Наталия Костина - Только ты
Кате вдруг стало стыдно. Действительно, что же она так… он, в сущности, неплохой человек… ну, молодой был совсем, зеленый, увлекся… Как там говорила Наталья? Солнечный удар? Она сама до него тоже влюблялась несколько раз, вернее, думала, что влюблялась. С ним же все оказалось совсем не так. Оказывается, она еще помнила, как было с ним… С Лешкой ей действительно было хорошо, и влюбилась она в него так сразу и безоглядно, что это действительно можно было назвать солнечным ударом. А потом все кончилось в один момент. Ее послали в нокаут. Попросту дали под дых. И она мучительно долго не могла вдохнуть… И болело тоже невозможно, невыносимо, словно бы ее солнце превратилось в раскаленную лаву и жгло, прожигало до костей. А он просто исчез… и не захотел помочь, и даже не знал, как ей тогда было больно. А еще были все эти гнусные шепотки за спиной… усмешки… она просто чувствовала, как в нее тычут пальцами. Хотя, возможно, ничего этого не было: ни шепотков, ни рассуждений о ее фригидности и полной некомпетентности в постели – иначе бы тогда зачем ее жених привел к себе эту блондинку? Да еще почти накануне свадьбы?
– Я выйду на улицу покурить, хорошо? Подожди меня здесь…
Ну вот, она и не выдержала. Как и тогда, сейчас ее нервы были натянуты до предела. И она как будто снова перенеслась в прошлое, в первые дни после их расставания, и вспомнила все: не только погоду, какая была в тот день, – но даже почувствовала запах цветущих лип и летящий в лицо тополиный пух, когда она вся в слезах бежала к себе… С нее будто содрали кожу, и она ощущала уже не ею – а прямо мириадами оголенных нервов. Ощущала все: взгляды, чувства, сострадание, жалость, издевки, насмешки, просто праздное любопытство… Всеми клетками тела. Спиной. Через одежду. Через всю броню, которую ей пришлось спешно сооружать на месте содранного заживо ее прежнего «я»… Нет, она не хочет снова все повторять! Он ей не нужен. Даже если Тим к ней не вернется, она больше никогда в жизни не захочет Лешку Мищенко!
Сигарета успокаивала, ночной ветерок обдувал горячий лоб… «Не спеши, – внезапно сказала она самой себе. – Не торопись, Катя. Пусть все идет, как идет. А ты просто смотри. Просто смотри и не делай больше опрометчивых поступков, хорошо?» Она вернулась в зал и с порога увидела, что он смотрел на дверь, а не глазел по сторонам – значит, ждал ее возвращения.
– И что мне делать здесь? – продолжил он разговор, как будто она никуда и не выходила. – По ресторанам ходить? Мне скучно без работы, Кать. Понимаешь?
Несмотря на всю неприязнь к нему, она понимала. Ей самой без работы было весело от силы неделю. А потом она начинала томиться и думать о том, что хорошо бы поскорее вернуться из отпуска. Или выздороветь. Или…
– Я мог бы заниматься аналитикой, – сказал он, пристально глядя на ровно горящий огонек свечи под стеклянным колпаком. – У меня это хорошо получается. Я знаю, что вам людей не хватает. Честно говоря, я уже предложил себя Николаю Андреевичу. Мы немного с ним знакомы по Киеву…
Вот как? Оказывается, Лешка Мищенко успел уже и в Киеве завести полезные связи? Что ж, он всегда отличался практичностью и не любил терять время даром! Стоп, стоп – почему она постоянно пытается найти в нем какие-то отрицательные черты? Приписать ему все на свете грехи, когда она, если честно, знала за ним всего один крупный промах. Да и то потому, что это касалось ее лично! Что же – она теперь всегда будет предвзято относиться к Лешке Мищенко? И все-таки – столько времени прошло… Может, действительно пора простить его? Не на словах, а вот так – взять и простить. Отпустить наконец их прошлое. Как будто его не было… не было, и все! И можно начать их знакомство с сегодняшнего дня – с этого вечера, когда он повел ее в это славное местечко, и развлекал, и кормил… и они даже так хорошо танцевали! И у них есть одна на двоих работа и общие темы для разговоров каждый день. Вот какого рожна ей, собственно, надо, что она принимает в штыки буквально каждое его слово?! Да еще и маньяком обозвала! Наверное, нельзя быть такой злопамятной… это просто патология, чес-слово…
– И что Банников сказал? – стараясь быть спокойной и объективной, поинтересовалась она.
– Согласился и даже рад был. Людей действительно не хватает, Кать. Теперь всю вторую половину дня буду у вас. Мне даже компьютер не нужен – у меня с собой ноутбук. Включусь в вашу сеть…
– Так ты с самого начала за мной ухаживал потому, что хотел попасть на работу в Управление? Для этого, что ли?
Он так удивленно посмотрел на нее, что Кате на мгновение стало стыдно. Да… уж сморозила так сморозила! Лешка, конечно, карьерист, но не до такой степени. У него хорошая, а некоторые даже решили, что и завидная должность в родном поселке, который по европейским меркам вполне мог бы быть городом. И даже не самым мелким. К тому же он успешно продвигается по служебной лестнице. И даже Банников, оказывается, о нем наслышан! Тогда зачем ему менять место помощника прокурора на нервную и частенько непредсказуемую работу опера или даже аналитика у них в Управлении? И потом, когда они встретились, он действительно не мог ничего знать о маньяке. Эти сведения тогда просто-напросто не разглашались. Да и эпизоды объединили в одно дело значительно позже.
– У меня неплохая работа, и я не стремлюсь переезжать сюда. Если бы я захотел, меня бы уже перевели в Киев, а это куда круче, – тут же озвучил он ее сомнения.
Но Катя уже не могла остановиться, слишком долго она молчала. Целых шесть лет.
– Я знаю, что ты хотел жениться на мне потому, что у меня была квартира.
– Я был такой дурак… именно потому что обидел тебя, а не потому, что мне нужна была твоя жилплощадь! Да, я и не скрывал – я вовсю радовался тому, что у тебя есть квартира! – сказал он с вызовом. – Это сразу решало многие вопросы. Я к тому времени уже по горло был сыт общагой. И нам с тобой в твоей квартире было бы хорошо! И если бы ты настаивала, то прописала бы меня без права на площадь – и я и не обиделся бы, если честно, потому что все-таки мы оба – юристы и знаем, чем может закончиться развод и раздел имущества! Но сейчас ты упираешь на то, что это была именно твоя квартира… Хорошо! Знаешь, что я тебе скажу, Скрипковская: девушку с приданым тоже можно любить. Точно так же, как девушку без приданого!
– Да, я тоже так думала, пока не увидела тебя с этой, – усмехнулась Катя одними губами. Глаза ее при этом не улыбались, а рука, державшая бокал, подрагивала.
– Ты, конечно, страдала, никто не спорит. – Он и сам отхлебнул изрядный глоток вина, откинулся на спинку стула и элегантно закинул ногу на ногу. – Но я тоже страдал. И самой большой моей ошибкой была та, что я не бросился за тобой сразу. Тогда же. В ту же секунду. Знаешь, я готов был провалиться сквозь землю. И бежать за тобой, в чем был… то есть так… без ничего… И пусть бы вся общага смотрела и потешалась! Но, может быть, ты тогда бы меня простила. Но я, идиот, этого не сделал. Не бросился за тобой. Не вымолил у тебя прощение. Просто… просто я не был уверен, что ты меня простишь… Но почему, почему я хотя бы не попробовал?! – с жаром воскликнул он и замолчал. Сгорбился, закрыл лицо ладонью.
