Софи Кинселла - Минни шопоголик
– Поверить не могу, – бурчит под нос Джесс и обхватывает себя руками, словно желает защититься.
– Зачем вам книга с детскими именами, Дженис? – спрашиваю я.
Щеки у Дженис краснеют.
– Никогда не знаешь… – бормочет она.
– А я знаю! – взрывается Джесс. – Послушайте, Дженис. Я не беременна. И не собираюсь беременеть. Мы с Томом решили усыновить неимущего ребенка из Южной Америки. Далеко не младенца, и у него будет южноамериканское имя. Так что просроченная фолиева кислота и книга имен никому не понадобятся!
Она вылетает из магазина, а мы с Дженис остолбенело смотрим ей вслед.
Южноамериканский ребенок! Это так круто!
– Она сказала… усыновят? – Голос у Дженис дрожит.
– Думаю, это замечательная идея! – твердо произношу я. – Эй, мамочка! Джесс собирается усыновить южноамериканского ребенка!
– О-о! – Глаза у мамы, наполняющей корзину сухими цветами, загораются. – Какая прелесть!
– А как же мое вязание? – Дженис готова разрыдаться. – Я приготовила целое приданое! Желтое с белым, и для мальчика, и для девочки, и маленькие рождественские костюмчики до шестилетнего возраста.
Все ясно, Дженис повредилась умом.
– Вас же никто об этом не просил, – осторожно замечаю я. – Но можно отдать их на благотворительность.
Такое впечатление, будто я превратилась в Джесс. И голос у меня твердый, как у нее. Но зачем, объясните мне, Дженис связала детские одежки еще до того, как Джесс с Томом обручились!
– Я поговорю с Томом. – Дженис, похоже, пришла к какому-то внезапному решению. – Он согласился с этим глупым планом только потому, что желает угодить Джесс. Мой мальчик мечтает о собственном ребенке, я-то знаю. Хочет сохранить наш генофонд. Семья Мартина восходит к Кромвелю. У нас есть генеалогическое древо.
– Дженис, мне неприятно вмешиваться…
– Посмотри! – Ее взгляд фокусируется на ближайшей полке. – Перчатки для работы в саду! На подкладке! Всего за фунт!
Домой мы возвращаемся оживленные. Пришлось взять такси, потому что у нас оказалось неимоверное число пакетов, но мы сэкономили в магазине кучу денег, так почему бы не заплатить за такси?
Дженис на время забыла про младенцев и генофонд, она вынимает из своих пакетов всякую всячину и любуется.
– Полный набор для ухода за зубами, даже зеркальце! Всего за фунт! Миниатюрный бильярд! Всего за фунт! – После очередного открытия она замолкает, дабы удостовериться, что все так же поражены, как и она.
Мама накупила пластиковых контейнеров, груду кухонной утвари, большие кастрюли, несколько пузырьков с шампунем «L’Oreal», искусственные цветы, коробку открыток на день рождения и прикольную швабру с полосатой розовой ручкой, она обязательно понравится Минни.
А я под самый конец обнаружила замечательные деревянные вешалки. Три за фунт, и это настоящая находка. В любом другом месте они будут стоить по меньшей мере два фунта за штуку. Поэтому я купила сразу девяносто вешалок.
Таксист помогает нам втащить покупки в дом. Мы сваливаем поклажу в холле.
– Ну, – говорит мама, – и устала же я после такой работы! Хочешь чаю, родная? С печеньем, пропитанным виски…
Она начинает рыться в сумках в поисках печенья, и тут из кабинета выходит папа. С минуту он ошалело взирает на нас и наши семнадцать пакетов.
– Что это? – спрашивает он, выйдя из ступора. – Что это такое?
– Мы были в магазине, где все по фунту, – радостно сообщаю я. – И славно поработали!
– Джейн… – Папа недоверчиво смотрит на море пакетов. – Мы собирались экономить, если ты помнишь.
– Я этим и занималась. Ты что, не слышал? Я делала покупки в магазине, где все по фунту!
– И вы скупили весь этот чертов магазин? Там после вас хоть что-нибудь осталось?
Ох-ох-ох. Мама тяжело вздыхает, лицо обиженное.
– Если хочешь знать, Грэхем, я купила нам консервированную пастушью запеканку с мясом и печенье, раз мы больше не можем позволить себе «Окадо»! – Отыскав печенье она сует его отцу под нос. – Сказать, сколько это стоит? Пять упаковок – фунт! И это ты называешь тратой денег?
– Джейн, я вовсе не говорил, что мы не можем позволить себе «Окадо», – растерянно бормочет папа, пятясь к двери. – Я просто сказал…
– В следующий раз я пойду в магазин, где все по девяносто девять пенсов! – Мама срывается на визг. – Или в магазин, где все по десять пенсов! Ты будешь доволен, Грэхем? Или, может, ты сам отправишься за покупками? Может, теперь ты будешь заботиться о том, как накормить и одеть семью?
– Накормить и одеть? – саркастически вопрошает папа и кивает на розовую швабру. – А какое отношение имеет к этому данная штуковина?
– Значит, мы не можем позволить себе жить в чистоте? – Мама уже вся красная от гнева. – Мы не должны мыть пол?
– Мы можем мыть его теми швабрами, которые уже у нас имеются! – взрывается папа. – Если я увижу еще одно бесполезное приспособление для мытья полов…
Та-а-ак. Думаю, пора сматываться, пока меня не втянули в это дело и не начали вопрошать: «Бекки согласна со мной, правда, Бекки?»
К тому же я умираю от желания выяснить, как дела у Кайлы и Минни.
Они провели вместе два часа. Кайла должна была оказать позитивное влияние на Минни. Вдруг они приступили к китайскому или французскому? Или к вышивке!
На цыпочках подхожу к кухонной двери в надежде услышать, как Минни распевает мадригал или считает «un, deux, trois» с идеальным французским прононсом, а возможно, складывает головоломку. Но до меня доносятся слова Кайлы: «Ну, Минни! Ну давай же, Минни!»
Голос у нее слегка усталый, и это странно. Я-то считала, что у нашей няни неиссякаемая энергия, как у всех, кто пьет сок из брокколи.
– А вот и я! Мамочка вернулась!
Распахиваю дверь и столбенею. Что тут происходит? Волосы у Кайлы в беспорядке, щеки красные, а на рубашке подсохшие ошметки картофельного пюре.
Минни сидит в своем высоком стульчике, перед ней тарелка с едой, и выглядит она так, словно настал ее звездный час.
– Ну, – весело говорю я, – как вы провели утро?
– Прекрасно! – Кайла улыбается, но как-то вымученно. По правде говоря, в ее глазах читается: «Заберите меня отсюда поскорей».
Думаю, надо просто проигнорировать этот скорбный взгляд.
– Вы уже начали заниматься языками? – бодро спрашиваю я.
– Пока еще нет. – Кайла вновь сияет зубами. – Мне бы хотелось поговорить с вами, если вы не против.
Меня подмывает сказать: «Нет, продолжайте заниматься китайским», закрыть дверь и спастись бегством. Но ответственные матери так не поступают, верно?
– Разумеется! – У меня на губах беззаботная улыбка. – В чем дело?
– Миссис Брендон. – Кайла понижает голос: – Минни милый, очаровательный, умный ребенок. Но у нас сегодня… возникли некоторые проблемы.
