Андрей Курков - Тонкая математика страсти (сборник)
Я тоже присел на скамейку чуть поодаль. Рядом со мной сидела молодая мама. Перед ней в коляске мирно спал хорошо укутанный малыш. Наверное, со стороны можно было бы подумать, что я – отец этого ребенка.
Мимо прошли два вооруженных пистолетами садовника, и я тут же обратил внимание на то, что здесь, в ботсаду, на аллеях не было листьев. Зато деревья все были на месте. Правда, мне было бы трудно представить себе, насколько сильно должен замерзнуть человек, чтобы полезть за дровами в хорошо охраняемый ботанический сад.
Тем временем я продолжал наблюдать за армянкой и заметил, как она вдруг встрепенулась, полезла снова в сумку и достала пейджер. Прочитала сообщение и тут же заспешила к выходу.
Выдерживая дистанцию, я снова направился за ней. Время приближалось к одиннадцати. Ей бы уже пора было на репетицию, но шла она совсем в другую сторону. Выйдя на улицу Толстого, повернула налево. Там остановилась и оглянулась по сторонам.
Буквально через минуту рядом с ней, прямо под знаком «Остановка запрещена», тормознула черная «ауди» с затемненными стеклами. Актриса села в машину.
Я переписал номер машины – «КА9998А», и тут же меня прошибла неприятная догадка. Я притаился за колонной арочного входа на аллею, смотрел на машину, но она никуда не уезжала. К «ауди» подошел гаишник с сердитым выражением лица, нагнулся к окошку со стороны водителя, и тут же выражение его лица сменилось на виноватое. Он кивнул и перешел на другую сторону дороги, поигрывая в руке полосатым жезлом.
Прошло еще несколько минут, и машина тронулась с места. Я сразу бросился к стоявшему неподалеку такси. Чуть ли не впрыгнул на переднее сиденье.
– Давай за той «ауди»! – скомандовал я.
Водитель лениво оглянулся. Неспешно включил счетчик. Завел движок.
– Не нервничай, дальше светофора он без нас не уедет! – сказал он.
И действительно, перед улицей Горького мы чуть не уткнулись ему в багажник.
Машина довезла актрису до театра. Часы показывали без четверти двенадцать.
Посмотрев театральные афиши и фотографии, я сразу отметил, в каких двух спектаклях играла эта актриса. Если верить афишам, то и сегодня вечером я бы мог оценить ее игру в спектакле «Мелкий бес» в постановке Юрия Одинокого. Ну что ж, подумал я, никогда не поздно приобщиться к театральной жизни. Тем более, что об этом спектакле я уже читал много хорошего в газетах.
За стоянку моего «москвича» парень-парковщик потребовал тройную оплату. «За моральный ущерб, – пояснил он и показал на застекленную террасу кафе. – Представляешь, клиенты пьют кофе за пять долларов и при этом вынуждены смотреть на твою развалюху!»
Я молча расплатился и, стараясь не поцарапать соседние иномарки, выпятился задним ходом с места стоянки.
3Перед поворотом на мою улицу вдруг появился гаишник и строго показал своей палкой на обочину. Я послушно остановился.
Изучив мои права и документы на машину, младший лейтенант задумался, потом пристально осмотрел передние колеса. Было видно, что он борется с собой, с одной стороны понимая, что с меня много не возьмешь, с другой стороны, видимо, думая о том, что и сам мало зарабатывает.
– Тормоза работают? – строго спросил он.
– Да.
– А если я проверю?
– Проверяйте! – я пожал плечами с искренним равнодушием. – Вы бы лучше иномарки чаще проверяли.
– Зачем? – удивился гаишник.
– Да вот меня десять минут назад одна так подрезала, что я чуть на встречную не вылетел. Я даже номер ее записал.
Услышав про номер, младший лейтенант навострил уши, но как только я показал ему записанный номер, он приуныл.
– Этим все можно, – сказал он.
– Кому этим?
– Сам подумай! Если не дурак, то догадаешься!
Не желая показаться в глазах гаишника дураком, я больше вопросов не задавал.
Младший лейтенант вдруг увидел черную «девятку», и его полосатая палка взметнулась вверх.
– А мне что делать? – спросил я.
– Ай! Езжай куда хочешь, – не оглядываясь, бросил гаишник.
И я приехал домой пообедать. Растворил в чашке кипятка три бульонных кубика «галины-бланки», накрошил туда несвежего бородинского хлеба и принялся уплетать свой обед с такой скоростью, будто вот-вот должен был бежать куда-то дальше. Правда, уже через несколько минут меня отпустило. И я замедлил движение ложки от бульонной чашки ко рту. Включил радио. Тут же в кухне зазвучала свежевеселая песенка «ай-яй-яй-яй-яй-яй убили негра». В ритме этой песенки я и доел свой бульон.
