Тим Дорси - Кадиллак-Бич
Я, правда, не разговаривал лично с Кэти, но получил фото с автографом Эла Роукера в качестве сигнала его готовности совершить большой прыжок на юг; снимок прилагаю к письму как символ моего уважения к вам.
Не получив ответа на предыдущие письма, я принимаю ваше длительное молчание за не выраженное словами одобрение моей деятельности. Я понимаю, что внешне честное сопротивление всему новому — неотъемлемая черта вашей скандально известной администрации, и вам придется некоторое время дистанцироваться, пока я не подмажу некоторые загребущие руки из Эн-би-си и не повожу разведгруппы этого канала по «нужным» клубам, если вы понимаете, о чем я. Но вот проблема: я этим занимаюсь совершенно добровольно, в свое свободное время, а затраты продолжают расти. Нам нужно десять тысяч, причем желательно, пока чернила еще не высохли. Вы знаете, что если в зоопарке «Метро» встать у третьей урны, достаточно близко к клетке с макаками, они могут на вас помочиться? Я тоже знаю. Буду постоянно информировать вас по обычным тайным каналам. Увидимся по телевизору!
Ваш преданный гражданин Серж А. Стормс.
P.S. Мне также потребуется кое-какая канцелярщина, а именно ваш официальный бланк с разрешением на ношение оружия. Если кто спросит, я не знаю, откуда оно у меня, ладно?
Агент Миллер снял очки. — Где же они, черт побери?
Глава 30
— Где мы, черт побери? — спросил Ленни, припав грудью к рулю лимузина.
— Ехать еще долго, — ответил Серж, пытаясь открыть бутылку с водой на пассажирском сиденье.
— Откуда ты знаешь, где искать Колтрейна?
— А я и не знаю… — Серж поставил на колени кейс и открыл его. — Но надо же как-то начинать.
Он достал из кейса большой коричневый конверт из местной типографии.
— Что это?
— Мои этикетки, — показал он Ленни пачку наклеек-стикеров.
— Для чего?
Серж допил воду из бутылки.
— Смотри! — Он насухо вытер пластиковую бутылку о рубашку и наклеил на нее один из стакеров. — Мой новый брэнд — энергетический напиток. Дети в клубах покупают такое барахло как бешеные. Кто-то должен воспользоваться моментом. И я хочу, чтобы этим человеком стал я…
— На рынке много больших компаний, — возразил Ленни. — Пробиться будет трудно.
— У меня есть секретная формула, — ответил Серж, достал из кейса мятый лист бумаги и протянул его Ленни. — Как думаешь, сможешь достать эти препараты?
— Конечно, но они запрещенные, — сказал Ленни. — Я думал, ты против наркотиков.
— Совершенно верно. Но речь идет об оздоровляющем напитке.
Расти похлопал Сержа по плечу.
— Нам хотелось бы выйти из машины. Серж покачал головой.
— Вас все еще преследуют негативные эмоции. Вы должны выбраться из порочного круга беспокойства.
Он сунул кейс под мышку и перебрался на заднее сиденье лимузина.
— Вы только что вступили в фазу нашего путешествия, посвященную Мохаммеду Али.
Серж заглянул в кейс и вытащил большую черно-белую фотографию молодого Кассиуса Клея, кривляющегося на боксерском ринге в компании с Джоном, Полом, Джорджем и Ринго.
— После того как «Битлз» отыграли шоу Салливана, они зависли здесь еще на несколько дней и побывали на тренировочной базе Клея. Ничего последовательность?
Пустые лица.
Серж вставил в видеомагнитофон лимузина кассету.
— Это редкая кинохроника из кругов, близких к организации боя Клея с Листоном. Очень трудно было достать! — Он протянул руку с телескопической указкой и постучал по точке в периферийной зоне экрана телевизора. — Видите этих парней? Тренер Анджело Данди, его кореш Бундини Браун и тот, кто скоро станет Мохаммедом Али. Католик, еврей и мусульманин. Как и должно быть в этой стране: больше, чем братья.
— А как насчет протестантов? — донесся голос Ленни с водительского сиденья.
— Ненавижу занудных протестантов.
— Но Серж…
— Шучу, Ленни… А сейчас смотрите внимательно. Мик, вы как эксперт не хотели бы выступить в роли приглашенного комментатора?
— Кого?.. — произнес Мик, передавая Кантри гигантский косяк.
— Извините. Я не думал, что вы заняты превращением своего мозга в оконную замазку…
Ленни посмотрел в зеркало заднего вида.
— Мик, вы курите мою особую смесь. Канадская скунсовая трава, помогающая узреть лик божества, смолянистый гавайский сорняк, вызывающий дьявола, и мексиканский порошок, от которого просто сходишь с ума.
