Кристофер Мур - Вампиры. A Love Story
А вредительница вся такая:
- Ах, как мило с вашей стороны. Хотите соку?
К счастью, мумий мы с Джаредом проходили в шестом классе, когда вредительницы еще в помине не было. Ох и досталось же нам! На одни бинты ушло триста зеленых с мамиковой «Визы». У Ронни с тех пор клаустрофобия и ноги периодически немеют. Доктора все гангреной и ампутацией пугали. Но ведь обошлось же! И отметку хорошую поставили. К чему столько шуму?
Распеленали мы Графиню. Чувствую, мне пора съездить покормить Чета. Обещала ведь этому муфлону - его хозяину. Запихиваем вампира Флада под койку, а на кровати будет сидеть Джаред и играть в игры. Кровать-то односпальная.
Короче, внедряюсь в автобус на Двадцать четвертой улице и мчусь в центр. Времени вроде хватает, старый вампир еще не скоро восстанет из мертвых. В моей сумке - Джаредов кинжал. Окажу любезность Графине, отрежу Илии голову.
Молчать! Это совсем не то что лезть в одной пижаме в подвал менять пробки, когда по радио четко объявили: сбежал маньяк-убийца и спрятался где-то в вашем доме. Я не дура. На мне Джаредовы шнурованные сапоги для мотокросса, и его кожаная куртка, и суровый собачий ошейник-парфорс, и волосы зачесаны назад, - полный ажур, «Безумный Макс», часть третья, да и только. И все равно любопытно: как дело пойдет с обезглавливанием? Вряд ли он проснется. Флад вон все ступеньки затылком пересчитал, пока мы перли его в Джаредову комнату, целых восемь штук. И ничего, не пикнул даже.
Короче, любуюсь собой. Если и не сама Принцесса Тьмы, то ее первый референт. Только радовалась-то я, как оказалось, рано.
На лестнице слышу, как сушилка в мансарде открывается.
Ой- ой-ой. С каких это пор солнце стало садиться в пять вечера? Что за театр карликов? Солнце должно закатываться часов в восемь-девять, ведь так?
Тпру, приехали. Стою дрожу. И мерзну. И не шевелюсь. Я ведь не застегнула верхние пряжки на Джаредовых берцах, к ногам словно колокольчики прицеплены. Вот тормозная-то. Довыделывалась. Стой вот теперь и не двигайся.
Не прошло и года, подъезжает машина. Дверь на улицу открывается. Здрасте, посрамши.
Кидаюсь на выход и налетаю прямо на блондявую. Прикинута вся откутюр, будто в церкви неделя моды. Сама бледная, как сперма обезьяны-альбиноса. И бледность такая нехорошая. Короче, крошка типа «киса, оставь хер отчима в покое и переключи телик на автогонки».
С блондявой трое из «Хаммер»-лимузина.
Крошка - цап меня за руку. Больно ужасно. Лягаюсь, брыкаюсь, пытаюсь вырваться. А она голову закидывает назад.
Гляжу - клыки.
Я такая:
- Пусти. В вашей тусовке день открытых дверей. Вход и выход свободный.
А она:
- Только не для тебя. Если не скажешь, где деньги.
А я ей:
- Иди ежиков пасти, чмо.
Только она собралась меня укусить, как что-то - дерг ее назад.
Отлетаю в сторону.
Гляжу - старый вампир в желтом комбинезоне держит блондявую за волосы, а ее бледнолицые друзья наступают на них.
Вампир такой:
- Против правил, киска. Нельзя заваливать каждого встречного. Привлекает нездоровое внимание.
И шмяк ее мордой о капот «мерседеса». На железе четкий отпечаток. Клянусь замшелой могилой матушки!
Ну я тут:
- Получила? Крыса болотная! Пососи мои кеды!
Правда, с танцем я, как показали дальнейшие события, поспешила. (По-моему, хип-хоп - очень язвительный. Французский язык, говорят, тоже. Мне бы его еще знать.)
Они все как повернутся в мою сторону!
Пячусь через дорогу на ту сторону улицы. Вампир повозил киску бледной рожей по капоту, бросил - и ко мне. Козлы из лимузина стоят тихо, типа указаний ждут. Потом один из них кричит что-то - и за вампиром.
Прижимаюсь к стене. Понимаю: от них не убежишь. Лезу в сумку и достаю Джаредов кинжал.
Старый заходится смехом. Тычет в меня пальцем и ржет, как конь.
Я такая:
- Засохни, убоище, кинжал и сапоги с колготками в сетку в самый раз!
Пожалуй, вампиры в момент смерти теряют представление о моде. Графиня - исключение.
Из переулка стремительно надвигается бой барабана. Аж под ложечку отдает, совсем как в клубе. Из-за угла на скорости выкатывается знакомая мне прикольная желтая «хонда». Вот уж сюрприз так сюрприз!
Вампир отскакивает назад, чтобы его не переехали. Бледнолицые козлы тоже отпрыгивают. Закрываю голову руками и слышу голос моего азиата, который прямо из манги:
- Садись.
А я ему:
- Чего? (Музыка-то орет.)
