Сергей Минаев - Media Sapiens. Повесть о третьем сроке
– Эта сука, кого надо сука.
– В смысле?
– Антон, всё идёт по плану. Это наши люди.
– А ты не боишься, что мы сами аудиторию собьём с толка?
– Мы или идём ва-банк, или Никитос идёт к нам, понимаешь?
– Как говорят интернетчики, «патсталом». Кстати, а в блогах чего получится?
– Флеш-моб получится. Их надо подогреть, чтобы они на улицу вышли. У тебя ресурсы дополнительные?
– Я попробую.
– Отлично. Вечером посмотрим, как все развивается.
Я не успеваю положить трубку, как звонит Вадим:
– Привет. Я нашёл врача из той больницы…
– И?
– Пришло указание этого товарища в Москву перевезти для операции. Судя по всему, будут из него лепить иллюстрацию к гуманности наших органов. Типа мы делаем сложные операции даже преступникам. Но потом все равно судим. По закону. Дело глухое.
– Ты даже не представляешь, Вадим, как нам повезло. Когда?
– Завтра, вроде.
– Это победа…
– Не понял, Антон, поясни.
– Мне после операции любой ценой нужна встреча с этим «сапогом».
– Я постараюсь…
– Подключай всех. Цена вопроса не интересует.
– Ты едешь на акцию?
– Я почти подъезжаю уже.
Постоянные телефонные переговоры заставляют меня нервничать ещё больше. Динамика звонков никак не соотносится с динамикой движения. Помните в «Капитане Немо»? Там девизом «Наутилуса» было «Подвижный в подвижном». А девиз Антона Дроздикова, стоящего в адской пробке, постоянно говорящего по телефону и опаздывающего на митинг, «Подвижный в неподвижном». К сожалению. Я пытаюсь успокоиться и минут пятнадцать играю в «street racing» на телефоне Nokia 8800. Затем возвращаюсь к мысли о кино. Пялюсь в окно. Мы проезжаем плакат, рекламирующий соревнования по айкидо. «Используй энергию противника», написано под изображением хрупкого юноши, перекидывающего через себя сумоиста. Бред какой-то. Да сумоист смел бы этого обсоса, как грейдерный танк легковую машину. Разводят народ на фантастику. Я не сильно разбираюсь в восточных единоборствах, но думаю, что только в кино реальны такие фишки. «Используй энергию противника». И тут меня клинит. Я звоню Генке:
– Так чего ты там про узнавание бренда говорил?
– Про какое?
– Ну, когда я тебя про кино спрашивал.
– Аа… это. Ну, что рекламой город заполонили, походу даже слепые на него пойдут. В общем, как говорится, у всех на устах.
– Все в курсе, значит. А у тебя есть киношники знакомые?
– Если поискать, найду.
– Найди мне сегодня к вечеру. Одного режиссёра и одного сценариста.
– Во ты даёшь. Зачем?
– Приквел снимать.
– Зачем? Чо мы им кассу будем подогревать?
– А мы правильный приквел снимем. Даже не кино, а документальный фильм. Назовём его, типа… «Реальные герои „Богов из подвала“.
– Не понимаю.
– Ну и ладно. Ты найди, а я тебе поясню. Вот ещё что. Ты зайди в Интернет, я тебе адрес одного юзера в ЖЖ скину по почте. Там тема одна появилась, нужно её поддержать. Поймёшь. Это срочно очень.
– Хорошо. Да… Вот у нас день сегодня.
– То ли ещё будет.
– Смотря, что будет.
– А ты просто поверь, что будет, и всё. Остальное дело техники.
– Чего-то я тебя не понимаю сегодня.
– Да я сам себя понимаю только местами.
– Антон, ты как охотник на «сафари».
– Я он и есть. «В мире животных» смотрел на ночь, вот и понесло, ха-ха-ха.
Несмотря на дождь, на площади перед телецентром «Останкино» собралось большое количество людей. Я отстраненно слушал речи выступающих, мысленно репетируя свою собственную. Если честно, то я здорово волновался, ведь это было моё первое выступление перед такой большой аудиторией. Чтобы отвлечься, раздумывал о шансах в банковском деле, о том, как быстро Вадиму удастся найти концы среди работников больницы, в которую перевезли Зайцева, и о беспризорниках. Тремя ударами можно было решить все проблемы, разрулить тему с Никитосом, существенно поправить дела по проектам Вербицкого, да ещё и денег заработать. В унисон с моей последней мыслью собравшиеся одобрительно захлопали, засвистели и начали что-то выкрикивать. Признаться, я даже испугался возможностям толпы читать мои мысли. Но оказалось, что таким образом публика провожала с трибуны Анатолия Белостенного, того самого старпера из «Колокола», которого я хотел уволить. Надо сказать, что отработал он по своей аудитории на отлично. У меня даже закрались сомнения: «Может оставить?» Люди на площади начали скандировать: «Нет цензуре!», «Нет цензуре!» Ведущий представил следующего выступающего – «известного политолога, молодого правозащитника, ответственного секретаря организации „Возвращение к Истокам“ Антона Дроздикова». Я сообразил, что выступать нужно мне, только после того, как Вадим толкнул меня в бок, говоря: «Давай, Антон, твоя очередь». Всё напоминало замедленную съёмку. Предыдущие ораторы повернулись в мою сторону и медленно хлопали в ладоши, как бы приглашая меня к микрофонам. Я, в замешательстве, стоял перед трибуной и всё время норовил обернуться назад, хотя сзади был только баннер с эмблемой НТВ и слоганом «Шесть лет без Свободы Слова». Наконец, я подошёл к микрофонам, облокотился рукой о трибуну и начал:
– Добрый вечер, – голос предательски дрогнул, и эти первые слова получились не слишком жизнеутверждающими. В толпе лениво захлопали. Скоты. Вы же все ветераны митингов, неужели вы не знаете, что я в первый раз тут буду гнать? Поддержали бы коллегу по борьбе! Суки.
– Здравствуйте, коллеги! – снова начал я.
«Блядь, почему коллеги? Что я несу, какие они коллеги? А кто они? Товарищи? Что за хуйня! Москвичи? А иногородних тоже много. Кто же вы, падлы? Как же вас назвать-то?» Я рассматривал собравшихся. Они рассматривали меня и, казалось, ждали какого-то откровения. Некоторые махали плакатами. Их лица не теряли радостного соучастия, хотя ничего не происходило. И тут я понял. Им всё равно, что я скажу. Главное – это возможность снова кричать, скандировать и хлопать, чувствуя общее единение. Главное – ощутить себя толпой, по которой бегут волны экстаза, вызванные оратором. Я понял, что основное в моём выступлении не смысл, но эмоции. Воистину. Наша цель не правда, а эффект. И меня понесло:
– Граждане! Мы говорили о цензуре, а я хотел бы сказать вам о более страшных вещах. О тех, кто не только подвергает цензуре и глушит любую свободную мысль, но ещё и насаждает взамен свободы идеологию, основанную на чудовищной лжи.
В ответ на «чудовищную ложь» толпа неистово захлопала, я же ощутил чудовищную эрекцию. Я даже прижался плотнее к трибуне, чтобы ненароком не обнаружить её перед стоящими сбоку от меня. От ступней по всему телу побежала тёплая волна. Вот это энергетика большой аудитории! Я смотрел на толпу, готовую внимать моим словам. Эрекция была какой-то сногсшибательной. В эти секунды я чётко осознал значение фразы «ебать мозги». Меня окончательно отпустило. Я будто бы видел разверзшиеся черепные коробки людей:
