KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Трейси Шевалье - Дама и единорог

Трейси Шевалье - Дама и единорог

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Трейси Шевалье, "Дама и единорог" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Эх! — вздохнул Никола, озираясь по сторонам и причмокивая влажными от пива губами. — Брюссельское пиво, брюссельские собутыльники. Слезы, да и только. Таверны — точно могилы, где подают воду и именуют ее пивом. И ради этого я трясся на лошади десять суток?

— Погоди, публика разойдется, и начнется веселье.

Жорж-младший выспрашивал у Никола подробности путешествия из Парижа: смирная ли попалась лошадь, много ли было спутников, сколько раз останавливались? Он обожает рассказы о странствиях, но, помнится, когда я брал его с собой в Антверпен и Брюгге, он плохо спал, мало ел и шарахался от прохожих. И чуть не прыгал от счастья, вернувшись домой. С его слов, он мечтает увидеть Париж, но голову даю на отсечение, что он в жизни туда не поедет.

— На тебя напали грабители по дороге? — осведомился Жорж-младший.

— Какие еще грабители? Там одна грязища кругом — грязища да хромая кобыла.

— А синяк откуда? — Жорж-младший показал на желтоватый кровоподтек под глазом.

Никола передернул плечами:

— Драка была в таверне, и я попал какому-то забулдыге под горячую руку. — Он повернулся ко мне: — А как Алиенора? Готовите приданое?

Я нахмурился. К чему этот вопрос? О нашем договоре с Жаком Буйволом не ведала ни одна душа, за исключением Кристины и Жоржа-младшего. Кристина настояла, чтобы я посвятил сына: надо же ему представлять, что его ждет, когда он станет хозяином мастерской. Но он держал рот на замке — сын умеет хранить секреты.

Но тут явились Филипп с Люком, избавив меня от необходимости давать немедленный ответ.

— Честно говоря, не ожидал, — сказал Филипп, подсаживаясь к столу. — Прошлым летом ты так торопился в Париж. Помнится, даже клялся, что больше оттуда ни ногой.

— У меня дело к Жоржу, — улыбнулся Никола. — И потом, мне хотелось взглянуть, как ковры продвигаются. Разумеется, приятно вновь свидеться с Кристиной и Алиенорой. — Он опять повернулся ко мне: — Так как поживает Алиенора?

— Алиенора трудится как пчелка, — процедил я. — Шьет вечерами, чтобы днем не путаться у нас под ногами.

— Alors, вам здорово повезло, не то что другим мастерским, — сказал Никола. — Зрячие не могут шить в темноте. А слепая будет сидеть с иглой хоть ночь напролет, а не только от колокола до колокола. Вы должны быть благодарны судьбе, что у вас такая замечательная помощница.

Я никогда не рассматривал Алиенору под таким углом зрения.

— Значит, ей не до шитья приданого, — добавил Никола.

От неожиданности глаза у Филиппа вылезли на лоб. Впрочем, что тут удивительного.

— Мою дочь не волнует приданое, ее волнуют ковры, равно как и всех нас, — пробормотал я. — Тем более сейчас, когда у нас отбирают два месяца.

Наверное, я сболтнул лишнее, но Никола меня так допек, что я не сдержался.

— Почему отбирают? Так мы точно не поспеем, — вмешался Жорж-младший.

— Спроси у Никола.

Мы все — я, сын, Люк и Филипп — устремили глаза на Никола, и под нашими взглядами он съежился и потупил взор.

— Почем мне знать, — пробормотал он наконец, не отрывая глаз от пива. — По словам Леона, так распорядился Ле Вист.

Ну как с таким торговаться?

— Но Леон же должен понимать. — Мой голос дрожал от презрения. — В конце концов, почему он сам не приехал? Только не морочь мне голову и не говори, что ему некогда. Для Жана Ле Виста он выкроил бы время.

Никола нахохлился — его задел мой тон. Он опрокинул в рот остаток пива, затем взял кувшин, наполнил себе кружку до краев и осушил ее одним глотком. Я с такой силой сжал кулаки, что ногти вонзились в ладонь, но говорить ничего не стал, хоть он и оставил меня без пива.

Никола рыгнул.

— Леон послал меня по просьбе жены Жана Ле Виста. Ей было нужно, чтобы я уехал.

— Что ты ей сделал? — спросил Филипп.

Он всегда говорит тихо, но его вопрос прозвучал достаточно явственно.

— Я пытался ухаживать за ее дочерью.

— Безумец, — пробормотал я.

— Если бы ты ее видел, ты бы так не говорил.

— Да видел он ее, видел, — подсказал Филипп. — И мы тоже видели — это дама на «Вкусе».

— Значит, мы расплачиваемся за твое безумство, — продолжил я. — С Леоном я бы столковался. И он заставил бы Жана Ле Виста прислушаться к голосу разума. Но ты всего лишь передаточное звено. Ты не уполномочен принимать решения.

