Люси Кларк - Навстречу мечте
Она провела рукой за воротом – спасательный жилет натирал кожу. Денни раздал жилеты несколько часов назад, и все члены команды безоговорочно их надели. Глупо было ходить без жилета все плавание, но при спокойном море Лана об этом даже не задумывалась. Надень Жозеф жилет, у него было бы больше шансов. Лана всматривалась в море, которое хмурилось глубокой синевой. Она никак не могла поверить в происходящее, настолько жуткой и нереальной была ситуация. Казалось, вот сейчас Жозеф выскочит из какой-нибудь каюты и крикнет: «Сюрприз!»
Как такое могло произойти? Этот вопрос пока не обсуждался, ведь тогда всеобщее внимание сместилось бы от поисков к причине несчастного случая. Последней Жозефа видела Лана. Вспомнив свою реакцию на его поцелуй, она покраснела от стыда. Неужели последнее, что Жозеф вспомнил в жизни перед тем, как скрылся под водой, – ее отказ?
Лана снова поднесла бинокль к глазам, фокусируя зрение на передней части яхты. Генрих осматривал море с левого борта, Шелл – с правого, чтобы все трое могли обыскать как можно большую площадь. Впрочем, в открытом море, безлюдном и бескрайнем, взгляду не за что было зацепиться. Аарон считал, что температура воды держится около 27–29 градусов, значит, в ближайшее время переохлаждение Жозефу не угрожало, но он вполне мог обессилеть. Если Жозеф упал за борт в период с часу ночи до шести утра, то он провел в воде уже почти пятнадцать часов. Смог бы он продержаться так долго или у него уже началась гипотермия?
Лане вспомнились огни другого судна, которые она видела прошлой ночью. Остается только молиться, что кто-то нашел и вытащил Жозефа.
С дальнего края яхты послышался изумленный крик Шелл.
Лана даже не обернулась. Когда долго разглядываешь одно и то же, то быстро устаешь. Воображение обманывает, и в обычных волнах вдруг видишь очертания протянутых рук или головы – или даже плывущего по поверхности тела.
– Показалось, – через пару секунд выдохнула Шелл.
Лана смотрела в бинокль, а чувство безысходности в груди продолжало расти.
Кто-то коснулся ее спины, и Лана подпрыгнула от неожиданности.
– Не пугайся, это я. – Китти была не накрашена, длинные темные волосы были распущены и лезли в лицо. – Отдохни немного, выпей что-нибудь.
Лана пыталась удержать равновесие на покачивающейся на волнах яхте, и теперь колени затекли.
– Нельзя бросать поиски.
– Я подменю, – предложила Китти, перекрикивая ветер. Она аккуратно забрала бинокль у Ланы, повесила его себе на шею и добавила: – В холодильнике есть сэндвичи, Шелл сделала.
Лана не чувствовала голода, но понимала – чтобы быть полезной в поисках, надо подкрепиться. Внимательно посмотрев на Китти, она заметила, что под глазами у подруги залегли темные круги. В уголках рта потрескалась кожа, веки припухли.
Китти вдруг побелела, закрыла глаза и стала делать долгие, глубокие вдохи. Лана коснулась руки Китти, опасаясь, что та сейчас упадет в обморок.
– Кит, ты чего?
Примерно через полминуты Китти открыла глаза.
– Морская болезнь. Чувствую себя не очень хорошо.
– Уверена? Может, после вчерашнего?..
– Я знаю, что такое похмелье, – резко вскинула голову Китти. – Это не оно.
Лана убрала руку с ее плеча.
– Извини… – через пару секунд добавила Китти. – Просто… все так… Не надо было мне… – Она замолчала на полуслове.
– В чем дело?
– Ни в чем, – ответила Китти, будто потеряла мысль.
– Ты приняла что-нибудь от укачивания? – спросила Лана. – В аптечке есть лекарства, принести тебе?
– Уже выпила. – Глубоко вдохнув, Китти потерла затылок.
В тот самый момент, когда она убрала руки со страховочного троса, в яхту ударила волна, и судно накренилось, на палубу полетели брызги. Подруги потеряли равновесие, Лана схватила Китти за руку и притянула к себе. Теперь они, напуганные, стояли лицом друг к другу.
– Я ее не заметила, – пробормотала Китти, побелевшая от страха. – Мы же могли…
Лана кивнула – в горле стоял ком. Под яхтой вздымались волны, и Китти вцепилась пальцами в ладонь Ланы.
Тогда они и осознали всю реальность происходящего.
– Это могло произойти очень быстро, – сказала Лана. Резкая встряска, ослабленное внимание – так и оказываются за бортом. Как Жозеф.
Китти кивнула. В ее глазах блестели слезы.
Лана сошла вниз, налила себе стакан воды и, держась за раковину, выпила. Опресненная вода казалась безвкусной, но она все равно налила еще и залпом выпила второй стакан. В переходе важно было регулярно пить воду, хотя иногда за целый день лишь тупая головная боль напоминала об этой необходимости.
Лана подошла к холодильнику, достала себе сэндвич и села за стол в салоне. Приятно наконец присесть и спрятаться от ветра.
После нескольких часов, проведенных за монотонным осмотром поверхности воды, фольга, в которую Шелл завернула сэндвичи, поразила ее своей гибкостью и блеском. Лане вдруг представилось, как она идет по рядам супермаркета под яркими лампами и касается гладких флаконов с отбеливателем и средствами для мытья посуды, берет рулон бумажных полотенец и наконец подходит к полке с длинными трубками фольги. Неужели она скучает по супермаркетам?
Не спеша жуя сэндвич, Лана отметила, что хлеб черствый, а сыр безвкусный. Она чувствовала вину за то, что сидит здесь и отдыхает, когда Жозеф где-то там, в море. Но, честно говоря, поиски казались безнадежными: им предстояло прочесать огромную площадь, а как далеко могло отнести человека течением, ветром и волнами?..
В салон спустился Денни; его волосы, растрепанные ветром, торчали в разные стороны. Он плюхнулся рядом у края стола.
Лана, не задумываясь, коснулась его щеки, почувствовала щетину. На мгновение он закрыл глаза и прижал голову к ее руке. Глаза будто запали – такие под ними залегли темные круги, верхняя губа потрескалась на солнце. От искрящейся энергии Денни не осталось и следа, взгляд его был полон боли. Как же Лане хотелось все изменить: чтобы Жозеф по-прежнему оставался на борту, чтобы они с Денни могли проскользнуть в его каюту и лежать под прохладными простынями в объятиях друг друга!..
Заманчиво представить параллельный мир, в котором можно бесконечно проживать один и тот же момент, выбирая разные варианты развития событий, с разным исходом, – там Лана снова сидела бы рядом с Жозефом на носу яхты, и когда он наклонился поцеловать ее, она бы улыбнулась, осторожно положила руку ему на грудь и сказала бы: «Я польщена, но у меня есть Денни». Она поддержала бы Жозефа и осталась бы посидеть с ним.
А на самом деле Жозеф пропал, и Лана была последней, кто его видел.
– Денни, мне надо кое-что тебе сказать, – выпалила она. – Вчера ночью… мы с Жозефом сидели на носу яхты и курили.
