Назия просит обойтись без поминок - Кехар Таха

Девушка кивнула и улыбнулась одним уголком губ.

– Ваша мама сейчас лежит рядом с вами, Сабин, – сказал Салман. – Почему бы вам не повернуться и не обнять ее на прощание?

Хоть Салман и опасался непредвиденных действий, которые могли навредить Сорайе, он знал, что Сабин будет ласкова со служанкой. По лицу девушки катились слезы, она повернулась на кровати, крепко обняла Сорайю за талию и заплакала, спрятав лицо на ее плече. Салман поднялся со своего места, достал из кармана платок и вытер собственные слезы.

Один только вид плачущей Сабин напомнил ему о Захре, о том, как она однажды рыдала на его плече, потому что учитель отчитал ее за неуплату школьных взносов. Спустя несколько минут, когда он выводил Сабин из транса, он был уверен, что она ничем не отличается от его дочери.

Очередное предательство

– Можно с вами поговорить, тетя Наурин? – сказала Сабин, входя в салон. – Дядя Асфанд, и вы тоже идите с нами.

Наурин кивнула и повернулась к Асфанду, которому, кажется, не терпелось отделаться от Салима. Он поднялся с дивана, а тот все продолжал говорить об алчных политиках Карачи. Асфанд протер глаза, подавил зевок и махнул Сабин и Наурин, чтобы ждали его снаружи.

Парвин тоже подскочила. Она подошла к Сабин и стиснула ее руку:

– О чем таком тебе нужно с ними поговорить, что этого нельзя сделать при мне?

– Тетя Пино, – холодно взглянула на нее девушка, – это тебя не касается.

– Пино, – сказала Наурин, – тебе пора подниматься к Салману на сеанс. Ах да, я совсем забыла. – Она сунула в руку Сабин небольшой конверт.

– Не нужно, тетя Наурин. Меня не интересуют мамины деньги.

– Тогда, уверена, ты и не разочаруешься! – ехидно усмехнулась Парвин.

Наурин слегка передернуло, а затем она грозно посмотрела на Пино: мол, только рискни продолжить!

– Не лезь в мою жизнь, – категорично сказала Сабин, грозя Парвин пальцем.

Наурин крепко обняла племянницу, успокаивающе потирая ее шею. Девушка опустила палец и пожала плечами.

– Поднимайся в комнату Назии, Пино! – строго велела Наурин. – Время позднее.

– Идем в сад, – предложила Сабин. – Там нам никто не помешает.

Когда Сабин вышла из комнаты с дядей и тетей, Парвин тяжко вздохнула и присела рядом с Салимом. Она повесила голову и сжала пальцами виски, отчасти надеясь, что он предложит помассировать ей плечи, чтобы помочь снять стресс. Но Салим пялился в свой телефон, словно вовсе не замечая, что она в комнате.

«Между нами что-то изменилось?»

– Ты получил мое сообщение? – спросила Парвин.

Он все так же глядел на экран своего телефона, мурлыкая себе под нос мелодию, будто и не слышал вопроса.

– Я спросила, прочел ли ты мое сообщение, – повторила она спустя несколько минут.

– Я тебя слышал! – огрызнулся Салим. – Да видел я твое сообщение. Ты выяснила, что было в письме?

– Чего это ты говоришь со мной таким тоном?.. – растерянно нахмурилась Парвин. – Я же не виновата, что в конвертах нет денег.

– Знаю! – резко бросил он.

– Что случилось, Салим? – Парвин мягко постучала пальцем по его колену. – Мы с тобой на одной стороне. Разве ты не заметил, как мы сегодня отлично ладим? У нас с тобой отличная химия. Еще совсем не поздно, даже сейчас, перевести наши особенные отношения на новый уровень.

– Ты выжила из ума? – отозвался Салим. – Я не люблю тебя. Я никогда тебя не любил. С чего ты вообще взяла, что я проявляю к тебе хотя бы минимальный интерес?

– Но ты был так заботлив и учтив… – Парвин запнулась. Ее сердце колотилось как бешеное. – Я просто подумала…

– Неверно подумала, – угрюмо ответил он. – Я с тобой любезничал только затем, чтобы ты поделилась со мной своими денежками. Сабин бы мне свои ни за что не отдала. Моя любимая доченька меня ненавидит. В любом случае теперь мы знаем, что никаких денег нет, а значит, мне больше ни к чему притворяться. – Он недовольно фыркнул и вернулся к своему телефону. – Но, кстати, я написал Фариду, спросил, о чем было письмо, – добавил он. – Так что не волнуйся, Пино, дорогуша. – А затем фыркнул, хлопнув себя по бедру. – Боже, поверить не могу, что ты решила, будто я в тебя влюбляюсь! Это просто нелепо.

