Ева Хорнунг - Дог-бой
— Доктор Пастушенко! — завизжала тетка, наклоняясь еще ближе к доске и закрывая нос платком. Глаза ее снова и снова косили на верхнюю площадку лестницы, где находилась еще одна дверь. Ромочка тоже следил за той дверью и ждал.
Он вздрогнул, увидев, как из двери — не той, за которой они с теткой следили, а другой, напротив, — вышла молодая женщина. От нее веяло цветами и чем-то химическим. На голове у женщины красовалась копна блестящих каштановых волос — таких же длинных, как у него, только не спутанных, а кудрявых.
Женщина нагнулась, посмотрела на Ромочку черными глазами и вдруг застыла, как молодая лосиха. Ее рука тоже взлетела к носу, но она тут же опомнилась и опустила ее. Наступило молчание; она разглядывала его.
— Наталья Ивановна! Наталья Ивановна! Сделайте что-нибудь, ну пожалуйста! Я все вызываю и вызываю доктора Пастушенко, а он не откликается!
— Все хорошо, Анна, — тихо ответила женщина-лосиха. Ну и голос у нее! Сочный, сладкий, разноцветный. Не переливающийся, как у Певицы, а тускло мерцающий… как угольки в догоревшем костре. Ромочка попятился. Женщина-лосиха чем-то похожа на Певицу. Они как Черная и Белая. Похожие и разные. От нее пахло как от женщины, которая живет с мужчиной и несет на своем теле его запах, отпугивая остальных самцов. Зато от нее не пахло болью и бедой, как от Певицы. Ромочка и испугался, и удивился, и забеспокоился. Как бы не забыть, зачем он сюда пришел!
— Брат Щенок! — хрипло произнес он.
— А-а-а-ах! — звонко воскликнула женщина-лосиха. — Да, без доктора Пастушенко нам точно не обойтись.
Ромочкино сердце заколотилось еще быстрее. Щенок здесь, он где-то здесь — иначе она бы ничего не поняла.
По лестнице загремели чьи-то шаги, шаги взрослого мужчины. Потом на ступеньках показались большие ноги в мужских туфлях, и холодный, скрежещущий голос крикнул:
— Анна, я здесь. Ужас… чем здесь так воняет?! — С этими словами мужчина показался весь и вдруг замер.
Лосиха повернулась к нему, а Анна заметалась за столом.
Лосиха улыбнулась. Дышала она тихо, неслышно.
— Представляешь, он ищет брата, которого зовут… как бы ты думал… Щенок!
Услышав последнее слово, мужчина вздрогнул.
— Да, Щенок, — повторила Лосиха, как будто тыча в мужчину заостренным прутом.
Все долго молчали.
Мужчина стоял перед окном, поэтому Ромочка не очень хорошо его разглядел. Только увидел, что он высокий и худой. А еще почуял, что Лосиха носит на себе его запах.
— Твой брат здесь, — сказал мужчина, и его голос шуршал, как осенние листья. — О нем хорошо заботятся.
Потом мужчина шагнул вперед, и Ромочка впервые увидел его глаза: серые, омраченные грустью и острой тоской, но добрые. Мужчина подошел довольно близко; хотя он как будто не обращал внимания на Ромочкину дубинку, он опустился на колени, показывая, что не угрожает. Ромочка почуял запах, идущий от головы мужчины; в его волосах соломенного цвета мелькали белые пряди. Нисколько не стесняясь, мужчина зажал нос большим и указательным пальцами и гнусаво спросил:
— Как тебя зовут?
Впервые взрослый человек обратился к нему! Ромочка пожалел, что рядом нет его семьи. Собаки зарычали бы в ответ и прогнали нахала. Ромочка пришел в замешательство, но ненадолго. Что делать? Бежать, рычать или замахнуться дубинкой? А может, все сразу? Он покраснел.
— Ромочка.
Мужчина встал.
— Наталья, давай сводим Ромочку к его брату.
Лосиха засмеялась, стрельнула на мужчину глазами из-под длинных ресниц, и они втроем зашагали по лестнице. Ромочка от страха пропотел насквозь. Он держался сбоку от мужчины — в самом безопасном месте. Ему показалось, что женщина-лосиха крепче и решительнее. Помимо общего для всех взрослых самцов запаха, от мужчины пахло еще кожей, вымытыми с мылом руками и… шерстью. И осенью. Ромочке еще не попадались мужчины, которые так пахли.
Глава 4
«Правда Московии», 10 июня 2003 года
В Москве поймали мальчика-маугли
Руководство московского департамента опеки и попечительства подтвердило слухи о том, что несколько недель назад на северной окраине столицы найден мальчик-маугли. Жители окрестных домов обратили внимание на двухлетнего мальчика, который лаял и бегал на четвереньках, окруженный стаей бродячих собак.