Посмотрел телевизор – в эти дни все новости были хорошие: приближались президентские выборы, и к ним приурочивались открытия новых сельских школ, газифицирование отдаленных районов страны тоже близилось к завершению, и одна шахта в Донбассе добилась невиданных со времен Стаханова результатов добычи угля. В общем, все было хорошо и собиралось быть еще лучше. Но тут зазвонил телефон.
– Ну что там? – спросил меня Серега.
– Очень интересно, – сказал ему я и тут же засомневался: а стоит ли ему обо всем рассказывать?
– Что интересно?
– Давай завтра увидимся, тогда я тебе и расскажу.
– Но ты что-нибудь узнал?
– Да, конечно. Больше, чем ты думаешь!
4Вечером с букетом цветов я уже сидел во втором ряду партера и не без удовольствия смотрел спектакль. Армянка оказалась неплохой актрисой.
Особого плана действия у меня не было, но большие надежды я возлагал на интуицию и Провидение, а точнее – на случай. И после спектакля, заплатив старушке на служебном входе две гривни, я узнал, в какой костюмерной я могу найти актрису. Постучал, открыл дверь, и, не услышав ничего в ответ, зашел внутрь с букетом цветов в вытянутой вперед руке.
– Вы к кому? – обернулась она ко мне из-за туалетного столика. – Ко мне?
Я, что называется, раскланялся, рассыпался в комплиментах. Было видно, что цветы и внимание ей понравились.
– А вы кто? – спросила она нежным голосом.
– Я? – ее вопрос застал меня чуть-чуть врасплох, но первая пришедшая после вопроса в голову мысль не оказалась безнадежной. – Я в горсовете работаю, занимаюсь городской недвижимостью.
Актриса улыбнулась.
– Отвернитесь, пожалуйста, я быстренько переоденусь, – попросила она.
– Может, мне лучше выйти?
– Не надо, оставайтесь, только отвернитесь.
Я думал, мне предстоит стоять так лицом к двери минут пять, но прошло не больше минуты, как актриса снова окликнула меня.
«Действительно, быстро переодевается», – подумал я, вспомнив слова Сереги.
– Может, вы хотите меня на кофе пригласить? – спросила актриса, нежно улыбаясь.
– Да, конечно, – закивал я. – Я только боялся, что вы откажетесь.
– Почему же, с таким симпатичным мужчиной, к тому же театралом… Я с удовольствием. Хотите, подскажу хорошее кафе?
Короче, армянка сразу взяла бразды правления в свои руки, и тут уж никакой надежды не оставалось на случай или Провидение. Но мне это, тем не менее, нравилось. Раз она вела в этом «танце», значит, я мог спокойно изучать все ее возможные «па».
Привела она меня в приятный подвальчик на улице Заньковецкой.
Я взял по чашечке кофе с коньяком. Разговор шел ни о чем, но паузы при этом она делала длинные, вынуждая меня самого говорить больше и выбирать темы для продолжения беседы.
В какой-то момент в ее сумочке запищал пейджер. Она достала его, прогнала через экранчик сообщение. Ее лицо на мгновение стало удивительно сосредоточенным, как у генерала перед битвой. Тут же она легко и очень женственно вздохнула, спрятала пейджер обратно в сумочку и почти смущенно улыбнулась.
– Что-то случилось? – спросил я.
– Нет, ничего страшного. Я собиралась к маме заехать, но она простудилась и боится меня заразить. Так что я сегодня целый вечер свободна.
Разговор опять пошел о всякой ерунде, но несколько раз она поворачивала его в сторону городской недвижимости. Общих фраз и информации из городских газет мне хватило, чтобы предстать перед нею чиновником средней руки, который, вероятно, живет на такие же средние взятки, получаемые за право аренды исторических зданий.
– У меня дома есть бутылочка отличного шампанского, – сказала вдруг она. – Вы, конечно, можете отказаться, вам ведь на работу завтра. А мне сегодня как-то особенно одиноко.
– Ну почему же, я не против.
Мы взяли такси и приехали к ней. Внизу в парадном за столиком сидел охранник в военном комбинезоне. Он проводил нас пристальным взглядом до лифта.
– Раздевайтесь, – легко сказала актриса, как только я зашел в холл ее квартиры.
Я разулся и снял куртку. Тут же перед моими ногами появились замшевые шлепанцы. Сама она тоже быстро сняла плащ, прошла вперед и, пока я неуверенно переминался с ноги на ногу, она вернулась уже в черных джинсах и в легкой шелковой балахонистой блузке, подчеркивавшей ее выдающуюся немного агрессивно вперед грудь.