— О’кей, смотрите хронику боя Кассиуса Клея. Он осыпает Сонни прямыми по корпусу, а сам остается нетронутым. Как это потрясает толпу знаменитостей во дворце съездов Майами-Бич, который мы как раз должны проезжать! — Серж, не отрывая глаз от экрана, постучал в стекло указкой. — Сейчас.
Расти и Дуг проводили взглядами проплывший мимо дворец съездов. Серж перебрался вперед.
— Мы почти приехали.
— А я так ничего не вижу, — сказал Ленни.
— Я же сказал. Это как раз на углу Пятой и… О Боже! Останови машину!
— Что случилось?
Серж вцепился руками в приборную панель, в ужасе глядя на автостоянку и вереницу новых бутиков.
— Нет! Все здание! Они снесли спортзал на Пятой улице!
— Знаешь, везде постоянно строят что-то новое, — попробовал успокоить его Ленни.
— Но здесь же был настоящий храм. Великолепные витражи, деревянный пол, освященный потом и кровью, эхо голоса Данди. Кто-то должен заплатить за это!
— Так что будем делать? — спросил Ленни. — Нам ведь нужны Рой и Колтрейн?
— Здание пропало, но боксеры — нет. Они должны были куда-нибудь мигрировать. Поищем в «Желтых страницах».
Серж с компанией остановились двумя кварталами дальше на углу Седьмой улицы и смотрели на кричащую лиловую вывеску: «Девушки мирового класса».
— Стриптиз? — поинтересовался Ленни.
— Рядом. Вот маленькая дверь наверх.
Они зашли в холодный и сырой бетонный подъезд с одной-единственной лампочкой без плафона. Серж достал фотоаппарат и нажал на спуск. Вспышка озарила настенный портрет Мохаммеда Али. Он повернулся к другой стене и снова нажал на спуск. Вспышка. Плакат с автографом: полутяжелый вес, 1992 год, встреча между Франсиско Гарри-сом и «Мариелито» — Микки Рурком. Они зашагали по лестнице.
Полный зал, жаркий и влажный. Мычание, шарканье ног, бум-бум-бум по грушам, гонг каждые три минуты.
Серж просканировал помещение: ни одного знакомого. Он уже собирался похлопать по плечу тренера, когда позади, в мужском туалете, услышал грохот. Обернулся. Еще раз шум, будто рухнул штабель жестяных совков для мусора и взорвалась упаковка флюоресцентных ламп. Открылась дверь.
Серж шагнул вперед.
— Колтрейн?
Из туалета нетвердой походкой вырулил крупный мужчина в рабочем халате.
— Не стоит трепать мое честное имя где попало.
— Колтрейн, это я, Малыш Серж. Внук Серджо. Глаза Колтрейна сначала сузились, потом расширились.
— Малыш Серж! Как здорово! Дерни за палец, я не верю.
— Может, позже?
— Я дерну, — сказал Ленни. — Что происходит?.. Уф-ф…
— Что ты здесь делаешь? — спросил Колтрейн, отвинчивая крышку фляжки.
— Мне нужна твоя помощь.
— Рассказывай, пока идем. Меня ждет боец.
— Я расследую смерть деда, — сказал Серж. — Хотел узнать, что ты помнишь. И найти остальных ребят.
Они дошли до угла спарринг-ринга. Колтрейн еще раз приложился к фляжке и перегнулся через канат.
— Бей правой по корпусу, малыш! Правой! — Он повернулся к Сержу. — Тогда тебе понадобится дневник.
— Дневник? Что за дневник? Никогда не слышал о его дневнике.
— Хранил как реликвию. Маленький черный блокнот. Имена убийц скорее всего найдутся в нем.
— То есть ты верил? Думаешь, камни действительно остались у него?
Колтрейн оглянулся по сторонам.
— На твоем месте я бы помалкивал даже сейчас… Левой, малыш! Давай левой!
— Говори, как найти дневник?
— Понятия не имею.
— Черт!
— Разве что Лунный Пес поможет тебе.
— Правда? Знаешь, где его найти?
— Конечно, он все еще живет в Овертауне. У меня где-то в бумажнике есть номер его телефона… Ты понимаешь, что тревожишь не лучшую часть истории?
Один из боксеров подошел к углу площадки и стянул защитную маску. Серж разинул рот от удивления.
— Девчонка!
— Эта девчонка запросто начистит тебе задницу, — проворчал Колтрейн. — Каролина, познакомься с Сержем. Серж, это Каролина Гарсия-Агильера.
Серж протянул руку.
— Очень приятно. Погодите, а вы не знаменитая кубинско-американская писательница?
— Именно она, — подтвердил Колтрейн.
— И зачем же вы занимаетесь боксом?
— Стрессы, — ответила девица, зубами развязывая шнуровку на перчатке. — Почему бы нам не побоксировать?
— Не смогу, — сказал Серж.
