Бенуа Дютертр - Бунтарка
Он положил трубку, а бунтарка прошипела:
– У, грязный араб!
Овладев собой, она пришла к весьма разумному выводу, что, когда сражаешься с капиталистической махиной, не стоит ни на кого рассчитывать. Так что все ошибки лишь укрепляли Элиану в собственной правоте.
В холле ВСЕКАКО ее коллеги молча ходили по кругу, размахивая лозунгами «Верните нам наши орудия труда!». Элиана определяла стратегию, обеспечивала связи, принимала тактические решения. Три дня она поддерживала боевой дух коллег, но журналисты потихоньку стали покидать башню. Служащие ВСЕКАКО теперь проходили мимо, не останавливаясь перед группой демонстрантов. К середине дня часть уволенных была готова отказаться от борьбы. Элиана обратилась к ним с речью, в которой потребовала крепить солидарность, подчеркнув, какой это будет позор, если они капитулируют на полпути.
Когда же утром четвертого дня она явилась воссоединиться с коллегами, ее ждал неприятный сюрприз: в холле находились уже две группы демонстрантов – по одну сторону уволенные сотрудники «Rimbaud Project», по другую же комитет миноритарных акционеров, собранный по подстрекательству дирекции. Возвратилась и пресса. Миноритарные акционеры раздавали персоналу компании листовки: «Мы выражаем несогласие с горсткой уволенных работников, которые пытаются помешать эффективной деятельности ВСЕКАКО. Мы поддерживаем прекращение „Проекта Рембо“ и необдуманных инвестиций, которые привели к уменьшению наших капиталов».
Сочтя это сборище типичным выражением настроений трусливой мелкой буржуазии, враждебной социальному прогрессу, Элиана попыталась укрепить дух своего войска, обратясь к противникам:
– Не будьте лакеями! Вы играете на руку тем, кто раздавит вас не моргнув глазом!
– Пусть эта особа заткнется! – возмутилась престарелая Тереза Ламбер.
Почтенная пенсионерка, облаченная в флюоресцирующую куртку с капюшоном, прибыла в Париж из Дюнкерка автобусом. Подошедший к ней репортер узнал, что за несколько месяцев она потеряла половину своих сбережений.
Молчаливое противостояние продолжалось все утро. Было непонятно, какова будет развязка, и тут незадолго до полудня на арену выступила Ольга Ротенбергер в сопровождении многочисленной свиты. С того самого дня, когда демонстранты заняли холл ВСЕКАКО, генеральный директор прямо из подземного гаража поднималась к себе в кабинет, где готовила контрнаступление. В этот день она вышла из лифта в холл и предстала перед группками протестующих. Элиана хотела освистать Ольгу, но коллеги не осмелились, и она в одиночку стала выкрикивать новый, придуманный ею лозунг: «Немедленно восстановить на службе сотрудников „Проекта Рембо"!»
Видя идущую блондинистую директрису, бунтарка поняла, что настал час противоборства. Она выступила ей навстречу, вытянув шею, обтянутую черным воротником свитера:
– Вам здесь нечего делать! Вы не имеете права присвоить наше предприятие! Вы здесь не у себя дома!
Она выкрикивала это прямо в микрофоны репортеров, но и у немки было что ответить:
– Да, я здесь не у себя дома. Я в резиденции ВСЕКАКО, в которой вы больше не работаете по причине грубых профессиональных ошибок. И акционеры на моей стороне.
– Они лишены свободы высказывания. Вы покупаете их голоса. Вам неведома другая власть, кроме власти денег!
Со стороны мелких держателей акций раздались свистки. Ольга взяла микрофон, который ей протянул один из приспешников, и обратилась к демонстрантам:
– Я пришла сообщить вам, что дирекция ВСЕКАКО постановила принять всех сотрудников «Проекта Рембо» в другие подразделения корпорации. Это касается, повторяю еще раз, всех сотрудников, за исключением Элианы Брён, которая в качестве специального советника уже получила особые денежные поощрения и с которой мы не желаем больше работать.
Бунтарка почувствовала, что партия проиграна. В глазах ее товарищей по борьбе блеснул огонек надежды. Они мгновенно забыли про мечту о самоуправлении, снова возжелав стать образцовыми служащими. Но Элиана все же выразила свою веру в сплоченность:
– Мы не позволим нас разобщить, мы все солидарны!
Однако всем было ясно, что это она взывает к коллегам: «Не бросайте меня!» И тут Ольга нанесла завершающий удар:
– Возможно, вы все и солидарны, но находитесь в разной ситуации. Несомненно, ваши друзья будут счастливы узнать, что вы получили от моего предшественника пакет акций стоимостью в пятьсот тысяч евро всего лишь за половинную цену и надеетесь получить столько же как компенсацию за вашу провалившуюся «Охоту на ведьм». Прекрасно быть борцом с капитализмом и при этом не отказываться от stock-option.