По мнению специалистов, ребенок живет с собаками с младенчества. Для своего возраста он мал ростом и очень худ. Зато наблюдается обильное оволосение всего тела. Он умеет с большой скоростью бегать на четвереньках. Общается исключительно с помощью лая и рычания.
Самое необычное в московском маугли — его возраст. В последнее время по всей стране находят немало уличных детей, которые живут с собаками или кошками, но все они значительно старше. К тому же часто выясняется, что у найденных детей на самом деле есть дом и родители.
Ничего не известно о том, как жизнь среди собак в дальнейшем влияет на физическое и умственное развитие человека. Нашего российского мальчика-пса поместят в детский центр имени Антона Макаренко. За ним будут наблюдать ведущие ученые. О ребенке хорошо позаботятся. Ученые всего мира будут с интересом следить за успехами мальчика, воспитанного собаками.
Дмитрий Пастушенко отложил газету и вздохнул. Если бы все было так просто! Еще три недели назад никто не требовал у них объяснений, а теперь им придется оправдываться, защищаться… Оказывается, у мальчика-маугли есть брат! Ерунда какая-то. Вот посмеются над ним его противники! И дело не только в «песьих мальчиках». На нем отыграются за его высокомерие, за чрезмерную самоуверенность… За надежды.
И за его взгляды. Дмитрий неоднократно утверждал, что в глубине души каждый человек — зверь. Он вспомнил свои слова: «Исцеление детских душ начинается с удовлетворения их животных инстинктов. Каждому ребенку следует предоставить крышу над головой, еду и ласку».
Что же он тогда имел в виду? Дмитрий улыбнулся, вспомнив собственный уверенный голос: «Да, мы никогда до конца не убиваем в себе зверя. Достаточно вспомнить образы животных в искусстве. Сказки о животных олицетворяют единство человека и зверя. Невозможно не согласиться с тем, что мифы и легенды, в которых упоминаются животные, свидетельствуют об исконном родстве…»
Он говорил убедительно; ему верили.
Дмитрий оторвался от газеты. В его кабинете полным-полно зверей. Он собирал старинные каменные и бронзовые фигурки животных. На ярмарке в Измайлове накупил деревянных медвежат. А еще он любил часы с кукушкой.
Но сейчас он вдруг почувствовал отвращение к своей коллекции.
— Конечно, мы звери, — произнес он вслух.
Его часы с кукушкой марки «Маяк» зажужжали, откашлялись. Кукушка куковала каждые полчаса. Дмитрий прекрасно понимал, что он имеет в виду. Звериная сущность — фундамент, так сказать, скрытый под землей. Человеческая личность — основная часть здания, прекрасное, продуманное произведение искусства.
* * *Три недели назад Дмитрий очень переживал из-за ссоры с Натальей. Они поссорились утром, за завтраком. Наталье захотелось завести собаку; Дмитрий и слышать ничего не желал. У их соседа был пес породы московская сторожевая — помесь овчарки с сенбернаром. По словам Юрия Андреевича, его пес отличался «необычайной силой, умом и поразительной — просто поразительной! — ловкостью».
Пса звали Мальчик. Дмитрий, который скучал, слушая излияния соседа, как-то сказал Наталье: гипертрофированная любовь к животным — одна из форм одиночества, имитация настоящих чувств, бегство от действительности. Межвидовая привязанность — всего лишь проекция, и в этом смысле характерно, что Юрий назвал своего пса Мальчиком. Человек, который так привязан к своему псу, ненормален. Любовь к псу отражает его детские комплексы или депривацию[3]. Так же кролик, оставшийся без матери, привязывается к козленку, а кошка может выкормить своим молоком ежонка. К сожалению, все его доводы не подействовали, и Наталья только укрепилась в желании завести собаку.
Сам Дмитрий животных не любил. Он брезговал даже дотрагиваться до них. Всякий раз, входя в университетскую лабораторию, где проводили опыты на животных, он затаивал дыхание. Он не любил даже чистеньких лабораторных крыс. Прикоснувшись к любому зверьку, сразу бежал мыть руки. Сегодня утром он, наконец, признался Наталье в своей нелюбви к животным, но вместо сострадания и сочувствия удостоился ликующего взгляда исподлобья. Когда за завтраком он добавил, что, возможно, у него аллергия на собачью шерсть, ему пришлось отвернуться. Он понимал: стоит ему взглянуть на Наталью, и его убежденность растает.
Наталья засмеялась, звонко воскликнула своим замечательным певучим голосом:
— Ах, как жаль, что у тебя нет никакой аллергии!
