Вдребезги - Глазго Кэтлин

Райли перевернулся на бок и посмотрел на меня с сонным видом, но улыбнулся.

– Эй, раз уж речь зашла об отличных ребятах. Как все прошло тем вечером? С твоим другом Майклом? И его подружкой… Банни?

Я поджала губы, но на самом деле не рассердилась. Его успокаивающий взгляд и радостный вид все еще благодатно действовали на меня.

– Никак не прошло, если ты хочешь знать. А теперь вставай. Мы не можем опаздывать. Я не хочу опаздывать.

– Что ж, – Райли сел и закряхтел. – В таком случае Майкл многое потерял.

Он поморщился, как будто у него что-то заболело.

– Тебе помочь? – спросила я осторожно. Пока мне не хотелось подходить слишком близко – после прошлого раза. – Ты выглядишь ужасно.

– Опять ты пытаешься охмурить меня, Странная Девчонка. Нет, помощь не нужна. Я буду как новенький после того, как окунусь в горячий душ.

Я отошла с прохода, чтобы дать ему пройти. Райли направился в ванную. Как только послышался шум воды, я проскользнула на кухню. В желудке бурлило, и я заглянула в холодильник в поисках еды и чтобы отвлечься, потому что каким бы кретином он ни был, он все-таки очень неплохой, а также, в данный момент, – совершенно голый.

Клетка яиц, пакетик с тортильей, банка острого зеленого соуса. Брикет желтого сыра, брикет белого сыра. Я достала нож из ящика, торопливо отрезала толстый кусок желтого сыра и запихнула его в рот. Осторожно завернула оставшийся сыр, чтобы ничего не было заметно, и положила в холодильник. В дверце рядом с застарелой банкой джема стояла наполовину пустая бутылка шардоне. Три апельсина. Я быстро почистила один из них, съела пару сладких ломтиков, а остальное запихнула в рюкзак. Кухня просторная, квадратной формы, простая и, что необъяснимо, чистая и пустая. Может, в основном он ест в «Тру Грит». На плите стоял чайник, который я не ожидала здесь увидеть.

Я нашла его запасы спиртного под раковиной. Интересно, где он хранит остальное – то, о чем говорила Линус? Через окно двери, выходящей в сад, я увидела крепкую деревянную постройку в окружении мясистых кактусов.

Я услышала шлепанье голых ног по паркету. Райли встал рядом со мной у окна, капли воды слетали с него, когда он вытирал голову полотенцем.

– Это моя студия звукозаписи. Я построил ее на деньги, полученные от второго и последнего альбома «Могила», над которым работал. Там внутри никакой роскоши, все обветшало, но тем не менее работает. – Он провел рукой по волосам.

– Как вышло, что ты больше не в группе? – спросила я. – Я имею в виду, вы же были вроде знаменитыми, так?

Райли пожал плечами:

– Старая добрая история из мира рока. Парень играет в группе, группа становится известной или почти известной. Без пяти минут знаменитой. Короче, достаточно знаменитой, чтобы появилось самомнение, посыпались с неба деньги, всего стало слишком много. Но с ними появились и демоны, или, как в моем случае, они выползли на поверхность, до этого тщательно скрываемые. И то, что однажды поднялось высоко и стало могущественным, очень-очень сильно ударилось с размаху об землю. Вот и все.

– Ты все еще… ты продолжаешь играть?

Он, не отрываясь, смотрел на свою студию отсутствующим взглядом.

– Конечно. Иногда. – Райли откашлялся, проводя еще раз полотенцем по голове.

– Но, знаешь, в чем я действительно хорош? Я не оправдываю надежд. Полагаю, приходится жить с тем, что дано природой.

Он бросил полотенце на кухонную столешницу.

– Пойдем, пора отправляться в путь, Странная Девчонка. Я не хочу злить Линус.

Мы шли молча, я толкала свой велосипед.

Он сказал «не оправдываю надежд». Я тоже всегда разочаровывала людей, например свою мать, учителей. Рано или поздно становится непонятно, зачем утруждать себя и стараться оправдать их надежды? Я понимала, что Райли имеет в виду.

Еще нет и шести утра, а воздух уже разогрелся. Я повязала толстовку вокруг талии.

– Здесь когда-нибудь вообще бывает не жарко? – поинтересовалась я.

Райли засмеялся:

– Боже мой. Ты еще ничего не видела, милая. Подожди до июля. Будет до пятидесяти градусов.

