Анатолий Ким - Онлирия
Конечно, я свидетелем не был – но если первый сын Евы убил своего брата
Авеля, то был ли Каин посевом кроткого Адама, которого Господь создал по образу Своему и подобию? Посягнуть на жизнь родного брата, да и просто убить другого человека – это же чисто дьявольская идея! От кого бы могла передаться Каину подобная мерзость? Что и стало главной действующей силой в земном мире, царем которого оказался третий, вместе с грешной парочкой удаленный из рая, невидимый изгнанник. И это был не змий, медленные извивы которого явились такими же естественными для пресмыкающегося гада, как и раскаяние приговоренного к изгнанию ангела, – это был могучий и крепкий бог зла.
В зле тоже есть законы, которых никто не может отменить и нарушить, как невозможно нарушить и законы добра – даже самому их Создателю. Христос не мог излечить плоть человечества от смерти, Он мог только Сам умереть вместо человечества – чтобы затем воскреснуть. Провиснув, как туша мясная, на кресте мучений, Он прохрипел: Боже, Боже, почто ты Меня оставил? – и тут же увидел себя восседающим на престоле Нового Царства, среди своих сиятельных царедворцев, сплошь состоящих из ангелов новых поколений…
И вот люди земного рая уже избавились от смерти и от всех тех мерзких свойств, которыми она наделила их. Напрасными оказались тысячелетия всех наших усилий на земле – торжественные реестры с записями мертвых душ, запродавшихся князю тьмы, оказались фальшивыми. Смерти никакой никогда не было, это оказалась обманная уловка князя – чтобы под страхом держать на месте человеков и править ими. Он грозил им “вечным шахом” – что жизнь навсегда кончится смертью. (Но это не для них, а для нас, отпавших и пруклятых, было сначала приуготовано тысячелетнее заключение в подземной огненной тюрьме, затем – массовый сброс в черную дыру космоса. И вместе с нами зашвырнут туда смерть, эту ржавую от крови, совершенно бесполезную машину. Смерти нет в природе вещей и духов, она ничто: просто машина.)
Итак, настали Последние Времена, верховная власть на земле сменилась новой, прежние управители и жандармы скрылись в массах народов и стали люто, коварно действовать в подполье. Сотни миллионов насильственных смертей, произведенных по невиданным новым технологиям, явились результатом этих действий. Князь и все его бывшие приспешники, разойдясь поодиночке, вершили свою жатву во всем величии исступленного труда.
Но мы, зажигавшие время, знали о том, что был напрасным весь этот пафос и титанический труд. Еще зло жизни и насильственная смерть, столь усердно пускаемые владетелями этих капиталов в самые рискованные обороты, давали колоссальную прибыль – но все это было совершенно ни к чему, потому что была отменена старая система ценностей и вместе с этим ее главная валюта – смерть. Одновременно не стало и ходовых разменных монет: ненависти, тревоги и желания убить ближнего.
Незаметным образом в то самое время, когда неслыханно еще на земле возросло число уничтожаемых друг другом людей, со всем было мгновенно покончено.
Час ИКС настал и прошел, никем из людей не замеченный.
И все то, что было жизнью, подверглось мгновенному неощутимому Преображению.
Все то на земле, что было похоже на движения и звуки кошки, поймавшей мышь, молниеносно исчезло, как будто этого и не было, – все съеденные кошками мышки воскресли в слове “мышь”, весело бегающей по зеленой поляне такого светлого и звучного слова: рай. И одно из самых первых слов Адама – кошка, которое он с задумчивым видом произнес вслух во времена оны, глядя почему-то не на грациозное домашнее животное, а на свою привлекательную супругу, полосатая кошечка спокойно смотрела на бегающего у ее ног полевого мышонка и, увлажняя розовым язычком свою лапу, старательно умывала лицо.
Значит, милосердный Бог воскресил и кошку с мышкой, никто из них никого больше не ест и никто никого не боится – всемирный страх, умерев и воскреснув, продолжился вечным миром на земле.
Но мне вспоминается мой отчаянный танец, когда я, серая мышь, была поймана кошкою там, в тихой комнате с окнами, выходящими в сад, – вдруг я поднялась на задние лапки и стала кружиться перед своей мучительницей, изрядно удивив ее этим… Было нечто, чему нет названия. Слова такого нет. И, таким образом, этому нечто не дано воскреснуть. Аминь.
