Юлия Шаманская - Заманчивое предложение мистера Чета
Богослужение приостановилось из-за внушительной очереди кающихся. Батюшка в храме справлялся один, даже без диакона. Место держали для внука, который пока пономарил. В этом храме Марго была последний раз с дедом, лет пятнадцать назад.
Дедушку в их семье называли верующим. Он посещал церковь три раза в год: в день святого Николая, на крещение и в страстную пятницу. Бабушка ходила в другие дни: на Пасху и Рождество. Марго запомнила, как бабуля звала дедушку с собой, аккуратно укладывая в корзинку ароматные куличи и веселые разноцветные яички. Он только посмеивался: «Не молиться, старая, идешь. В игры играть!».
Марго спорила, что на Крещение в церкви тоже очень весело. Все поливаются водичкой, мерзнут, а потом пьют чай с калачами в притворе. За это получала щелчок по носу. Дед не любил, когда внучка вмешивалась во взрослые разговоры «со своими глупостями».
Рита ходила в храм и бабушкой, и с дедушкой. Сама напрашивалась, чтобы взяли. Хоть ничего не понимала в богослужении, но чувствовала, что там праздник и какая-то необычная радость. Духовная! Понятие духовной радости открыла для себя сама, и поспешила поделиться с близкими.
-Духовная радость-это, когда мороженное не ешь, на качелях не катаешься, а весело!- рассказывала она дедушке, но старик лишь посмеивался.
Как-то мама вернулась из командировки и Рита с порога озадачила:
-Какая духовная радость!
-К чему ты?- спросила мама.
-Потому что ты приехала!
Когда у девочки появилась новая подруга, за чаем в кругу семьи она выдала:
-У меня сегодня большая духовная радость! Я подружилась с Олей из Б - класса.
Так на уровне случайных слов и редких впечатлений и осталось Ритино духовное образование. Родные тоже знали не много, а что знали, не считали нужным объяснять - еще в школе что ляпнет. В то время в селе в церковь ходить считалось не зазорным, а вот детей церковному учить – ни - ни!
Бабушка отошла в иной мир раньше дедушки, поэтому последними воспоминаниями о храме родного села для Риты остались печальные дни Страстной седмицы. Черные облачения и какой-то встревоженный шепот старушек: «Плащаницу выносят!».
Марго вздохнула, поправила платочек и подошла к иконе на аналое. Она помнила, что ее нужно поцеловать. Склонилась и услышала голос.
-Риточка, перекреститься сначала надо.
Она обернулась и увидела седую женщину в желтом платочке с розами.
-Тетя Даша!
-Тихо, - зашептала женщина и, дождавшись, когда Марго приложится, взяла ее под локоток и увела в притвор.
-Рада видеть!
Тетя Даша расцеловала Маргариту в обе щеки и посадила на скамеечку.
-Как родители?
-Еще не заходила.
-Правда? Сразу в храм? Стряслось что?
-Да, тетя Даша, стряслось. Только мне бы не хотелось, чтобы об этом кто-то знал.
Марго не была уверена, стоит ли доверять соседке свои тайны, но очень нуждалась в поддержке. Родителям решила ничего не говорить, чтобы не пугать их. Но для нее одной эта ноша была слишком тяжела. Немного раздумав, Марго решила открыть тете Даше лишь часть правды.
- Мне ты можешь все рассказать, - уверяла та,- я тебя с пеленок помню. Даже кормила грудью, когда мама твоя заболела. Ты мне как дочь.
- Спасибо, тетя Даша! Но даже маме и папе это не нужно знать. Они и не поймут, и растревожатся. Решат, что я сумасшедшая. Вы же знаете, они не сильно верующие.
-Да уж,- согласилась тетя Даша,- у них один идол-телевизор. Так что с тобой?
-Меня преследуют злые духи.
-Да ты что?!- всплеснула руками тетя Даша,- Настоящие, или во сне?
-Настоящие, в ужасных образах.
-Как полтергейст?
-И это тоже было.
-Бедная девочка! И кто ж тебе такое сделал?
-Сама себе такое сделала. Колдовала.
-Ну, вот! Так я и знала! А все родители виноваты, не воспитывали дочь духовно, отправили ее в город без всякой защиты.
-Теть Даша, это я виновата…
-Но и ты, понятно. Че сидим? Надо идти каяться не откладывая. А то может ты уже бесноватая, приступ начнется.
-Какой приступ?
-Что не видела ни разу? Я вот была в городе, такого насмотрелась! И все из-за ворожбы.
Тетя резво вскочила и потянула за собой Марго.
Они вернулись в храм, где все еще тянулась очередь кающихся, которой не было конца. Оставив Маргариту, Дарья пробралась в голову очереди, где батюшка как раз читал разрешительную молитву. Когда человек был отпущен, она ринулась к священнику, выставив перед собой сложенные лодочкой руки. И поцеловав благословившую ее десницу, что-то зашептала ему на ухо. Батюшка согласно закивал и покосился в сторону Марго. Затем, повелев стоявшему перед ним старичку ожидать, поманил ее. Марго послушно подошла и нырнула под поднятую для нее епитрахиль.