А он мне:
- В машину!
Я опять:
- Чего?
Гляжу, старый уже перескочил через капот «хонды» и собирается меня оприходовать. И тут как полыхнет! Не вспышка, нет. Горит и не гаснет. Смотреть невозможно.
Музыка стихает, и тот же голос мне:
- В машину.
Прикрываю глаза рукой:
- Бабуля, это ты?
Ладно, ладно. Не говорила я этого. Достали уже.
За потоком света вырисовывается мой Манга-парень в темных очках. Машет мне рукой. А старый вампир рядом со мной начинает обугливаться, словно Уайл И. Койот после неудачного испытания реактивных ботинок. От бледнолицых тоже идет дым, и они хиляют прочь от «хонды» со всей возможной скоростью. Машина светится, как звезда.
Манга орет:
- Ну же! А я ему:
- Раскомандовался!
Но в машину запрыгиваю.
Моментально сворачиваем за угол. Квартала через два Стив (его зовут Стив) вырубает прожектор на заднем сиденье, и зрение ко мне возвращается.
- Ультрафиолет высокой интенсивности, - объясняет Стив.
Я ему:
- И ты тоже.
А он мне:
- Ты о чем?
А я:
- Я думала, это комплимент.
Стив улыбается (такая улыбка, черт!), но рулем ворочает вовсю. Гоним сломя голову.
Стив говорит:
- У нас за спиной - источник ультрафиолетового излучения высокой интенсивности. Эти лучи их сжигают.
- Я знаю, - отвечаю.
- А что они все вампиры, ты тоже знала?
- А как же. - Хотя, по правде, хрен что я знала заранее.
- Ты-то их как отличил? - спрашиваю.
Он снимает темные очки и нацепляет какие-то призмы типа как в одной компьютерной игре, которую я не одобряю. Она сеет насилие в душах подростков, не говоря уже о том, что, как ни целься, в башку все равно точно не попадешь, ведь товарищи по оружию все время тебя пихают. В новой версии это дело надо доработать. А то серую завесу вокруг стеклянной сторожевой вышки никогда не поставишь.
Стив мне:
- В эту штуку видно инфракрасное излучение. Теплой из всех них была только ты.
- Ты кто такой?
Он типа:
- Меня зовут Стив. Я работаю в биохимической лаборатории университета Сан-Франциско.
- Стоп, - говорю.
- Не порть свой светлый образ. У тебя отпадная прическа и прикольная машина, и ты водишь ее как ниндзя и спас мне жизнь, так что лучше не впаривай мне насчет научной работы. Пробирки не в теме. Лучше поведай, что у тебя в душе? Что тебя мучает?
А он мне:
- Очень много кофе пьешь.
Точно. И ведь им двигала искренняя забота о моем здоровье. Он ведь сразу понял, что мы созданы друг для друга. Родственные души.
Едем. Стив рассказывает, что в лаборатории ставил кое-какие опыты с трупами. Оказалось, если добавить свежей крови, клетки жертв можно регенерировать и превратить опять в нормальные человеческие. Он говорил с Графиней и Повелителем Фладом насчет обратного превращения, но Графиня отказалась.
«Никогда, о Манга-очаровашка, красавчик-ученый», - сказала она.
Я такая:
- Да ты что, разве она откажется от бессмертия, сверхъестественной силы и всего такого?
А он:
- Не знаю.
А я:
- Обсудим это за кофе.
А он:
- Я бы с удовольствием, только на работу опаздываю.
А я:
- Я-то думала, ты сумасшедший ученый.
Он мне:
- Я работаю в Стерео-сити.
Я ему:
- Переходи в «Митерон», будешь продавать большие экраны. Диваны там удобные - зашибись.
Он мне:
- Хорошо.
И больше ничего. «Хорошо», и все.
Стив хотел отвезти меня домой, где я буду в безопасности, но без двойного мокачино мне не выжить. И вот сижу в забегаловке Талли, вся в слезах и соплях.
Прежде чем вылезти из машины, я его таки спросила:
- Стив, а у тебя девушка есть?
А он:
- Нет. Времени не хватает. Все исследования, исследования.
Я ему:
- А на базар собираешься за принцессой Гаиджин ?
Он мне:
- Я не японец. Я китаец.
А я:
- Ты не увиливай, Гунбао. Ты лучше скажи: готов провести личное время с девяноста фунтами варварской женской плоти? Прости, не знаю, сколько это в килограммах.
И что это на меня вдруг нашло? Излишек адреналина, наверное, выплеснулся. Обычно я парням на шею не вешаюсь. Но этот такой таинственный и умный. И горячий.
Он ухмыляется до ушей и говорит:
- Ты моих родителей перепугаешь до смерти.
- С родителями живешь?
- Ну, э-э-э… да, э-э-э, живу, э-э-э…
Пока он мычит, вытаскиваю из кармана ручку и пишу номер своего мобильного у него на руке. Прячу ручку и целую его (крепко и страстно, ему явно нравится), потом отталкиваю и хлопаю по щеке, а то еще подумает, что я потаскушка. Но несильно, а то еще подумает, что я к нему равнодушна.