Я нахожусь сейчас на даче д-ра Мэн Дэна, в живописном зеленом поселке недалеко от Сеула. Корейское солнечное лето накрыло душной парной жарою зелень полей в просторной долине, густую листву деревьев на живописных окрестных горах. Господин Мэн Дэн появился здесь, в своем доме, после того как умер Орфеус и его земной родитель настоял на том, чтобы тело сына было перевезено в Корею и похоронено на семейном кладбище. Связанный по каким-то делам с отцом Орфеуса, д-р Мэн организовал, находясь тогда в Европе, перевозку тела его погибшего сына из Германии в Корею.
Когда погребальные церемонии были закончены и насыпан круглый, как русский каравай, земляной холмик над могилой, Мэн Дэн прошел в череде прощающихся мимо насыпи и каменного памятника – седовласый, но с черными густыми бровями, высокий, в строгом костюме господин. Я воплощался в него обычно при обстоятельствах сугубо деловых или военных, но в этот раз, на похоронах
Орфеуса, д-р Мэн лишь поучаствовал в траурной процессии. Он подошел в числе последних ко вдове усопшего для выражения искреннего соболезнования. Потом на новом черном лимузине уехал на свою загородную виллу.
Эта красивая вилла из серого камня находится на краю небольшого поселка, спрятанного в укромной зелени лесов, покрывающих мелкие продолговатые холмы, окруженные заливными рисовыми полями. Здесь я должен пробыть краткое время, перед тем как поехать в далекую Европу. Сначала в Португалию, чтобы встретить Келима и проводить до края обрыва Надю, затем в Болгарию, чтобы сразиться с карликом Ватанабэ. И там в маленьком болгарском городке я выйду из существа д-ра Мэна и наконец появлюсь в том виде, в каком я пребывал на земле во времена, предшествовавшие первому уничтожению человечества.
Час ИКС и все летающие люди, поджидавшие наступления этого часа, меня уже никоим образом не будут касаться – я уйду немного раньше, а точнее, улечу, ибо последний мой поединок с демоном Ватанабэ должен произойти в воздухе, в самых верхних слоях стратосферы, высоко над ровно выстеленными платками перистых облаков. Мне будет приказано дать сражение богу раковой опухоли, который в свою очередь только что уничтожит в воздушном бою русского демона массовых казней – д. Москву.
Я буду сражаться с богом безысходной печали и уничтожу его – но когда сброшу
Ватанабэ в пучину космической пустоты, называемую черной дырой, то окажется, что на околоземной орбите останется еще один великий демон. Тот, который работал всегда отлично и незаурядно, с соблюдением полной конспирации, с колоссальным размахом стратегии, хотя был в демонарии причислен к самому незначительному отделу поштучных самоубийств. (Ведь это по моему проекту была внедрена в человечество Последних Времен страсть летать без крыльев!)
Но ведь кто-то должен будет и меня вышвырнуть – и достаточно мощным броском
– за пределы Солнечной системы!
Известно, что ее относительно мягкий характер и сила привязанности к своим родственным планетам и лунам требуют больших усилий от тех, кому предназначается удалять из Солнечной системы на пустыри галактики мусор после хвостатых комет, заблудившиеся астероиды или упрямые души восставших ангелов. Подобную санитарную работу выполняли соответствующие уполномоченные из сиятельного ангелитета; но приведение в исполнение приговоров к высшей мере всегда производилось только работниками черного демонария. Так в человеческом обществе палачами становились, как правило, люди из уголовного мира. Но в моем случае скоро, уже очень скоро, дело обернется таким образом, что казнить меня будет некому – кроме разве что самого князя.
Займется ли он подобной работой? Если да – что же будет после с ним-то самим? Скрутит ли его и скует один из тех величественных колоссов, по могуществу не уступающих и Самому Царствующему Христу, коих немало в окружении Бога? А дальше как? Кто казнит князя? Кому будет дано право убить его смертью, которая уже отменена Всевышней Волей?
Кто сможет вновь пустить в ход смерть, в ответ не получив смерти? И что будет с последним палачом?
Эти вопросы я задавал себе, пока доктор Мэн Дэн гулял по безлюдным асфальтированным дорожкам поселка. Я все знал насчет его финансового положения, о его таинственной темной деятельности, об огромных доходах с гостиничного бизнеса и с игорных казино в Корее и на Гавайях. Его международная инструкторская работа также приносила ему немалый доход, потому что он занимался исключительно самыми богатыми клиентами России,
