Владимир Михайлов - Сборник "Посольский десант"
И капитан корабля поднял плечи и развел руками.
— Не соглашусь ни в коем случае! — Изнов откинул голову, заложил руки за спину. — Какие бы блага вы мне ни сулили — ничто не заставит меня поступиться моими дипломатическими прерогативами. Не желаю больше разговаривать на эту тему. И предупреждаю: если судьба вновь приведет нас на Терру, мне придется доложить о вашем поведении Этической комиссии.
— Оставляю это на ваше усмотрение, — и Федоров склонил голову, как бы уже готовый подставить шею под наточенный топор этического палача. — Итак, сойт Алас, наш сотоварищ не соглашается на ваше предложение.
— Я не заметил, чтобы было сделано предложение, — заявил в ответ сойт Алас. — Я просто объяснил послу, что ожидает его в ближайшем будущем. Никто не спрашивал его согласия, и никто не обратит внимания на его возражения.
Изнов лишь сверкнул глазами. Но его два зрачка явно не могли состязаться в выразительности с шестью иссорианскими.
— Но в создавшейся ситуации, — продолжал Алас, — мы более не считаем себя обязанными обеспечить заложнику самые благоприятные условия. Он мог бы скоротать время вашего отсутствия здесь, в обстановке, созданной нами для наших коллег, временно оказавшихся вне игры; но он пренебрегает гостеприимством — и потому будет валяться на жестком топчане в той камере, где я имел удовольствие впервые навестить вас. Итак, посол: если вы не передумали — я немедленно вызываю их управителя, и вас отправят в ту тюрьму, с которой вы уже знакомы. Решайте немедленно!
— Я уже сказал: никакие угрозы не заставят меня согласиться.
— Продано! — провозгласил сойт Алас и направился к телефону.
— Вот и прекрасно, — подвел итоги Федоров. — Итак, дорогой посол — счастливо оставаться. В путь, коллеги, и пусть судьба будет к нам благосклонна.
* * *Корабль возвышался на том же месте, где был оставлен почти сутки назад. Могло показаться, что этого времени вовсе и не было: некогда стартовое поле, а ныне рыночная площадь была все так же заполнена людьми, стоял тот же гул и ветер так же гонял взад и вперед обрывки упаковочной бумаги и прочий мусор. Лишь вокруг корабля лежала пустота: толстые красные шнуры на невысоких металлических стойках обозначали запретный круг, зайти в который не пытался никто.
Впрочем, пустынность тут была лишь кажущейся. Когда лимузин Службы Надежности остановился, и трое путешественников ступили на твердое покрытие поля, каким-то непостижимым образом вокруг них из ничего материализовались вооруженные люди в черных комбинезонах. Короткие десантные автоматы были направлены на приехавших.
— Отставить, — скомандовал сойт Алас. — Начальника охраны ко мне!
Названный подбежал и вытянулся, как вытягиваются перед старшим во всех армиях Галактики.
— Доложите обстановку.
— Все спокойно, сойт. Никто не возникал, не приближался. Тишина и порядок.
— Корабельное топливо?
— Заправщики прибыли полчаса назад. Находятся за зданием вокзала — чтобы не стали задавать лишних вопросов, как и было указано.
— Хорошо.
— Вряд ли нам удастся сделать все нужное, не привлекая внимания, — усомнился Федоров.
— Вы ошибаетесь, коллега. Вот если бы мы перетащили вас на военный космодром — тогда действительно внимание было бы разбужено. За нами следили бы, пошли бы толки и пересуды. А тут — никому и в голову не придет, что в центре этой толпы можно развивать серьезную операцию.
— Но придется грузить протид…
— Не знаю такого слова. Мы погрузим мороженую рыбу; это традиционная статья нашего экспорта. Все будут видеть, и никто не удивится. Вы прилетели за рыбой, и улетели с нею.
— Жаль, что мы тогда сразу же не заявили, что нас интересуют дары моря. Просто не пришло в голову.
— Не беспокойтесь: этот слух пущен уже три часа тому назад. И сейчас об этом знает весь базар.
— Воздаю должное.
— Похвала профессионала — самое приятное, что может быть. Капитан, вы можете приступать с выполнению ваших обязанностей. Охрана — пропустить! А я тем временем сообщу, что рыбу можно везти. Груз будет здесь не позже, чем через час.
— И грузчики?
— Разумеется. Не мы же с вами будем таскать ящики. На тяжелых и вредных работах у нас вообще принято использовать заключенных. Тоже весьма древняя традиция.
— Справедливо. Ну, Меркурий, как ваши дела?
Взойдя по трапу, Меркурий тщательно осматривал люк.