С минуту они молчали. Марго вдыхала запах сырости и гадала. От чего так тянет мышами, от батюшкиной бороды, епитрахили или от стен храма? Догадавшись, что имеет дело с новичком, священник прокашлялся и спросил:
-Как имя твое?
-Маргарита.
-Нет, не то. Каким именем тебя крестили?
-Я не помню.
-Понятное дело, не помнишь. А никогда у родителей не спрашивала?
-Нет.
-А как причащалась?
-Дедушка называл мое имя сам. Кажется, Рита.
-Нет, не Рита.
-Нет-нет, я припоминаю точно - Рита. Разве так нельзя?
-Можно и так. Но вряд ли так и было. Просто традиция такая на Руси крестить именами святых, а святой Риты не было. К счастью, ты была одна в нашем селе Маргарита, и крестил тебя я, поэтому делу могу помочь. Окрестили тебя Мариной, точно помню. В честь святой Маргариты Антиохийской, которая крестилась Мариной.
-Вы меня, что младенцем помните?- удивилась Марго.
-Конечно, помню. Это совсем недавно было. Всего лет двадцать с лишком. В тот год тогда матушка моя померла. Как вчера, еще и не оплакал. Да что я о себе? О тебе побеседовать нужно.
Марго украдкой оглянулась и увидела, что очередь за ними не рассасывается. Люди терпеливо стоят.
-Батюшка. Мне неудобно как-то. Люди ждут. Может в следующий раз?
-Вот когда так говорят, я точно знаю, что откладывать исповедь нельзя. По опыту. Не переживай, я не спешу. Литургию завершим, когда закончим с людьми. У меня, бывает, до трех затягивается. Матушка к обеду не ждет, так что я весь к услугам чад.
Давай помогу тебе начать. Дарья сказала, что ты страдаешь чем-то вроде беснования?
-Что вы!- Марго поперхнулась от возмущения. Я по полу не валяюсь, и пена у меня не идет.
-Значит, нет эпилепсии?- улыбнулся батюшка.
-И ее тоже нет.
-А как на святыни реагируешь?
-Прекрасно реагирую. Только святыни меня и защищают.
-От чего.
-От злых духов.
-Они всех нас защищают.
-Да,- вздохнула Марго, - но у меня особый случай. Я их вижу.
-Как это? Во плоти?
-Во плоти. И разговариваю с ними.
-И какие они?
-Ужасные и отвратительные.
-Ну, это понятно. С ногами, руками? С лицом?
-По-разному.
-Мда. А ты уверена, что не привиделось? С врачом об этом не говорила?
Марго взглянула из-под епитрахили на священника. Уж не издевается ли? Его лицо выражало тревогу и казалось искренним.
-Батюшка, я здорова. Неужели вы не верите в темных духов?
-Как же не верить, верю. Только они чаще являются либо людям с очень больным самомнением, либо святым, либо людям с больной психикой. В последнем случае, трудно ручаться за реальность таких явлений.
-У меня есть два свидетеля реальности этих явлений. Я звала на помощь сначала девушку, а потом мужчину, и оба видели то же что и я.
-И чем ты заслужила такое?
-Вот об этом-то я и пришла рассказать,- тяжко вздохнула Марго,- я много колдовала за деньги, а потом продала душу дьяволу.
Марго почувствовала, как рука священника дрогнула при этих словах. Он снова сухо прокашлялся, присел на скамейку, указав рукой на половичек перед ней. Марго почему-то сразу догадалась, что нужно стать на колени. Священник плотно накрыл ее голову епитрахилью, наклонился ближе и повелел:
-Рассказывай!
Через час Марго выпорхнула из церкви. Она не только исповедалась, батюшка даже счел необходимым ее причастить.
«Теперь все будет хорошо!»- твердила она по дороге домой. Правда, отец Павел предупредил, что в церковь ей придется теперь ходить чаще, чем есть, но это, конечно, аллегория. Теперь все будет хорошо! И хотя она влетела в дом в преотличном настроении, как весенняя птичка, мама при виде дочки всплеснула руками и воскликнула:
-Риточка! Да ты совсем зеленая! Ты что заболела?
Глава 20.
Марго призналась, что рассталась со своим босом и женихом по совместительству. Так что одновременно осталась без любимого, работы и квартиры. Это могло объяснить болезненный вид девушки.
-Зря говорят, что от любви вылечить нельзя,- говорила мама, как в детстве расчесывая длинные локоны Марго,- конечно консервативного средства от нее не придумали, но как от вируса тут помогают две вещи: время и симптоматическое лечение.
Узнав о намерении дочки поселиться в деревне, и открыть свое дело, мама только похихикала, и посоветовала сначала как следует отдохнуть «чтоб мозги на место встали».
