Дмитрий Беразинский - Курс оверклокинга для операторов машинного доения.
Случившийся здесь же Лещинский согласно кивнул головой и подтвердил:
– Уж что-что, а это мы могём! Правда, Ваня!
Иван Черный, высунувшись по самый пояс из кабины погрузчика, с интересом слушал разговор. При оклике Сереги он едва не выпал из кабины и погрозил Лещинскому кулаком. Бегунок предложил:
– А давайте, мужики, соберемся, и купим Артему набор инструментов!
Энтузиазм и веселье утихли, словно задутое компрессором пламя автогена. Черный прогудел с трехметровой высоты:
– Собирайся и покупай. Кабину ведь тебе привезли. Нам ничего не привозили.
– Это точно, - подтвердил набежавший Санек Крылов, - мне в «Кировец» тоже кабина нужна!
Услыхав такое горе, Наждачный закрыл уши руками и ретировался к себе в кабинет. Водитель Кобылкин погрозил Саньку корявым пальцем. Про этот палец, с перебитым сухожилием, ходили слухи. В аккурат на правой руке, средний палец Кобылкина в нерабочем состоянии представлял собою известную американскую композицию «Fuck you!». Он попросту был постоянно наполовину согнутым, и расправляться не желал. А когда ладонь сжималась в кулак, палец оставался наполовину разогнутым. Кстати, именно поэтому с Кобылкиным начальство за руку не здоровалось. И не только начальство.
– Ты каждый год в свинском состоянии свой «Кировец» вверх колесами кладешь! Тебе складная кабина требуется, а это - спецзаказ в Питер посылать надо.
Народ заржал.
– А тебе в Америку визу не дали из-за твоего «Фака»! - отбрехнулся Крылов, - так ты и помрешь на своем «Милкивозе».
И, опасаясь физической расправы, убежал из мастерских. По стечению обстоятельств, Кобылкин и Санек были соседями. Поэтому водитель молоковоза крикнул вслед.
– Я тебя вечером на огороде выщемлю, падла! А не выщемлю, так женку твою трахну! Не в первый раз, между про-о-чим!!!
Бегунок дождался, пока поутихнут страсти и спросил:
– Так что. Заглохло?
Лещинский подошел к нему и вынул руку из кармана джинсовки.
– Вот. Пятерку от своей заныкал - думал пропить. Держи. Всю не выпьешь.
Горох вылез из-под своего трактора и тоже подошел.
– У меня только трешник. С Николой нехрен говорить, он только домой таскать со склада умеет.
Еще несколько человек дали по пару рублей. Тогда уж и Черный не выдержал. Со словами «разбалуем хлопца» он вывалил на ладонь Бегунка цельный червонец.
– Ты ж вроде как отказался, - недоумевающе посмотрел на него Виктор, - с чего передумал?
– За компанию и жид повесился! - шмыгнул носом Иван, - потом на меня пальцем показывать будете. Вон, Кобылкин первый и покажет.
Кобылкин пробормотал что-то нечленораздельное и заторопился в рейс. По поводу его пальца уже даже районная газета писала, так что в шутке Ивана не было ничего актуального. А вот если опоздаешь на молокозавод - тут уж точно будет не до смеха.
Комбайнеры дождались, пока спадет роса, и укатили на поля. Водители грузовиков уехали вслед за ними. Вовка Горох, наконец, поменял корзину сцепления и принялся скатывать трактор. Но ему этого сделать не дали - прибежал главный агроном, матюгами загнал его на силосоуборочный комплекс и отправил на заготовку кормов. В мастерских остался только сварщик. Порядку ради он потыкал электродом в железный стол, убедился в наличии искры и прилег на кожаный, пропаленный в нескольких местах топчан - вздремнуть до обеда.
Когда все затихло, из своей коморки вышел Николай Наждачный и прошелся по мастерской, проверяя, везде ли выключен свет. Когда дело касалось экономии, Птицын шутить не любил. Нагорит электроэнергии лампочка на лишнюю копейку, и с Наждачного снимут стружку в виде пятидесяти процентов премиальных. А пятьдесят процентов премиальных, братцы, это вам не полтинник, который хлопцы насобирали на подарок Артему. И Артем не самый плохой сосед… нужно будет к нему вечером зайти. От таких мыслей у Николы едва не потекли слюни, и ему пришлось вновь вернуться в свой кабинет. Там он принял пятьдесят грамм чистого спирта, который зажевал куском колбасы, оставшимся со вчерашнего обеда.
Орлов свирепствовал в своей каморке. Все, что не представляло особой ценности, он грузил на тачку и вывозил на свалку. Головки от давно не выпускавшихся стартеров, экзотические запчасти, невесть откуда взявшиеся под верстаком траки от гусеничных тракторов, которых уже лет десять как не было в совхозе. Под стеллажами обнаружились вещи и поинтереснее гусеничных траков: две бутылки портвейна, разлитого на Тираспольском заводе Молдавской ССР в далеком 1986 году; трехфазный двигатель на полтора киловатта в исправном состоянии; несколько кусков рельсов Р-50.