Мы молча прошли по темному подземному переходу, и я чувствовала спокойствие оттого, что мы просто молчали. Я, конечно, хотела расспросить его про группу и про то, что произошло, но молчать тоже неплохо. И я все еще немного нервничала – я не хотела, чтобы он злился.

За полквартала до «Тру Грит» он остановился и закурил сигарету. Его руки сильно тряслись, но я ничего не говорила.

– Иди первая, хорошо? Я приду через пару минут. – Он выпустил дым из ноздрей. – Нам не следует входить вместе.

Я хотела спросить его, почему, но не спросила. Я просто продолжила идти и пристегнула велосипед к столбу. Когда я вошла, Линус дружелюбно выкрикнула «Привет!». Через несколько минут вошел Райли и сразу направился за кофе. Он вернулся к посудомоечной машине с двумя чашками в руках и протянул одну мне.

Я помогла Линус с кофейниками и кофемашиной для эспрессо, потом принялась за посуду. Кто бы ни занимался этим прошлым вечером, он оставил груду тарелок с засохшими остатками еды в раковине, сверху – испачканные кружки, чайные ситечки и маленькие изящные кофейные ложки для эспрессо. Я погрузилась в соскребание еды в мусорное ведро, замачивание тарелок и чашек в раковине.

Линус, вся бледная, прошла в переднюю часть зала.

– Райли, там Бьянка у прилавка. Она требует деньги. – Она понизила голос. – У нас… есть ее деньги? Где, черт побери, Джули?

Райли встал как вкопанный.

– Ах да. Дай-ка я пойду выпишу ей чек. Я скоро вернусь.

Линус кусала губу, пока Райли спешил вниз по коридору в офис. Кухонная дверь широко распахнулась. Привлекательная женщина в свободном платье фиолетового цвета с подозрением осмотрела все вокруг.

– Райли пошел за чеком, – сообщила Линус.

Женщина взглянула на меня, как будто сердито, и затем раздраженно обратилась к Линус:

– Я не хочу каждый раз стоять на задних лапках, выпрашивая свои деньги, Линус. Вы, ребята, если хотите покупать мой товар, тогда платите за него и делайте это вовремя. Джули нужно успокоиться и собраться.

– Я понимаю, Бьянка. Сейчас у нас все шатко. Один день бизнес совсем не идет, а на следующий все бурлит. Мы работаем над этим.

Линус вертела в руках кухонное полотенце.

Райли появился бегом из коридора. Он увидел Бьянку и хлопнул себя рукой по лбу.

– Леди Би! Это я виноват, клянусь. Моя сестра просила вчера занести деньги в пекарню, а я забыл. Приношу свои извинения.

Бьянка взяла чек и стала рассматривать его.

– Чек, Райли? Он настоящий? Если с ним будут проблемы, то я умываю руки. Вам здесь нужно навести порядок в головах.

– Все хорошо, Леди Би.

Она скривила лицо и вышла через кухонную дверь. Линус посмотрила в упор на Райли.

– Снова, Райли? Опять?

– Это не то, что ты думаешь, Линус. Так что почему бы тебе не вернуться к работе?

Линус с гордым видом направилась в переднюю часть зала. Райли прошел мимо меня, не произнося ни слова.

Я слушала мрачное бульканье фритюрницы, жужжание гриля, колыхание взад-вперед посуды в посудомоечной машине, и не могла понять, что происходит. Куда делись наличные, которые Райли должен был отдать этой женщине? Что имела в виду Линус, говоря «снова»?

Затем я поняла, что слышу легко узнаваемый звук задыхающегося человека и быстрый толчок рвоты. Я обернулась.

Райли прикрывал рот рукой. Он наклонился над мусорным ведром около гриля, с подбородка капала жидкость.

Я быстро передала ему полотенце и закрыла нос рукой. Запах был отвратительный.

Райли вытер подбородок и шею, бросил полотенце в ведро и открыл холодильник, загораживая свое лицо. Когда дверца закрылась, он большими глотками пил пиво из банки. Потом поставил пиво обратно, его грудная клетка вздымалась. Лицо приобрело свой обычный цвет, краска розовой рекой разливалась по щекам.

На улице мне приходилось видеть пожилых людей, мужчин и женщин, которые вели себя подобным образом. Они беспробудно пили до тех пор, пока их тела не пропитывались вонью выдержанного вина, пива, блевотины. На следующее утро единственное, что помогало им избавиться от дрожи в руках и тошноты желчью и фрагментами супа, который выдавали на кухне, – это выпить еще. Эван называл это «белочкой». «Эта проклятая мерзкая гадость», – говорил он, качая головой.