Александра, Плотникова - Нф-100: Небесное Сердце-1. Игры с Черной Матерью
Те, кто видел "Стремительный" впервые, почти всегда спрашивали одно и то же: - почему он повторяет формой морское судно? Ведь это же космический корабль! Ответы попадались самые разные, и экипаж азартно их коллекционировал. К объяснению привлекали сложные расчеты, разводили руками, изображая необъятные проектные чертежи, ссылались на многомерную математику и даже смеха ради наизусть цитировали чей-то перл. "Эмпирически доказано, что заостренная клиперская форма носовой части вкупе с обтекаемым корпусом из полиаркона повышает быстроходность в гэло-сфере подпространства через вэло-струны и облегчает нейропроцессору этап кодирования частиц при погружении".
Ходили слухи что этот шедевр записали со слов лично капитана, как и половину остальных не повторяющихся ответов. Но главное, что после любого такого "умного" объяснения никому и в голову не приходило дальше продолжать расспросы. А настоящий ответ, как и положено, был слишком прост и очевиден: "Дань традиции и... красиво".
Чистоту на любимом судне бережно поддерживали все, начиная от сержанта-новичка и заканчивая капитаном. Но отличительное чистоплюйство старшего помощника давно стало притчей во языцех. Калэхейн не пропускал ни соринки, от него можно было схлопотать выговор за потерянную пуговицу, которую старпом непременно заставил бы искать по всему кораблю, а уж на такое разгильдяйство, как чай на рабочем месте, он и вовсе смотрел голодным намшером.
Чай на мостике! За главными пультами! Ну и что, что капитан лично разрешил?! Он не предсказатель и не может знать наперед, что случится в следующую минуту. А вдруг тревога, а тут стакан с кипятком... На старпома ворчали втихаря, молча выполняли все требования, но меж тем ценили и безмерно уважали. Мало ли у кого какие причуды. Пожилой Калэхейн казался экипажу неотъемлемой частью "Стремительного", без которой все просто развалится в один миг.
Впрочем, сейчас даже старпом смотрел на дымящиеся кружки, как на пустое место. Весь личный состав, ещё способный стоять на ногах, нервно трясло. Остальные отлеживались, кто в лазарете, кто по каютам. Трое вахтенных -- пилот-навигатор Кролэ, наводчик Даинес и молоденькая связистка Лаина -- безнаказанно совершали вопиющее безобразие. То есть пили чай. На мостике. Обзорная панель искрилась россыпью звезд нейтрального космоса, клятая система звезды Фарес осталась где-то в далеком далеке.
- Век бы не видеть этот Флайтон, - пробурчал Кролэ, развалясь в кресле. Зверски болело ушибленное два дня назад колено. Не лучше себя вела и шишка на голове. - Такую уймищу народа сожрать...
- Интересно, как там капитан... - вздохнула Лаина, грея руки о свою чашку. - Доктор Кафар ничего больше не говорил?
- Сотрясение мозга быстро не лечится, - заметил Даинес. - Да ещё вместе с ментальными перегрузками. Пусть скажет спасибо, что не было предписания сойти на планету...
Девушка молча уткнулась носом в кружку и с трудом поборола крупную дрожь. Выжили они исключительно благодаря чуду капитанской интуиции, в этом не сомневался никто. Но и мертвых было хоть отбавляй.
- Если нас после такого пошлют ещё куда-нибудь, я озверею, - буркнул Кролэ. - Сестра там, наверное, родила уже.
- А у меня брат женился, - поддакнул Даинес. - Я на свадьбе не был.
- Надоело...
При виде Калэхейна они лишь лениво отставили кружки, даже не подумав встать. Старпом не обратил на это внимания, молча плюхнулся в свое кресло.
- Рвет и мечет? - спросил Кролэ, косясь на пульт. Никаких сигналов электроника не подавала.
Старик так же молча отмахнулся. Устал, на посеревшем лице заметно прибавилось морщин. Все знали -- если что-то идет не так, характер у капитана становится прескверный и сладить с ним таким практически невозможно.
- Повоевали... - вздохнул Даинес. - Пару тысяч человек к Нефритовой Горе повезем...
- Четверть, - тихо отозвалась Лаина. - Как семьям-то говорить будем?..
- И не спрашивай. Капитану ведь им в глаза смотреть. Он вообще сам себя поедом съест, если уже не доедает.
- Может, когда-нибудь этот идиотский контракт все-таки закончится?..
Вопрос остался без ответа.
