Екатерина Вильмонт - Полоса везения, или Все мужики козлы
— Да в Таллин же, будь он неладен!
— Ну что ты, Макс, это такой изумительный город, хотя сейчас, конечно, не лучшее время. Вот весной, когда цветет сирень и белые ночи, это просто чудо!
— Зачем мне это чудо и все чудеса мира, когда у меня тут, в Москве, самое большое чудо?
— Но два чуда ведь лучше, чем одно, правда?
— Бесспорно, — засмеялся он. — Но все равно, в сравнении с тобой меркнут все чудеса, запомни это!
— А ты не боишься, что я обнаглею от таких слов?
— Нет, не боюсь!
— Ты когда едешь?
— Послезавтра вечером.
— Поездом?
— Да. Сейчас можно сутками сидеть в аэропорту. А тут одна ночь.
Боже, что я наделала? Зачем решила лететь? А что, если я и в самом деле застряну в аэропорту и весь сюрприз пойдет насмарку? Остается только рассчитывать на полосу везения.
— О чем ты задумалась, Машенька?
— Да так, ерунда… А в какой гостинице ты там остановишься?
— Понятия не имею, меня будут встречать…
— Тебя? Разве ты едешь один?
— Да, в последний момент выяснилось… Ты будешь скучать?
— Да… буду… — чуть не рассмеялась я. Представляю, как он обрадуется, увидев меня на вокзале! Тем более он едет один и ему не придется никому ничего врать. Все складывается удачно!
* * *Гешу Глюка со всем его приданым я отвезла к Лизе, где они с Белкой не дадут ему тосковать. Белка уже пошла в московскую школу и, кажется, была вполне довольна. Лиза сияла.
— Она тебя не утомляет? — спросила я, когда Белки не было дома.
— Нисколько, наоборот, мне хорошо с ней. Она умеет быть очень деликатной. И потом с утра я думаю не о том, что еще у меня болит, а о том, как бы повкуснее накормить девочку, что надо для нее сделать… Ты же видишь, это совсем другой ребенок, не издерганный, спокойный… Маша, а с чего ты вдруг вздумала ехать в Таллин?
— Захотелось и в кои-то веки могу себе это позволить. И Марту сто лет не видела.
— Машенька, у меня как всегда к тебе просьба…
— Положить цветы на могилу Георга Отса? Я помню! И обязательно это сделаю, — обняла я тетушку.
— Марте передай привет! И если увидишь ее маму, тоже!
Выслушав все наставления и поцеловав на прощание изрядно подросшего Гешу Глюка, я помчалась домой собирать вещи.
* * *Марту я увидела сразу, да и немудрено: она в любой толпе выделялась своей элегантностью.
— Машка! — бросилась она в мои объятия. — Все-таки сподобилась. Дай-ка я на тебя погляжу! Цветешь и пахнешь! Ух, до чего я рада! Какая ты умница! Это все твои вещи? Одна сумка?
— Марточка, не тараторь! Да, у меня одна сумка. Ну, пошли на автобус?
— Какой к чертям автобус? У меня шикарная машина! Разве я тебе не говорила? Вон она, моя красавица! А ты все на том же драндулете?
— Конечно, спасибо, еще бегает.
У Марты оказалась и вправду хорошая машина, белый «пежо».
— Дашь порулить? — попросила я.
— Не сейчас. И не на этой дороге. Вот поедем куда-нибудь за город…
Усевшись в машину, мы еще раз обнялись на радостях.
— Ну, подруга, выкладывай, что у тебя за мужик такой завелся?
— У меня просто нет слов, Марта!
— У тебя нет слов? Это круто! Сколько ему лет?
— Сорок пять.
— Интересный?
— Завтра увидишь. — Но по-моему, очень!
— Завтра увижу?
— Ты сможешь завтра поехать со мной на вокзал?
— Естественно! Я освободилась на эти дни.
— Молодчина!
— Ну что, сперва домой, завтракать, а потом на прогулку?
— Согласна.
— Мне ведь тоже надо, тебе кое-что рассказать, — таинственно проговорила Марта и многозначительно взглянула на меня.
— Я в этом не сомневалась! — засмеялась я.
Марта жила совсем рядом с морем и со знаменитым парком Кадриорг в доме, построенном еще в «эстонские времена», то есть до прихода Советской власти. Большие окна, высокие потолки. Пока мы взбирались на третий этаж, Марта сказала:
— Машка, ты мою квартиру просто не узнаешь! Я такой ремонт отгрохала, мебель поменяла… Сейчас увидишь!
Квартира и в самом деле выглядела роскошно, как картинка в журнале.
— Потрясающе! Но это ж, наверное, стоит бешеных денег!
— Не то слово! Но платила не я!
— Господи, а кто же?
— Лео!
— Лео? Кто это?
— Один человек… Я тебе потом расскажу… Когда выпьем.
— Ты с утра хочешь пить? — удивилась я.
— Да нет, кто сказал с утра? Наоборот, вечерком, когда уже никуда не надо будет идти, сядем с тобой, как бывало… Ты можешь мне про своего мужика на трезвую голову рассказать?
— Не знаю… Могу, наверное, только, когда я про него даже просто думаю, от одного этого уже пьянею…
— Счастливая ты… — вздохнула Марта. — Ладно, пока замнем. Я тут все твое любимое купила — булочки с кремом, рокфор…
— Марта, а я тебе тоже твое любимое привезла. — И я протянула ей свой подарок — небольшую картинку на шелке, так называемый батик.
— Ух ты! Красотища! И погляди, как он здорово будет тут смотреться! Я сейчас вот это сниму…
Через минуту батик уже висел на белой стене и казался просто ярким солнечным бликом.
— Машка, изумительно, скажи, а? Просто класс! Спасибо, подруга! Угодила! Ну все, пошли кофе пить!
Мы пили кофе, болтая обо всем на свете — о политике, об общих знакомых, а потом отправились гулять по городу, который за последние годы еще больше похорошел. На мое счастье стояла чудная погода — легкий морозец, солнышко. Я с наслаждением вдыхала какой-то совсем особый и такой знакомый запах Таллина.
— А как там Москва? — спросила Марта.
— Не узнаешь! Шикарный европейский город… Приехала бы когда-нибудь, ты, я смотрю, совсем не бедствуешь!
— Что да, то да, только времени все равно ни на что нет, да и мама боится, когда я уезжаю. Она ж у меня старенькая. Но денька на два ближе к лету я выберусь.
— Ездила же ты на Рождество в Швейцарию! — напомнила я.
— Ездила, но тогда тетка из Пярну приезжала. Ладно, постараюсь все-таки что-то придумать. Машка, а помнишь, как мы раньше из города в город продукты таскали? Из Москвы я возила постное масло в пластиковых бутылках и тонкие макароны. А отсюда сыр, копчушки…
— Такое разве забудешь? — засмеялась я. — Да если бы только продукты! А махровые халаты? В Москве их днем с огнем было не найти. А Лиза моя и вовсе мебель тут покупала, в Москву отправляла багажом… А сейчас… Можно ездить, как белая женщина, с одной сумкой.
— Что, неужели совсем ничего в Москву из Таллина не повезешь? — полюбопытствовала Марта.
— Почему же? Непременно куплю пирожков и булочек здешних для Лизы и Белки. Но я, Марта, сейчас только об одном думаю…