Все взгляды обратились к Элиане – как миноритарных акционеров, так и вновь восстановленных на службе сотрудников. И вдруг она почувствовала, что все ее тело заливает краска, которая свидетельствовала о ее виновности, даже когда она виновной себя не считала. То, что она скрыла факт получения льготного пакета акций, превращало ее в предательницу. Она могла бы попытаться оправдаться: это вознаграждение было заслуженным. Но вместо этого она, как ребенок, уличенный в нехорошем поступке, покраснела. Чтобы выбраться из неприятного положения, она нашла ответ, доказывающий несправедливость, которую учинили с ней, и бросила его в лицо Ольге:
– Вы представляете эти ваши акции как подарок, но они потеряли всю свою стоимость!
Возмущение вспыхнуло в глазах демонстрантов. Мало того, что их предводительница получала льготные выплаты от компании, но и весь ее бунт объясняется лишь ничтожностью этих выплат; не произойди падения курса акций на бирже, она ушла бы без слова протеста… Мгновенно группы акционеров и протестующих начали сближаться, а пристыженная Элиана осталась в одиночестве лицом к лицу с директрисой. Из-за этой своей борьбы за справедливость она за десять дней потеряла обе должности, заработную плату, право на компенсацию и счастье.
5
Сиприан готовит салат. Лист за листом он подставляет рапунцель под струю холодной воды. На этом всегда особенно настаивала его жена: листья рапунцеля скрывают частички земли, песчинки, и поэтому их нужно тщательно промывать по одному. Сиприан терпеть не может мыть салат и именно потому сегодня занимается этим. Он хочет продемонстрировать услужливость. Их дочке недавно исполнилось пятнадцать, и скоро у его жены не будет никакой воспитательной необходимости держать супруга в доме. После понесенной неудачи Сиприан всю свою ловкость направил на матримониальную стратегию.
На сей раз барон был убежден, что все уже на мази. Две недели назад он объявил жене, что вот-вот получит деньги. А потом скверные новости посыпались, как из мешка. После отстранения от дел Менантро и увольнения Элианы в экономическом приложении к «Фигаро» появилась статья, в которой говорилось, что Всеобщая кабельная отказывается от активов в области экологически чистой энергии, чтобы сосредоточиться на традиционных стратегических направлениях, а именно: промышленный кабель и оборудование для атомных электростанций. Сиприану надо было сохранить лицо перед обществом вообще и женой в частности. Всю жизнь он, неверно рассчитав, терял деньги, хотя проявлял при этом бездну изобретательности, и всю жизнь ему удавалось сохранить лицо. Вот почему уже несколько дней он выказывает смирение, сидит дома и старается добиться прощения. Вот почему он старательно поворачивает и так и этак под струей холодной воды каждый лист рапунцеля, чтобы промыть каждую складочку.
Барону надобно также извлечь уроки из предшествовавших событий. Если говорить об Элиане, он поставил не на ту лошадь. Ее высокомерие добродетельной женщины, упрямая вера в левые догмы, сочетание продажности и чувства виновности обернулись против всех. Вчера в региональных новостях бедняга предводительствовала группой демонстрантов. И покуда от нее избавляется ВСЕКАКО, Сиприан прикидывает, как удалить ее из своей жизни. С неделю уже он старается не общаться с ней по телефону. То он говорит, что он на встрече, то его мобильный некстати отключается. В нескольких коротких фразах он уверил ее в своей моральной поддержке и теперь приступает к обдумыванию стратегии разрыва: действовать мягко, резко не порывать, избегать всякого рода скандалов (он не выносит театральных сцен), но постепенно все больше отдаляться, становиться недосягаемым.
И пока Сиприан крутит центрифугу, просушивая салат, демон стратегии вновь вселяется в него. Вся его энергия концентрируется на Ольге Ротенбергер. Он не сомневается, что в следующий раз обаяет ее. Она привлекла его внимание, еще когда была лишь заместительницей генерального директора, и он уже готов чуть ли не приписать себе заслуги ее столь стремительного повышения. Несмотря на крохотный росточек, она со своей круглой попкой, фарфоровым личиком и глазами, лучащимися затаенной чувственностью, гораздо красивей Элианы. Одна выглядит точно монахиня, другая словно роскошная кукла. Ольга обладает реальной властью в корпорации. В отличие от своего предшественника она не гонится по-дурацки за модой. Ольга – женщина логичная, и логика сближает ее с Сиприаном. По его расчетам, им достаточно будет одной или двух встреч, чтобы объединиться. Ольга без особого труда увидит, какие гигантские прибыли можно будет получать от экологически чистой энергии при наличии дотаций и при хорошей рекламе. Она изменит мнение.
