Heartstream. Поток эмоций - Поллок Том
@CatCanczuk: Пожалуйста, оставьте меня в покое. Оставьте мою маму в покое. Пожалуйста. Я не могу спать. Прошу.
@BabyFakeandBake: А вот фото @CatCanczuk от героического Рикера на физкультуре. Она толстуха, это факт. Но беременность ли это?!?! [WhiteHorse.jpg]
@CatCanczukReallyNeedsToFuckingDieNow: Ладно, теперь мы знаем, в какой школе она учится. Кто хочет заглянуть к ней в гости?
Категория: комедия.
Саммари: @CatCanczuk пинают ногами по голове, пока ее сумасшедшие мозги не вытекают из ушей.
Просто.
Хватит.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Эми
Она не ждет меня за дверью. Я выхожу в коридор и замечаю ее, обрамленную дверным проемом кухни. Она практически лежит в кресле, как боксер между раундами, уставившись в никуда.
Во рту вдруг пересохло, и я пытаюсь сглотнуть, прежде чем заговорить.
— Кэтрин? — осторожно спрашиваю я. — Кэтрин Канчук?
Сначала она совсем не отреагировала, и мне стало интересно, правильно ли я все поняла. Затем она встряхивается, моргает и выпрямляется. Все ее поведение меняется, когда она поворачивается, чтобы посмотреть на меня, как будто «Полли» — это сон, от которого она просыпается.
— Мои друзья звали меня Кэт, — говорит она.
«А мы друзья?» — задаюсь я вопросом, глядя на мерцающее зеленое отражение огонька бомбы на ее горле. А потом я вспоминаю, как несколько часов назад, до крови и криков, она говорила «потому что я твой друг, Эми», и мне приходит в голову, что она действительно считает нас друзьями, и мне нужно использовать это, если я собираюсь когда-нибудь выбраться отсюда.
— Кэт, — говорю я, зайдя на кухню и взбираясь на край стола. — Где твой ребенок, Кэт? Неужели тебе не хочется быть с ним, чем прятаться здесь?
Если она и шокирована моими внезапными познаниями, то не показывает этого. Мне приходит в голову, что при всех непредсказуемых вспышках детского восторга и ярости у этой женщины есть внутреннее ядро, которое запрятано так же глубоко, как подводная лодка на дне.
— Я потеряла ребенка, — говорит она отстраненно. — Стресс. Доктор сказал, я бы не справилась.
Ты потеряла кого-то? Я помню выражение сдержанной боли на ее лице, когда я задала этот вопрос.
— О, я… извини.
— Ничего. Ты же не виновата, верно? — Натянутая расплывчатая улыбка вернулась.
— Что произошло?
— Раз ты вдруг так хорошо осведомлена, может быть, ты мне скажешь? — в ее голосе появляется резкость, но я не поддаюсь на провокацию. Я просто жду. Когда она выдыхает и продолжает говорить, я не удивляюсь. Людям нужно рассказывать о неприятных вещах. Одиноким людям вдвойне.
— Отец был знаменит. Я полагаю, ты в курсе?
Я кратко киваю, но не говорю. Я не буду ее перебивать, если получится.
— У него было много поклонников, включая в свое время меня. — Печальная улыбка. — Когда стало известно, что я забеременела от него, его фанаты не слишком дружелюбно приняли новость, включая почти всех моих друзей.
Она снова и снова поворачивает мой телефон в руках, затем поднимает его.
— Зеркало души, да? Ну, что показал мне мой телефон, когда я заглянула в него? Шлюха. Лгунья, сбитая с толку или просто притворяющаяся, которая не могла справиться с мыслью, что она — очередная залетевшая девочка-подросток, и не нашла в себе смелости сделать аборт.
Она бросает телефон на стол, тот приземляется с треском.
— Мои друзья не говорили со мной, но это не значит, что они не разговаривали обо мне. Внезапно у них появилась самая сочная сплетня. Может быть, ты читала их комментарии? Очевидно, я переспала с каждым парнем в нашей школе, поэтому я никак не могла знать, кто отец. Другие говорили, что они видели контракт, который я заключила с менеджерами группы, на то, чтобы притворяться любовницей Райана, а третьи клялись, что застукали меня за тем, как я запихивала себе под одежду воздушный шар. Какое-то время все на RickResource вставляли смайлик с иголкой в свои посты, потому что хотели вонзить мне ее в живот, если бы встретили.
Я просто смотрю на нее и жду.
— Ясное дело, были и угрозы. Меня собирались задушить, зарезать, сжечь, избить до смерти, потому что я мешала величайшей любовной истории между Ником и Райаном, которые, конечно же, никогда не слышали обо мне и давным-давно не прикасались к вагине. Как именно я мешала этому роману, если ни один из главных героев не интересовался содержимым моих трусиков, было неясно, но, по-видимому, я заслужила смерти. — Ее лицо искривилось в улыбке, но та мелькнула и исчезла.
— Они даже угрожали моей маме. Я сообщала об угрозах в полицию, но ничто не могло убедить их всерьез воспринимать группу девушек в интернете. Они сказали, если меня это так беспокоит, мне просто нужно держаться от соцсетей подальше.
Я фыркаю. Это, по крайней мере, не изменилось.
— Цифровая одиночная камера, — отзываюсь я. — Адская альтернатива тому, чтобы они не выполняли свою чертову работу.
Она смеется.
— Именно так. Угрозы были повсюду. Фейсбук, твиттер, тамблер, даже гребаный инстаграм. Я не успевала блокировать людей, и сами усилия были изматывающими.
Она вздыхает:
— Это странно. Хотя я знала, что они неправы, я не могла удержаться от того, чтобы не слушать их. Я начала чувствовать себя виноватой, будто я лгала или просто искала внимания. Несколько раз я задавалась вопросом, может быть, я брежу и галлюцинирую все это время. В конце концов, на трезвую голову это действительно казалось невероятным.
— Трудно избавиться от привычки верить кому-то, — говорю я. Это я усвоила: доверие не рационально, а эмоционально. Оно похоже на религию: если бы у вас были доказательства того, что вы должны доверять человеку, вам бы это было не нужно.
Она кивает и в знак благодарности накрывает мою руку своей. Я позволяю ей.
— Шли дни, недели, месяцы. Ситуация не менялась. Возникло антисообщество — люди, которые мне поверили. Сначала я была благодарна, но потом поняла, что они просто подливали масла в огонь, поддерживая его горение.
Я сходила с ума. Как и мама. Она всегда страдала бессонницей — мой отец ускользнул посреди ночи, и ей не спалось. Вдруг что-то важное исчезнет, пока ее глаза закрыты. Ей приходилось принимать таблетки, чтобы отключиться. Райан обещал пресс-релиз, но тот так и не вышел. Всегда была какая-то деталь, которую нужно было доработать, какая-то заминка в последний момент, и адвокаты просили его подождать. Недели перетекали в месяцы молчания. Мы не виделись неделями. Он продолжал оправдываться. Но потом девушка действительно выследила меня лично, пришла за мной с хоккейной клюшкой. Мне нечему было удивляться. Когда я была в фандоме, мы могли отследить, на каком именно стуле сидит Райан или Ник в зале ожидания аэропорта. Рано или поздно они должны были использовать эти навыки против меня. Тем не менее именно тогда я поняла, что ждать больше нельзя.
