Jordan Grant - Сборник "Cambiare Podentes: Invocare"
На этот раз Гарри общался с гостями наверху. В действительности, в этом не было необходимости, ведь его друзья уже знали правду о Cambiare Podentes. Но когда в четверг утром сова принесла Гарри это послание, он сразу же сказал, что примет гостей в верхних комнатах, а не в подземельях.
Может быть, им нужно было посекретничать. А может быть, он не хотел, чтобы его друзья видели, как он в действительности живет. Или с кем.
Северус потряс головой, чтобы избавиться от этих мыслей. Мерлин свидетель, меньше всего ему нужно было, чтобы его подземелья наводнили толпы бывших студентов.
— Ну так что, в Хогсмид?
Гарри покачал головой.
«Только не апатия опять!» — подумал Северус. Уж пусть лучше злость, чем безразличие. У Северуса промелькнула мысль, не отпустить ли одно из тех замечаний, при помощи которых он мог с легкостью вызвать у Гарри приступ ярости. Но нет, это ведь не срабатывало и раньше, когда он пытался воздействовать на Гарри, чтобы не позволить тому впасть в это дурацкое состояние — тупое повиновение, граничащее с гипнотическим трансом. Тогда им помогло только проговорить ситуацию, и их отношения не начали улучшаться до тех пор, пока они вслух не высказали обвинения и не ответили на вопросы.
Конечно же, Северус понимал, что в подобных делах у него опыта мало, да и природных способностей не достает, но он умел учиться на собственных ошибках. И попытка манипулировать Гарри определенно была одной из них.
— Нет ничего хорошего в том, чтобы хоронить себя в подземельях, — мягко сказал он.
Гарри взглянул на него вверх, огорошенный. Причина удивления была очевидна — услышать такое от Северуса?!
— Но ты же это делаешь.
Северус снова пожал плечами.
— Мне нравится тишина и уединение, как ты уже знаешь. Но ты — не я.
— Да... — Гарри прочистил горло. — Я не... эээ... не хороню себя, Северус. На этой неделе я каждый день ходил к озеру. Я снова начал плавать, ну, практически каждый день.
Это было немного не то, что хотел сказать Северус.
— Ты говорил, что тебе нужна жизнь, наполненная обычными вещами и событиями. Полагаю, что для начала вполне можно посидеть за пинтой пива в «Трех метлах».
— Посидеть с тобой, — Гарри потряс головой. — Я... нет. Не могу. Я же должен ненавидеть тебя, помнишь? Люди начнут удивляться, что это такое между нами происходит, а я не хочу однажды утром прочитать в газете какую-нибудь грязную статейку...
— О, во имя всего святого! — оттолкнув пустую тарелку, Северус подался вперед. Ему хотелось схватить Гарри за руку и сильно сжать, но молодой человек мгновенно отпрянул. Прочь от Северуса. Мысленная преграда, которую он начал строить между ними, как только Северус заикнулся о совместном походе в Хогсмид, теперь превратилась в физическое неприятие. — Никто и слова не скажет, если мы просто пропустим по кружке пива!
— Так уж и ни слова...
— По крайней мере, такого сорта, — зло добавил Северус. — Большее, о чем люди могут подумать — и вряд ли они дадут себе труд поделиться этими мыслями с репортерами, — что мы пытаемся поладить друг с другом, раз уж мы стали коллегами.
— Коллегами?
Северус поморщился.
— В каком-то роде. Конечно же, ты намного младше, но ты будешь точно таким же членом команды преподавателей, как и все остальные учителя, — зельевар призвал на помощь все силы и терпение, чтобы успокоиться, но явно враждебное отношение Гарри больно задевало его. По всей видимости, юноша не видел ничего страшного в том, чтобы появиться вместе с ним в каком-нибудь отдаленном месте, например в Италии или Норвегии, но он бы скорее умер, чем позволил себе пройтись рядом с Северусом до Хогсмида. От мысли об этом Снейпу стало горько. Так мог ли он что-либо поделать с холодом, которым повеяло от заданного в третий раз сквозь сжатые зубы вопроса?
— Так ты идешь?
— Нет, я...
— Другого шанса до начала семестра не будет. Скорее всего, в следующий раз ты сможешь выбраться туда только в первые выходные, когда поход в Хогсмид будет разрешен ученикам. И, думаю, тебе лучше будет воздержаться от прогулок в деревню в одиночку, если ты уже настроился на это.
— Да, спасибо за напоминание. Мне нравится, как моей жизнью распоряжаются все, кому не лень!
Северус уже достаточно наслушался таких комментариев.
— Особенно если вспомнить все твои безрассудные приключения, — возразил он. — Ты тут же найдешь на свою голову неприятности, стоит отпустить тебя на шаг!
— Давай, ткни мне теперь в лицо Лондоном! — Гарри вскочил на ноги, его глаза пылали.
— Даже не думал, — Северус спокойно поднялся из-за стола и взмахнул палочкой, чтобы убрать остатки завтрака. Он попытался спрятать язвительность, оставив только нотку гнева, которая, как он чувствовал, была сейчас к месту. — Тогда увидимся вечером. Принести тебе что-нибудь из Хогсмида?
— Мне нужно только одно, и этого у меня быть не может!
Северус громко вздохнул. Подобные замечания ни к чему не приводили, и, какими бы правдивыми они ни были, такое поведение было скорей достойно капризного ребенка, а не взрослого человека. — Отлично. Поступай, как знаешь.
— Я не могу поступать, как хочу! Даже если ты позволишь мне!
Даже самый терпеливый человек не смог бы вынести этого еще дольше. Хватит.
— Я делаю все, что могу! — взревел Северус, и внутри него что-то взорвалось. Его внезапно охватило желание наплевать на все переживания, бросить Гарри к ближайшей стене, прижаться к нему и доказать свое право на него всеми возможными способами. Поставить его на колени, сорвать с себя брюки и втолкнуть свой член в приоткрытый рот Гарри...
Члену Северуса эта картинка понравилась. Он дернулся, тут же наткнувшись на сдерживающую его ткань, и по телу мужчины разлилась ноющая боль.
А что еще у Северуса оставалось кроме боли? Его единственным облегчением был утренний душ. И, учитывая все обстоятельства, это не должно было его беспокоить, не так ли? В его жизни было полно длительных периодов, когда у него не было возможности разделить тепло своей постели с другим мужчиной.
Но в этом-то и проблема. Сейчас мужчина у него был, и он проводил каждую ночь в одной с ним кровати, прямо рядом с ним! Единственная тонкость заключалась в том, что этот мужчина не хотел с ним спать, и, если уж на то пошло, не хотел даже прикасаться к нему. Или терпеть прикосновения к себе.