На мостике застыла тягостная тишина. Люди, прикрыв глаза, дремали, потому что ни на что другое сил больше не оставалось. Думать о чужой победе, взятой такой ценой -- не моглось. Политика всем опостылела до такой степени, что проще было вообще прогнать всякие мысли.
Федеративное Содружество трещало по швам. Флайтон, Борд и Роккон -- три сильнейших колонии, когда-то получивших статус "независимых субъектов Федерации", - открыто заявляли о своем намерении объявить о суверенитете. Их экономическая мощь вполне позволяла подобный шаг при условии перераспределения средств. И, разумеется, Цинтерра не желала терять такой источник дохода. Виданное ли дело дармового сырья лишаться? Аналитики пророчили кризис невиданных масштабов, возмущенные правительства в ответ на это приводили громадные цифры затрат на кабальный военный режим, отнимающий деньги у мирных социальных программ.
Почти каждое заседание Сената оборачивалось ожесточенными спорами, порой только благодаря жесткому протоколу не доходило до драк и нецензурных оскорблений. Мнения Сенаторов разделились почти пополам, и Верховный Канцлер Кэрейт понял, что стоит хотя бы раз пойти на уступки -- и у него из рук, как ртутные шарики, утекут и остальные планеты. Оп пытался призывать сепаратистов к соблюдению ранее подписанных договоров, но напрасно. Вся населенная галактика, затаив дыхание, ждала, чем кончится конфликт.
А Его Величество Эйнаор был доволен тем, что эта неразбериха отвлекла внимание федералов от Тории. Заняв нейтральную позицию, он наблюдал, как Флайтон закрыл границы своего пространства и оборвал все дипломатические и торговые связи, как Кэрейт при поддержке лояльных Сенаторов предъявил планете ультиматум. И когда в ответ на это к собственному флайтонскому флоту присоединились силы Борда -- в бой во всеоружии была послана Тридцать пятая эскадра.
Впоследствии бой за Флайтон с участием легендарного "Стремительного" был признан достойным попадания во все военные учебники. Тактическую подготовку обеих сторон приводили в пример во всех академиях Федерации. Даже некоторые генералы самой поверженной планеты согласились, что враг одержал поистине "красивую победу". Только командующий эскадрой генерал Сан-Вэйв считал эту партию одной из самых неудачных и никогда не забывал, какой ценой далась победа, так нужная Федерации, но не ему.
Блиц.
На раздумья нет времени. Противник прекрасно осведомлен о том, какие войска брошены на подавление, и досконально знает слабые и сильные стороны эскадры. День на экстренные сборы и перегруппировку войск под конкретную задачу. Компоновка сил, небольшая замена в атакующем ядре. Основной расчет на скорость. Сценарий действий уже готов. Чего скрывать, он давно готов каждый на свою планету... На такой вот случай молниеносной атаки. Иногда гибкий, иногда требующий подключения дополнительных сил. Зато когда все выйдут на выданные позиции -- у каждого будут свои персональные вводные.
А ведь что такое эскадра? Не три, не пять кораблей. Удачно собранная из двух десятков крупных авианосных судов, и тридцати малых планетолетов эскадра способна полностью блокировать планету и уничтожить все её военно-воздушные силы. И это только ударный стержень, разящий клинок и первая волна атаки. Ни один из таких боевых кораблей не строят на поверхности - они слишком велики и тяжелы для сборки в условиях гравитации. Одна только Цинтерра обзавелась десятками космических верфей для сборки таких вот летучих чудищ, ощетиненных оружием всех мастей. Такие крейсера не пригодны для посадки на планету, и частенько в боях становятся расходным материалом, который бросают, не жалея.
То ли дело корабли класса "линкор". Они мощнее, прочнее, дальнобойней в несколько раз. Каждый такой корабль уникален, им дают имена, и никогда не штампуют партиями. Федерация бережет их и тщательно соблюдает порядок на тех планетах, где ведется их строительство.
И до начала этой войны линкоры Борда тоже входили в состав Объединенного Космического Флота...
Крепкий будет орешек. Бронированный.
Меня часто спрашивают, как я отношусь к вверенным под мое командование силам Федерации. Пытаются ли тем самым вызвать критику с моей стороны или уличить в неприязни -- я не знаю. Мой ответ всегда короток: я веду в бой людей и сражаюсь против людей. В бою нет места размышлениям о том, какому режиму верен тот или иной человек. Или чей корабль предоставили под твоё командование. Враг указан, моё дело лишь победить и сохранить как можно больше людей со своей стороны.
Кто-то говорил, что так я ухожу от ответственности. Может быть. Но это не моя война. По крайней мере здесь и сейчас не место для моего слова.
