Ирина Завалишина - Черное. Белое
– Я предполагала, ты расстелешь черное белье.
– А я подумал, что тебе больше понравится бежевый оттенок, – промурлыкал Марк, заботливо укрывая меня.
– Зачем тебе все это? – Я указала на подушки и одеяло. – Кровать и простыни?
– Но ведь пригодилось, – улыбнулся любимый.
Нетерпеливо подвинувшись ближе к Марку, я привычно легла к нему на грудь. Последние несколько часов… Он гладил мои волосы, пока я засыпала, и перед моими глазами уже заискрились первые картинки счастливого сна. Сквозь дрему я услышала тихий шелковый шепот:
– Мне кажется, я перестаю отвечать за свои чувства…
Марк разбудил меня около десяти утра. Я проснулась не на его плече, но в его объятиях. Если кто-то скажет мне, что на земле есть человек счастливее меня, то я не поверю.
После завтрака мы прошли в гостиную, и я с радостью заметила, что камин растоплен, и в нем полыхают искорки огня. Подойдя ближе, я протянула к нему руки. Марк тут же оказался рядом.
– Это моя стихия.
Да, я знаю.
Он приблизил свои руки к огню, но не остановился на безопасном расстоянии. Его руки потянулись дальше, в сердце камина, и языки пламени лизнули горячую кожу. Я вздрогнула.
– Марк?
Огонь охватил красивые руки, пробиваясь между пальцев…
– Наша стихия никогда не погубит нас, – заверил он.
С восхищением я смотрела, как Марк сжимает и разжимает в кулаке огонь, как пламя полыхает сквозь его ладонь. Мой ангел играл с огнем, как будто это была одна из его самых любимых игрушек. Вырывающиеся искры сверкали на коже; огонь кольцами обвивался вокруг пальцев. Пламя проходило сквозь кожу и вырывалось с другой стороны ладони, но не причиняло ни малейшего вреда. На руках образовывались словно огненные перчатки.
– Как красиво! – выдохнула я.
Марк улыбнулся и вынул руку из камина, держа на ладони маленькое полыхающее облачко пламени. Через несколько секунд пламя рассыпалось на миллионы искорок и исчезло. Я тут же ощутила, как раскаленные руки прикоснулись к моим щекам, и вспыхнула, когда Марк поцеловал меня.
При встрече мама долго не отпускала меня из объятий. Я молилась только об одном: чтобы Звезда не оказалась дома, потому что Марк застыл в дверях, словно каменное изваяние. Убедившись, что кошки нет, я кивнула Марку, и он вошел.
– Ты хорошо себя вела?
Марк заулыбался, услышав этот вопрос. Я покраснела и кивнула.
Пока я рылась в пакетах, набитых сувенирами, пытаясь среди бесчисленных коробок отыскать подарок маме, Марк уже что-то вручил ей. Подойдя к ним, я увидела, что это было – книга под названием «Искусство Египта». И он еще твердил мне, что не может найти ничего подходящего для дизайнера?
Рассердившись на Марка, я ткнула его локтем в бок. Глухо застонав, тут же потерла ушибленный локоть.
– Так нечестно! – прошипела я.
Мама пришла в восторг от новой книги. Она вообще любит изучать искусство, особенно – античное.
Разобрав все подарки, мы устроились за кухонным столом. Мама задала нам кучу вопросов, расспросив чуть ли не про каждый час нашего пребывания заграницей. Если бы не Марк, я бы никогда не выдержала этот допрос. Зато он увлеченно рассказывал, как я не слушалась его, обгорая на солнце, как во время занятий верхом слетела с лошади, как испугалась однажды, когда он выпрыгнул из воды, проплыв прямо подо мной…
После того, как мы допили чай, Марк собрался уходить.
– Ты же обещал не оставлять меня надолго! – шепнула я ему.
– Мама соскучилась по тебе.
– Ты хочешь оставить меня одну до самого утра?!
– Взяв с тебя слово, что ты не выйдешь из дома. Я приду завтра утром.
Мысленно я считала часы до завтрашнего утра. В общей сложности выходило больше пятнадцати… А все последние несколько дней он не оставлял меня даже на минуту.
Марк слегка обнял меня и, попрощавшись с мамой, вышел. С его уходом на меня напала тоска.
Через пару часов, совершенно изныв от внезапно появившегося у меня свободного времени, я начала переключать каналы в телевизоре. Поймав местный канал, я уловила последние слова ведущего:– …человека, совершившего это преступление.
Тут же начался прогноз погоды, а я бросилась на кухню, где мама что-то готовила.
– Что случилось? – нервно крикнула я, едва не врезавшись в кухонный стол.
– Что? – переспросила меня мама.
– Я только что смотрела телевизор. В городе опять что-то произошло?
Мама опустила голову, и по ее выражению лица я поняла, что оказалась права. Она убрала сковородку с огня.
– Да, произошло.
– Что на этот раз?
– Ребенок. Маленькая девочка. Ее убили.
