Ринат Валиуллин - Где валяются поцелуи
— Ушел.
— Совсем?
— Надеюсь, что нет.
— Бывает. Не стоит держать женщину, она все равно рано или поздно уйдет. А мужчину — подавно, он все равно вернется, — уже привыкла к легким душевным недомоганиям своей сестры Лучана.
— Да, мы любим создавать себе проблемы там, где их нет.
— Особенно когда любим тех, кто нас нет.
— Вот и я сижу и думаю: отчего же тогда расстаются даже любящие друг друга?
— Человек — самое слабое звено в цепочке отношений. Зачастую он гораздо слабее своих чувств, — процедила Лучана в трубку и положила сумку на тумбочку, ощущая по нищете положительных эмоций в словах сестры, что разговор затянется.
— Отчего же не получается любить постоянно?
— От эгоизма: мы не нужны друг другу так, как нужны сами себе. А что ты хотела от мужчин? — достала она из сумочки сигареты, прошла на кухню и села за стол.
— Это точно. Они все любят только тех, кто парит им мозг. Стоит тебе стать ласковой и покладистой, все чувства куда-то испаряются: все чаще он задерживается на работе, все меньше объятий, все реже секс. Потом уезжает на три дня в командировку. Возвращается, и ты ощущаешь по его первому холодному поцелую, что больше он тебя не любит, потому что, скорее всего, мозг его парит уже другая.
— Может, покурим? — предложила Лучана.
— Я бы лучше выпила.
— Тебе можно, у вас там, небось, уже темно.
— Небо затянуло, солнце садится. У тебя-то все нормально, Лучана?
— Да, у меня все отлично, — соврала Лучана.
— А мне показалось, что не очень.
— Тебе показалось, — продолжала врать Лучана, так как уже три месяца жила одна.
— Не надоело в этой маске, вечного благополучия? Забудь, что ты моя старшая сестра, в первую очередь в тебе же живет женщина.
— В каждом человеке обязательно живет еще кто-нибудь. Разница только в том: в сердце или в печенках.
— Это ты про своего романтика? Как у него дела?
— У всех романтиков две формы существования: либо воспоминания, либо мечты, — втянула в себя облако дыма Лучана, — все еще возится со своим романом. Благо, что родители оставили ему в наследство достаточно средств. Часто именно это обстоятельство и не дает людям развиваться дальше.
— Выходит, он у тебя недоразвитый? — жестко пошутила сестра.
— Ну тебя… Напротив, таланта в нем столько, что не осталось места стимулу.
— А что ты на нем зациклилась? Людей-то много.
— Людей много, одного как всегда не хватает. Хочется, чтобы и он был счастлив.
— Женщине, чтобы осчастливить мужчину, достаточно намекнуть ему, что он талантлив.
— А себя, как осчастливить себя? — стряхнула пепел Лучана.
— Дай закончить.
— Ему или себе?
— Мне, дай мне мысль закончить. Так вот, чтобы осчастливить себя, надо заставить его в это поверить.
— В то, что я тоже закончила? — продолжала иронизировать Лучана.
— Что он талантлив. Хотя это одно и то же.
— Ты считаешь, что путь к счастью женщины лежит через мужчину?
— Ну, примерно.
— Это слишком пассивная позиция. Мужчина сам никогда не поймет женщину.
— Почему?
— Он не знает, что такое секс без оргазма, — сломала Лучана сигарету, пытаясь ее затушить.
— Здесь я с тобою на сто процентов согласна.
— В таком случае чего тебе не хватает? Чего ты бесишься? — крепче сжала трубку Лучана, будто это была рука сестры.
— Честно тебе сказать? Хочется поменять мужчину.
— Так поменяй.
— Был бы, поменяла.
— Вырасти из своего. Где твоя женская мудрость?
— Женская мудрость, мужская, какая разница?
— Знаешь, в чем она заключается: мужчина сказал, мужчина сделал. Женщина подумала и сказала так, чтобы сделал мужчина.
— Ну я так и попыталась. Видишь, что из этого вышло. Ты это умеешь, потому что никого не любишь!
— То, что мне не с кем сегодня спать, еще не значит, что никого не люблю. Тебя же я люблю.
* * *— Я же вижу, что нравлюсь ему. Но почему тогда он избегает меня? — посмотрела пристально Фортуна на Роберто, будто от этого зависело, увидит он ее или нет.
— Ты слишком женственна, — выпустил Роберто изо рта облако белого дыма.
— Разве это плохо?
— Нет, не плохо. Но у него нет столько мужества.
— Так и хочется ему сказать: ради бога, не надо со мною дружить, это не развивает меня как женщину, — взяла в руки салфетку Фортуна и начала загибать ей углы.
— Так и сказала бы.
— Я говорю, я даже кричу, только про себя. А он не слышит. Это похоже на то, как я каждый вечер себе говорю: «Надо вовремя ложиться спать». А постель скрипит мне в ответ: «Куда ты торопишься, здесь никого нет».
— Что, даже мужа нет? — улыбнулся Роберто.
— С некоторых пор с мужем мы спим раздельно. Хотя зачастую он приползает ко мне. Как не принять, я же добрая, — все еще терзала она салфетку.
— В жену никогда не грех влюбиться вновь. Все нормализуется сексом.
— Я очень хочу влюбиться вновь, только не в мужа.
— Зачем тебе? Влюбленные — они же все безумцы и психи.
— Вот именно, надоело думать, хочется просто дурачиться и любить, — бросила измученную бумажку на тарелку.
— Быть беззаботно счастливой?
— Да, именно. Ты знаешь, как стать женщине счастливой?
— Вытряхнуть из постели ненужное.
— А если не вытряхивается?
— Понимаю, нередко любовь превращается в головную боль, но ведь существует еще флирт — это таблеточка от нее. Съел, и вроде как отпустило ненадолго.
— Есть одна проблема: я не умею флиртовать.
— Это ложь. Все умеют, даже я. По молодости любил в жару окунуться в зеленую прохладу парка, найти пустую скамейку, где, уютно устроив свою задницу, можно было запросто прикинуться деревом, наблюдая за другими, и, заметив среди них хорошенькую женщину, неожиданно спросить ее взглядом: «Девушка, не хотите со мною заняться любовью?» Чтобы тут же получить ответ: «Да как вы можете?» Спокойно объяснить, что вы можете, еще как можете, и так, и вот так, и вообще у вас кроме этого много других достоинств. Если она остановится и одарит улыбкой, то нельзя терять ни минуты. Нужно снова накинуть на себя крону таинственности и начать уже не таким обнаженным вопросом, то есть вернуться к первой части знакомства, которую вы пропустили, но уже вслух: «Жарко, можно выпить из ваших губ».
— Любовь кормится поцелуями, — отпила из своего бокала Фортуна.
— Не только кормится, но охотится.
— Ты только в парках охотился?
— В непогоду лучше всего в кафе. Девушки, скучающие в обществе кофе, никогда не прочь пообщаться с незнакомцем.
— Здесь я с тобой не соглашусь. Когда девушка пьет кофе в одиночестве — это ожидание, когда водку — ожидание не оправдалось, — понюхала она свой бокал, будто решила удостовериться, что там вино.