— Вы все-таки возились, — с неудовольствием сказал он, когда Алас вернулся.
— Но очень деликатно. И сразу же прекратили, как только поняли, что возможны сюрпризы.
— Хорошо, что поняли… — пробормотал Меркурий.
— Ну, чему-то все-таки и мы учились.
Крышка люка беззвучно откинулась. Меркурий вошел в тамбур, чтобы открыть внутренний люк. Если внешний реагировал на биотоки, то внутренние замки — на сетчатку глаз. Обмануть их было нельзя.
— Вы скоро, капитан? — спросил Алас. — А то этот неприятный ветер, и пыль к тому же… Хотелось бы побыть в тепле перед погрузкой. И если у вас найдется что-нибудь согревающее…
— Увы, — мрачно проговорил Меркурий. — Наши ресурсы исчерпаны.
— Значит, я не зря захватил с собой… Старшой! Достаньте там из машины чемодан и прикажите принести его сюда.
— Будет исполнено!
— Вы меня необычайно радуете, — сказал Меркурий, распахивая и внутренний люк. — Рад приветствовать вас на борту моего корабля. Прошу!
* * *— Не сказал бы, что очень просторно…
— Это ведь не пассажирская машина. Кают-люкс здесь нет. Впрочем, нам подолгу летать и не приходится: сопространственные прыжки — дело быстротечное. Но вот здесь мы можем прекрасно устроиться и распить бутылочку, пока будет производиться погрузка.
— Ну что же: разумное предложение. Крепкое, или…
— Нет. Все же предстоит старт…
— Вот прекрасное вино.
— Покажите-ка… О, эморское! Вижу, вы не стесняетесь в расходах.
— Наша Служба — единственное разумное учреждение в этом мире. Не хватало еще, чтобы стали экономить на нас. Пошатнемся мы — и все рухнет. Разве у вас не так?
— Во всей Галактике так, — сказал Меркурий.
— Похоже, вы основательно изъездили ее.
— Не без того. Да и вы, думается, тоже не сидели всю жизнь на Иссоре?
— Боюсь, что вы ошиблись. Я всего лишь скромный сотрудник Службы Надежности… Мне не удалось побывать практически нигде за пределами нашего мира, если не считать того эпизода в Эморе, о котором напомнил мне уважаемый советник.
— Вам надо носить галстук, — посоветовал Федоров.
— Что? Зачем?
— Потому что когда ваш воротничок расстегнут, виден шрамик от универсальной прививки, которой подвергается каждый, прибывающий на Синеру. И только на Синеру: в других местах и правила другие. Мы-то с Полномочным послом прошли через это, и отлично знаем…
— Гм-гм…
— Уважаемый сойт, — сказал Федоров. — Какой смысл доказывать вам то, что вы и без нас знаете? Например то, что вы никогда не подумали бы о наличии сюрприза, если бы не были заранее ознакомлены с некоторыми конструктивными особенностями этой модели. А ведь она даже на Синере весьма строго засекречена. Скромность — прекрасное качество, сойт, но оно как соль: если слишком много, пища становится несъедобной. Здесь мы втроем, стоит ли разыгрывать друг перед другом спектакли?
— Я и не собирался, — сказал Алас не без обиды. — Веду себя так, как полагается в таких случаях…
— В таких случаях полагается выпить за ваше здоровье, что я и предлагаю сделать, — сказал Федоров. — После чего — выйти и проследить за погрузкой, потому что, если только этот монитор не страдает галлюцинациями, рефрижераторы с мороженой рыбой уже приближаются. Ну, ваше здоровье, гостеприимный хозяин Иссоры!
— Что вы, что вы! Но, пожалуй, на титул представителя хозяев я соглашусь.
— Будь по-вашему. До дна — и за дело!
* * *Когда они спустились, машины уже подъехали и головная успела развернуться, чтобы до предела сократить расстояние между собою и грузовым люком корабля. Алас окинул колонну взглядом.
— Увезем все? — озабоченно спросил он капитана.
— Пожалуй, да. Скажите, пусть открывают первую — я подаю транспортер.
Из грузового люка выдвинулась рама с лентой. Всей механикой управлял Меркурий при помощи выносного пульта. Дверцы рефрижератора — во всяком случае, именно так прибывшая машина выглядела — тоже распахнулись, и там показались двое грузчиков в толстой, мешковатой арестантской спецодежде, полосатой, как пешеходный переход.
— Сильно фонит? — поинтересовался Федоров.
— Ну, протид это протид… Но ваш-то корабль с защитой.
— Естественно. Начали?
— Я в трюм, — сказал Федоров.