Я почувствовала, что у меня дрожат колени.
– Когда?
– Четыре дня назад.
– И никто не знает, кто делает это?
– Никаких следов.
Я присела на стул. Марк должен что-то знать об этом.
– Сколько лет… ей было?
– Пять.
– Пять лет? – прошептала я. – А девушка… в коме… Она очнулась?
– Да.
– Что-нибудь сказала?
– Ничего не помнит. Вика, пожалуйста, будь осторожнее.
– Ты тоже… – Растерянно кивнула я.
Зайдя в свою комнату, я схватила телефон. Марк должен что-то знать.
– Да? – После первого же гудка я услышала его голос.
– Где ты?
– Катаюсь по городу.
– Ты в курсе последних событий?
– Конкретнее?
– Убита девочка.
– Да, я слышал об этом.
– Ты знаешь, кто это делает?
Молчание в трубке говорило о положительном ответе на этот вопрос.
– Ты знаешь, – повторила я.
– Да.
– Кто это?
– Я никогда не дам тебя в обиду. – Марк проигнорировал мой вопрос.
– Но зачем? Зачем они это делают?
– Этим же вопросом сейчас задается почти все население вашего города. Это желание боли, крови, смерти.
– Голос Марка был сухим и четким.
– Кто это делает? – повторила я.
– Что изменится, если ты будешь знать?! – резко выкрикнул он. – Я не скажу тебе.
– Почему?
– Потому что ты не сможешь ничего изменить.
– Так и будет продолжаться? – Я тоже перешла на крик. – Если ты знаешь, почему не остановишь?
– Проклятье, Вика, потому что я не вмешиваюсь во все это!
– Будут еще жертвы?
– Я не знаю.
– Прекрати это!
– Виктория, я повторяю, – Марк начал растягивать слова. – Я не стану вмешиваться в то, что меня не касается.
– У мужчины, на которого напали, переломаны кости, избитая девушка пролежала в коме несколько дней. Убили девочку, которой было пять лет!
– Что ты хочешь от меня?
– И еще… – Я вдруг запнулась. Мне казалось, что мозг у меня кипит, с предельной ясностью воспроизводя события. Как я раньше не догадалась? От той мысли, которая пришла мне в голову, мне стало больно и горько. – Та девушка в коме, когда снилась мне, сказала, что это сделали они. И что виноват в этом – он. Кто он, Марк? Ты?
– Я этого не делал, – отрывисто произнес он. Я ему сразу поверила, не знаю, потому ли, что он действительно сказал правду, или потому, что просто хотела в это верить.
– Теперь я уверена, что она имела в виду тебя.
– Ангелы заставили тебя увидеть этот сон, чтобы ты отказалась от меня. Виктория, во время убийства я был с тобой. Мы были в Египте.
– Прости меня, – сказала я упавшим голосом.
– За что?
– Я подумала, что это ты. Я не знаю, как я могла подумать такое.
– Тебе не за что извиняться – ведь я зло. Потому ты и решила, что я могу быть к этому причастен.
– Меня не интересует твое прошлое. Я знаю, какой ты сейчас.
– Ты ничего не знаешь. Когда ты смотрела в мои глаза, полные ненависти, о чем ты думала?
– О том, что ты можешь это преодолеть.
– А если это не так?
– Я все равно верю в тебя.
После разговора я еще долго сидела в комнате. Получается, Марк знает, кто это делает, но вмешаться не может. Местной полиции преступника поймать не удается, потому что он не оставляет за собой никаких следов. Потерпевшие не могут вспомнить самого нападения. Мотивы преступлений тоже не ясны. Так человек ли делает все это?
Мне было страшно. Страшно за тех, кто еще может пострадать.
Утром я встала очень рано, зная, что скоро должен придти Марк. Приведя себя в порядок и выпроводив Звезду из дома, я села перед телевизором, щелкая каналы и дожидаясь любимого.
Как только он пришел, я кинулась в его объятия, словно не виделась с ним несколько лет. Я прижимала его к себе, смутно надеясь, что он больше не уйдет так надолго.
Счастлив не тот, у кого больше, но тот, кто нуждается в меньшем. Раньше пределом моих мечтаний была лишь возможность смотреть на Марка и любоваться им. А теперь для счастья мне нужно гораздо больше.
Никто из нас не стал вспоминать вчерашний разговор. Я знала, что все равно ничего не узнаю.
Мы занимались английским и биологией – мне нужно было нагнать пропущенные занятия. Марк оказался хорошим учителем.
– Ты занимался психологией? – спросила я после того, как наши занятия закончились.
– Конечно.
– Может быть, поэтому ты так действуешь на меня?
– Ты не права, – возразил он. – Обычно я не использую психологию. Мне вполне хватает гипноза. А психология… Вынужден признать, что мне приходится использовать все свои знания по этому предмету, чтобы понять тебя. И знаешь – у меня плохо получается. Например, по всем законам психологии, ты должна была сбежать от меня, как только узнала, кто я. Но ты осталась.