Рельсы он погрузил на тележку и отвез к дверям кабинета Наждачного. Тот, услыхав странный звук, выскочил оттуда с куском недоеденой колбасы во рту. С удивлением посмотрев на привезенный лом, спросил:
– Зачем мне это, Артем?
– Захочешь утопиться, на шею привяжешь! - сердито сказал электрик и ушел обратно к себе.
Начальство посмотрело ему вслед и пожало плечами. День продолжался. За этот день Орлов устал так, словно разгрузил вагон зерна в одиночку. Едва двигая конечностями, он принял душ и пришел домой в совершенно непотребном состоянии. Тетка Маня приготовила ужин и тихонько ушла, не смея досаждать усталому человеку, а Артем ненадолго уснул. Спал он почти до восьми часов вечера, но проснулся совершенно свежим и со зверским аппетитом.
Глянул на приготовленные соседкой драники, почувствовал, что чего-то не хватает. Долго не раздумывал, чего именно, припомнив название смешной книги, прочитанной им когда-то, в прошлой жизни. «Пикник для одного». И это именно то, что ему сейчас необходимо. Он достал из холодильника кусок свиной вырезки и положил ее в микроволновку, чтобы немного размягчить. Сам тем временем пошел и расколол несколько ясеневых поленьев, специально хранившихся для случайных пиршеств на открытом воздухе, поставил рядом с кострищем таган, притащил из дому пачку соли.
Около девяти вечера Артем установил таган над углями, а на него поставил большую сковородку и принялся жарить посыпанное специями мясо. Вспомнил о двух бутылках молдавского портвейна, но пить в одиночку не решился. Понедельник и так день тяжелый, а делать сознательно таковым вторник желания не было никакого. Впрочем, эта проблема быстро устранилась, ибо в гости зашел Никола. Не то запах учуял, не то просто так заглянул, но в руках у него был небольшой сверток.
– Вот, сосед, - сказал он, - принес тебе подарок. От лица инженерно-технической службы.
Никола протянул Артему набор гаечных ключей. Набор был замечателен тем, что ключи в нем находились особые - комбинированные: с одной стороны - рожковый, а с другой - накидной; размеры как нельзя более подходили для деятельности парня: от микроключа на четыре миллиметра и до номера девятнадцать.
– Спасибо! - поблагодарил парень, - извини, что я тебе сегодня нагрубил.
– Когда это? - наморщил лоб Николай, - ах, это! Кабы мне все так грубили, то я бы даже водки не пил.
Намек был понятен. Сделав радушный хозяйский жест, Артем предложил:
– Милости прошу: табак, аль анашу? Только мясо поспело, да сюрприз специальный имеется.
– Какой такой сюрприз? - насторожился Наждачный. Сюрпризы он по должности своей не любил, а предпочитал теплую, деловую атмосферу.
– Угадай, что я сегодня нашел под стеллажами? - лукаво глянул на соседа наш герой.
– Самогона бутылку, что ли? - в логике Наждачному отказать было нельзя. Если уж сели за стол, то о чем еще разговаривать! С чем сюрприз ассоциировать?
С видом гладиатора, выигравшего матч-реванш, Орлов торжественно вынес из дома найденную пару вина. Изумлению на лице Николы не было предела.
– А не я ли его там спрятал? - спросил он сам себя, - покажь-ка! Не бойся, не отберу, покажи! Нет, не я. Я приехал в Березовку, когда такого вина уже не было в продаже. С собой я точно вина не вез… где лежало, повтори!
– Под стеллажами, в аккурат между тех рельсов, - напомнил Артем.
– Слушай… этому же вину около двадцати лет! Представляешь, сколько оно сейчас стоит!
– Так что, пить не будем? - уныло поинтересовался Орлов.
– Еще как будем! - Никола ловким движением распечатал бутылку и налил по половине стакана, - первую - без закуски, авось букет уловим!
Когда была допита первая из бутылок емкостью в три четверти литра, Никола вдруг пригорюнился и отложил в сторону вилку. Молча уставился в спускающуюся на деревню темень и вздохнул.
– Ты чего? - не понял Артем, - мясо не понравилось?
Сосед махнул рукой.
– Мясо в норме. Слышь, Тема, я ведь на той неделе своей Петровне изменил. Прикинь, глупость сделал, да? Хожу третий день как неприкаянный.
Артем едва не подавился куском. Допив остатки вина в своем стакане, он справился с собой и пожал плечами.
– Ну, для тебя может и глупость. А вот для Петровны твоей, возможно, трагедия.
– А для тебя - анекдот! - хмыкнул Никола, - и возможность поумничать. Что теперь делать?