— Весьма сожалею, Жорж, — сказал Никола, — но боюсь, что ты переоцениваешь влиятельность Леона-старика. Жан Ле Вист — человек тяжелый, и, если что заберет себе в голову, его уже не переубедить. Один раз, правда, я его уломал. Он ведь поначалу хотел на коврах изобразить сражение. Но второй раз такой фокус не удастся — ни мне, ни Леону.

— Значит, единороги — твоя идея? Хотя по тому, как ты носишься с этими дамами, я мог бы и догадаться.

— Это все происки его жены, будь она неладна. Черт побери этих женщин!

Он поднял кружку и подмигнул потаскухе в желтом, которая сидела напротив в дальнем конце зала. Она улыбнулась в ответ. Брюссельские потаскухи любят приезжих — думают, парижане щедрые и хорошо воспитанные. Может, оно и так. Они кружили вокруг Никола, точно чайки вокруг рыбьей требухи. Я всего раз был с потаскухой, еще до женитьбы, правда, толком ничего не помню — пива слишком набрался. Потаскухи время от времени сидят у меня на коленях, когда нет свободных мест. Но они знают, что я не их клиент.

— Tiens,[29] Жорж, — сказал Никола, — я страшно перед тобой виноват. Но я готов помогать в мастерской, если хочешь.

— Ты… — хмыкнул я и запнулся. Кристина точно нашептывала мне в ухо: «Соглашайся». Я кивнул. — Намедни прибыла очередная порция шерсти. Можешь заняться ее сортировкой.

— Ты даже не спросил про первые два ковра, — опять заговорил Филипп, — «Обоняние» и «Слух». В конце концов, твоя зазноба на «Вкусе» не единственная женщина на свете.

«Обоняние» и «Слух» были свернуты в огромные трубки — внутри лежал розмарин, отпугивающий моль, — и заперты в длинный деревянный ящик, стоящий в самом углу. Мне плохо спится, пока готовые ковры лежат в мастерской. Хотя тут же спят Жорж-младший и Люк, мне отовсюду мерещится опасность: слышу шаги на улице и сразу думаю — воры, вижу огонь в очаге, сразу думаю — пожар.

— Надеюсь, вы ничего не меняли? — спросил Никола.

— Не волнуйся, они в точности как твои эскизы. И замечательно смотрятся на стене. Словно заключают в себе отдельный маленький мир.

— Знатные женщины так проводят дни? — поинтересовался Жорж-младший. — Играют на музыкальных инструментах, кормят птиц, гуляют по лесу, обвесившись драгоценностями?

— По-всякому, наверное, бывает, — хмыкнул Никола, потянулся к кувшину и встряхнул его. Тот был пуст.

— Люк, притащи-ка еще пива, — сказал я.

Я больше не сердился на Никола. Пожалуй, он прав. Жан Ле Вист — самодур, и тут ничего не попишешь.

Люк схватил кувшин и направился в угол, где возле бочки примостился разливальщик. Пока кувшин наполнялся пивом, потаскуха в желтом завела с ним разговор, показывая рукой на Никола. Глаза у Люка забегали — он не привык, чтобы женщины проявляли к нему внимание.

— Ты видел единорога? — тем временем допытывался Жорж-младший.

— Нет, — ответил Никола. — Но один мой приятель видел — в лесу, в двух днях езды от Парижа.

— Неужели? — Мне всегда казалось, что единороги водятся на Востоке, там же, где и слоны. Хотя в животных я мало что смыслю, так что лучше попридержать язык.

— Приятель говорит, единорог мелькнул, точно яркий лучик света, и скрылся между деревьями, так что он толком ничего не разглядел, кроме рога. А еще он уверял, что зверь ему улыбнулся. Поэтому я его изобразил таким довольным.

— А как насчет женщин?

Никола пожал плечами.

Кувшин наполнился, но разливальщик отдал его не Люку, а потаскухе, и та, прижав посудину к груди, плавной походкой двинулась к нашему столику, за ней плелся Люк.

— Ваше пиво, господа. — Она встала напротив Никола и наклонилась так, что ее груди едва не вывалились наружу. — Не найдется ли свободного местечка?

— Садись. — Никола подвинулся и усадил ее рядом с собой на скамью. — Что за гулянка без парочки потаскух?

У меня бы язык отсох такое сказать женщине, даже проститутке, но особа в желтом только загоготала.

— Сейчас позову подруг, — обрадовалась она.

В следующую минуту к нам подсели две ее товарки, и наш тихий уголок превратился в вертеп.

Скоро я засобирался домой. Потаскухи — развлечение для молодых. Последнее, что я видел, — как шлюха в желтом забралась к Никола на коленки, одетая в зеленое обнимала Жоржа-младшего, пунцового как рак, а третья, в красном, подтрунивала над Филиппом и Люком.

По пути домой я несколько раз сходил по нужде. Кристина меня поджидала в спальне. Она ничего не спросила, но я и без того знал, что у нее на уме.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*