познакомиться, Эбби. — Томас улыбнулся.
— И я рад, — сказал Трент, самым наглым образом разглядывая меня.
Джим дал ему подзатыльник.
— Что я такого сказал? — возмутился Трент, потирая голову.
— Присаживайся, Эбби, и следи, как мы оставим Трэвиса без цента в кармане, — сказал один из близнецов.
Братья были точной копией друг друга, даже татуировки полностью совпадали.
Стены комнаты были испещрены винтажными фотографиями процесса игры в покер и легендарных игроков, рядом с которыми стоял Джим и еще кто-то — как я решила, дед Трэвиса. А на полках лежали старинные игральные карты.
— Вы знали Стю Ангера? — спросила я, показывая на запылившуюся фотографию.
Прищуренные глаза Джима заблестели.
— Тебе известно, кто такой Стю Ангер?
— Мой отец тоже его поклонник, — проговорила я.
Джим встал и показал на соседнюю фотографию.
— А вот здесь Дойл Брансон.
— Мой отец один раз видел его за игрой. — Я улыбнулась. — Он потрясающий.
— Дед Трэвиса играл профессионально, так что здесь к покеру относятся серьезно. — Джим приподнял уголки губ.
Я села между Трэвисом и одним из близнецов, а Трентон не слишком мастерски перетасовал колоду. Парни положили на стол деньги, и Джим раздал всем фишки.
— Эбби, хочешь сыграть? — Трентон изогнул бровь.
Я вежливо улыбнулась и покачала головой.
— Думаю, не стоит.
— Ты не умеешь? — спросил Джим.
Я не сдержала улыбки от его серьезного, чуть ли не покровительственного тона. Знала, какого ответа ожидает Джим, и не хотела разочаровывать его.
— Присоединяйся, я научу. — Трэвис поцеловал меня в лоб.
— Эбби, попрощайся со своими денежками, — посмеялся Томас.
Я поджала губы, порылась в сумочке, достала две купюры по пятьдесят, протянула их Джиму и терпеливо подождала, пока он отсчитает нужное количество фишек.
На лице Трентона появилась самодовольная улыбка, но я проигнорировала ее и сказала:
— Полагаюсь на тренерские способности Трэвиса.
Один из близнецов хлопнул в ладоши.
— Да, черт побери! Сегодня я разбогатею!
— Предлагаю начать сегодня с небольших ставок, — проговорил Джим, бросая на стол пятидолларовую фишку.
Трентон раздал карты, и Трэвис развернул мои веером.
— Ты раньше играла?
— Давно, — ответила я.
— «Лови рыбку»[14] не в счет, Полианна, — сказал Трентон, изучая свои карты.
— Заткнись, Трент. — Трэвис сердито взглянул на брата, а потом снова сосредоточился на моих картах. — Ты должна собирать карты выше по достоинству, по порядку и, если повезет, одной масти.
Сначала Трэвис взглянул в мои карты, потом я в его. В основном я кивала и улыбалась, делала ход, только когда мне говорили. В итоге мы с Трэвисом проиграли, и мои фишки значительно сократились к концу первого раунда. Томас опять начал раздавать.
На этот раз я не стала показывать Трэвису свои карты и заявила:
— Думаю, я все поняла.
— Уверена? — спросил он.
— Уверена, малыш, — ответила я.
После трехчасовой игры я вернула свои фишки и прибрала стопки других игроков с помощью двух тузов, стрита[15] и старшей карты.
— Чушь собачья! — простонал Трентон. — Новичку везет!
— Трэв, у тебя способная ученица, — сказал Джим, переминая во рту сигару.
Трэвис отхлебнул пива.
— Голубка, я тобой горжусь! — Глаза Трэвиса засияли, а на лице появилась улыбка, какой я еще не видела.
— Спасибо.
— Те, кто не умеет играть, обычно учат других. — Томас ухмыльнулся.
— Очень смешно, придурок, — пробурчал Трэвис.
Через четыре часа я допила пиво и, прищурившись, глянула на единственного мужчину за столом, который еще не сбросил карты.
— Тэйлор, твой ход. Будешь вести себя как маленький мальчик или поставишь наконец как настоящий мужчина?
— Вот черт! — Он бросил на стол свои последние фишки.