– Я надеялась, что ты наконец осознал, как я любила тебя все эти годы. Ты же знаешь, как я предана тебе. Салим, зачем ты заставил меня поверить?..

– Ничего подобного я не делал! Кроме того, я уже женат и в ближайшее время не заинтересован в многоженстве. Все, поднимайся! Может, в спальне Назии еще и в нашего господина Вуду-колдуна влюбишься.

Салим громко расхохотался, а Парвин пулей вылетела из комнаты и взлетела по ступеням. Хотя ее только что унизил человек, которого она любила, она запретила себе плакать – по крайней мере, до тех пор, пока не получит полную компенсацию за все страдания и унижения, которые пережила за сегодняшний вечер.

В саду бугенвиллея дрожала на легком ветру. Далекий гул машин на бульваре Сансет казался Сабин странно знакомым, будто старая колыбельная, под которую она когда-то засыпала. Наурин и Асфанд смотрели на соседский дом – тот, где с балконов свисали резные фонари, отбрасывая крупные тени на их подъездную дорожку. Сегодня эти фонари были выключены, а воздух дрожал от вибраций электрогенератора.

– Странно, что только у Маликов нет биджли, – громко произнес Асфанд, чтобы его было слышно поверх шума соседского генератора. – Обычно свет выключают во всем районе разом.

– Я хочу снова переехать к вам! – выпалила Сабин. – Можно?

Наурин вытянула шею, чтобы поглядеть на нее, и улыбнулась:

– Конечно, бети. Завтра же велю Би Джаан приготовить твою комнату.

– Я, если честно, надеялась остаться на ночь уже сегодня, – нерешительно сказала Сабин, опасаясь, что в этой просьбе ей откажут. – Только съезжу и заберу свои вещи. Я просто не могу больше находиться вдали от маминого дома. Мне нужна компания людей, которых она любила, особенно раз меня не было рядом, когда она умирала.

– Ладно. – Наурин выглядела озадаченной, но все же довольно улыбалась. – Кто ты и что ты сделала с нашей Сабин?

Асфанд громко расхохотался.

Губы девушки растянулись в широкой улыбке.

– Я была не права. Я не должна была ее бросать. Между нами просто возникло недопонимание. В таких обстоятельствах мне стыдно брать ее деньги.

Она подняла конверт, который Наурин дала ей, секунду поглядела, как он колышется на ветру, а затем вернула его тете. Сабин протянула к ней руку, и та машинально взяла ее в свои ладони. Асфанд глядел на это безмолвное общение с улыбкой. Сабин бросила спокойный взгляд на дядю и попыталась улыбнуться ему в ответ. Даже сейчас она не находила в себе сил простить его. Будет непросто отпустить грехи Асфанду.

Сабин знала, что ей придется делать вид, что она ничего не знала о его романе с ее матерью, если она хочет вернуться в дом тети Наурин. Ей придется быть вежливой и любезной с ним, чтобы не ранить чувства тети. «Смогу ли я когда-нибудь его простить?» Не находя ответа на этот вопрос, она обняла тетю и дружелюбно кивнула Асфанду.

– Я хочу быстренько сгонять домой к тете Пино и забрать свои вещи, – сказала девушка, отстраняясь от Наурин и промакивая глаза бумажным платком. – Мне только нужно забрать сумочку из салона.

Когда они вернулись в салон, Салим что-то вовсю печатал в своем телефоне. Сабин подхватила сумочку с дивана, подбежала к нему и улыбнулась. Салим замер, не зная, ответить тем же или спрятать свои эмоции за безразличным взглядом.

– Я просто хочу сказать тебе пару слов, папа, – мягко произнесла она. – Я снова переезжаю к тете Наурин. Но говорю это не потому, что хочу, чтобы ты меня навещал. Я говорю это потому, что хочу, чтобы ты знал: тетя Наурин обеспечила мне спокойную жизнь, когда я нуждалась в ней больше всего. Я правда не могу простить тебя за то, что ты бросил нас с мамой много лет назад. Но я должна поблагодарить за то, что ты дал мне возможность познать и научиться ценить любовь – особенно ту, что нам дарят те, кто не доводится нам родителями.