Борис Палант - Дура LEX
— А как бы русская женщина сейчас на моем месте намекнула тебе, что ей хочется секса?
— Наверное, взяла бы меня за руку и повела в спальню, ничего не говоря.
— Какие скромные русские девушки!
— Да уж скромнее американок. Настоящая русская на первом свидании ноги бы не расставила.
— Я сейчас обижусь.
— Для русской отношения важны, а не просто секс. Даже русские проститутки часто воспринимают мужчину не только как клиента, но и как человека. С ним дружат, иногда даже любят.
— Личный опыт?
— Нет, читал.
— В общем, русская блядь приличнее, чем порядочная американка. Fuck you, Boris!
Айлин взяла меня за руку и повела в спальню. Мы разделись, и Айлин сказала одну из пяти выученных ею русских фраз: «Я лублу тебья». Эрекции у меня как не бывало. Но тут, на мое счастье, зазвонил телефон. Часы показывали полвторого ночи.
Я поднял телефонную трубку и с притворным раздражением сказал: «Хеллоу».
— Здорово, Боря, — ответил мне звонящий из Москвы знаменитый артист Исаак Розен. — Тут ребят наших у вас взяли. Да ты знаешь одного — Беслика Бароева. Ты уж помоги, чем можешь. Запиши телефон человека, который в курсе дела. Позвони ему завтра утром.
Я не решился спросить Розена, какого черта он звонит мне посреди ночи. Когда открылся железный занавес и русские получили возможность приезжать в Америку, я столкнулся еще с одной чертой русского хамства. Русские звонили тогда, когда им было удобно. Им было наплевать, что в Америке ночь, а некоторые, казалось, даже не подозревали, что разница во времени между Москвой и Нью-Йорком составляет восемь часов.
Осетина Беслика я встречал несколько раз в Москве. Он приходил в эстрадную студию «Столица», где Исаак был художественным руководителем. Я не знал, по каким делам приходил туда Беслик — певцом или артистом он не был. Часто он сопровождал знаменитого криминального авторитета Роберта Папашвили, но кем он был в команде Роберта, я не знал. Однажды, находясь в офисе «Столицы», я зашел по малой нужде в туалет. Выхожу и вижу — по коридору идет Беслик. Протягивает мне руку для рукопожатия и вдруг отдергивает:
— Ты же только что в туалете был!
Я растерялся и сказал:
— Вообще-то, Беслик, я руки после посещения туалета мою.
Но Беслик не передумал, и рукопожатие не состоялось. Один раз я с Бесликом летел одним самолетом из Нью-Йорка в Москву, но наши места были в разных салонах, и общались мы мало. Беслик был громадного роста, со сломанным носом и нечистым лицом. Он выглядел да, наверное, и был свирепым бандитом.
В «Столице» я встречал очень разных людей: знаменитых артистов, певцов, конферансье, а также спортсменов — борцов, боксеров, хоккеистов. Ну и Роберта с Бесликом.
Я положил трубку и повернулся к Айлин.
— И кто же звонит в такое время? Судя по всему, кто-то важный из Москвы.
— Да, это был Розен.
— Скажи, а почему ты Розену позволяешь то, что никому другому не позволил бы?
— Много дел в России завязано на Розене, у него связи везде — от президента до самых крупных преступников.
— Так что, секса уже не будет? Тебя уже Розен трахнул?
— Айлин, ну почему ты опять должна все проговаривать?! Будет секс, будет. Только завтра, не сегодня.
— Какой ты глупый! Звонок русского мафиози забрал у тебя несколько минут счастья, а тебе все равно. Ну, допустим, заработаешь ты на этом деле несколько тысяч долларов. Что ты на них должен купить, чтобы получить столько же счастья, сколько тебе даст секс с женой, которая тебя любит?
— Но мне ведь надо кормить жену, которая меня любит! И ребенка, которого мы любим. Ведь ради вас я снимаю телефонную трубку в два часа ночи и не посылаю звонящего на хер. Ради вас я положил на алтарь еще одну ночь любви.
Айлин хрюкнула и повернулась лицом к стенке. Перед тем как заснуть, я услышал, как она проворчала:
— Нет, в России все еще понятия не имеют о часовых поясах! Долбаная страна!
* * *К десяти часам утра я был в уголовном суде в Манхэттене. В предбаннике нашел Беслика, сделал вид, что очень рад его видеть. Беслик оборвал меня:
— Чего ты со мной первым здороваешься? Не видишь, вот человек сидит, с ним первым и здоровайся.
Беслик кивнул на маленького щуплого человечка лет пятидесяти, с тонкими усиками на щербатом лице. Я протянул руку, представился. Он протянул свою:
— Леван.
— Ты Левану в основном помогай, — сказал Беслик. — А меня уже во вторую очередь толкай.
— Беслик, у каждого должен быть свой адвокат. Я не имею права представлять вас обоих, мне судья не разрешит.
— Ну и где второй адвокат? — агрессивно спросил Беслик.
— Откуда я знаю? Мне ночью Исаак позвонил, попросил помочь. Я ведь уголовными делами не занимаюсь, пришел только на первое слушание, а там вам наймут настоящих уголовных адвокатов.
— Хули ты мне паришь? — нотой выше, чем хотелось бы, сказал Беслик. — Ты делай все что нужно, за бабки не беспокойся, но чтоб мы отсюда сегодня же вышли. И чтоб котел отдали и одежду. Котел уже, наверное, эти суки помыли — золотой «Ролекс». Ладно, хер с ним, с котлом.
Я сказал Беслику, что вернусь со вторым адвокатом. Позвонил связному, чей телефон дал мне Исаак, обрисовал ситуацию, сказал, что могу привести второго адвоката, но деньги нужны сразу. Договорились встретиться через час в моем офисе, который находится в пяти минутах ходьбы от уголовного суда.
— Сигарету дай, — потребовал Леван перед тем, как я вышел.
Я дал.
Придя в офис, начал звонить знакомым уголовным адвокатам. Наконец нашел свободного — толстяка Хайми. Хайми был средним адвокатом, никаких громких дел никогда не вел, но тем не менее в нашем здании — а у нас почти все помещения занимают адвокаты — считался надежной рабочей лошадью. Хайми запросил за поход в суд пятьсот долларов.
Связной, ничем не примечательный парень лет тридцати, пришел не один: его сопровождал качок. На качке была кожаная куртка, под которой вздымалась могучая грудь. Когда он снял куртку, я увидел громадные бицепсы, натянувшие рукава футболки до предела. Про себя я удивился, как таким вообще визы дают. Связного звали Рома, качка — Славик. Они дали пятьсот долларов для Хайми. Я спросил насчет своего гонорара.
— Беслик рассчитается, когда выйдет, — сказал Рома.
— Я не думаю, что он сегодня выйдет. Я просмотрел показания фэбээровцев, там серьезно — киднеппинг. Их вряд ли выпустят под залог, а если и выпустят, то под очень большой залог. Речь может идти о десятках, если не сотнях, тысяч долларов. Люди, которые будут вносить залог — деньги или недвижимость, — должны быть безупречно прозрачными — их будут проверять. Но в любом случае это произойдет не сегодня.