Трэвис оживленно следил за мной. Это напомнило мне о том, как другие обычно наблюдали за его боем.
— Голубка, что там у тебя?
— Тэйлор!.. — поторопила я.
Его лицо расплылось в улыбке.
— Флеш![16] — улыбнулся он, выкладывая карты на столе.
Пять пар глаз устремились на меня. Я внимательно посмотрела на стол, а потом бросила карты.
— Смотрите и плачьте, ребята! Тузы и восьмерки! — Я хихикнула.
— Фул-хаус?[17] Какого черта? — выкрикнул Трент.
— Извините. Мне все время хотелось это сказать, — проговорила я, собирая фишки.
— Это не везение новичка. — Томас прищурился. — Она умеет играть.
Трэвис мельком глянул на Томаса, а потом на меня.
— Гулька, ты играла раньше?
Я пожала плечами, демонстрируя невинную улыбочку. Трэвис запрокинул голову и зашелся хохотом. Он попытался сказать что-то, но не смог и лишь ударил кулаком по столу.
— Твоя девушка только что обставила нас, черт тебя дери! — сказал Тэйлор, тыкая в меня пальцем.
— Да как это возможно! — завыл Трентон, вставая из-за стола.
— Отличный план, Трэвис. Привести карточного шулера на наш покерный вечер. — Джим подмигнул мне.
— Но я ничего не знал! — Трэвис покачал головой.
— Чушь собачья, — сказал Томас, внимательно глядя на меня.
— Правда! — сквозь смех произнес Трэвис.
— Не хочу говорить, братишка, но мне кажется, я только что запал на твою девчонку, — сказал Тайлер.
— Осторожней. — Улыбка Трэвиса быстро превратилась в гримасу.
— Эбби, я слишком несерьезно отнесся к тебе, — проговорил Трентон. — Но теперь обязательно верну свои деньги.
В последних раздачах Трэвис не участвовал, а наблюдал за тщетными попытками братьев отыграться. Раунд за раундом я собирала их фишки, а Томас все внимательнее присматривался ко мне. Когда я выкладывала карты на стол, Трэвис и Джим смеялись, Тэйлор ругался, Тайлер признавался мне в вечной любви, а Трент демонстрировал самый настоящий приступ гнева.
Потом мы перешли в гостиную, я обменяла свои фишки на деньги и раздала всем по сто долларов. Джим отказался, а вот братья приняли свою долю с благодарностью. Трэвис взял меня за руку и повел к двери.
Я видела, что он невесел, и сжала его кисть.
— Что-то не так?
— Гулька, ты только что отдала четыреста баксов! — Трэвис нахмурился.
— Будь это вечер покера в «Сиг Тау», я оставила бы их себе. Не могу же я грабить твоих братьев при первой встрече.
— Они бы тебе деньги не вернули! — сказал он.
— Я бы потом еще спал как младенец! — усмехнулся Тэйлор.
Томас пристально разглядывал меня и не произносил ни слова, стоя в углу комнаты.
— Томми, чего ты постоянно пялишься на мою девушку?
— Как, ты говоришь, твоя фамилия? — спросил Томас.
Я нервно переступила с ноги на ногу. Мой мозг отчаянно работал, пытаясь выдать нечто остроумное или саркастичное, чтобы как-то избежать ответа. Вместо этого я уставилась на собственные ногти, внутренне ругая себя. Не следовало обыгрывать здесь всех и каждого. Томас все понял, я видела это по его глазам.
Трэвис заметил мою неловкость, повернулся к брату и положил руку мне на талию. Я не знала, хотел ли он защитить меня или приготовился к тому, что скажет его брат.
— Эбернати, и что с того?
— Понимаю, почему ты до сегодняшнего вечера не сложил два и два, но теперь тебе нет оправдания, — с самодовольной улыбкой сказал Томас.
— Что ты, черт побери, несешь? — спросил Трэвис.
— Ты состоишь в каком-нибудь родстве с Миком Эбернати? — обратился ко мне Томас.
Все головы повернулись ко мне, и я нервно провела пальцами по волосам.
— Так ты знаешь Мика? — Трэвис смотрел мне в глаза. — Он же один из лучших игроков за всю историю покера. Знаешь его?
