Виктор Кадыров - В поисках дракона
Лодка скользит по водной поверхности, в которой отражаются звезды. Воздух дрожит от неумолчного звона цикад и концерта «стеклянных» лягушек. Звуки несутся со всех сторон, и, кажется, что это музыка хрустальных сфер небесного свода над нашей головой. Мы слышим, как двигаются планеты по своим орбитам. Вспышки метеоритов и полет далеких спутников делают звездное небо живым и подвижным. Изредка сквозь фон стрекотания цикад и кваканья лягушек доносится мощный глухой звук. «Это лягушка-бык», – поясняет Джимми. То там, то здесь вскрикивает какая-то ночная птица. Над нами бесшумными призраками проносятся летучие мыши. Словно крохотные фонарики появляются над водой. Они неспешно пролетают над поверхностью реки и внезапно гаснут, пропадая во мраке ночи. На смену им включаются все новые и новые фонарики, светящиеся зеленым фосфорицирующим светом. Это полет светлячков. После нашего многодневного калейдоскопа такая умиротворенность и неспешность поразительны. Мы каждой клеточкой своего тела ощущаем реальность окружающего мира. Мы маленькая песчинка в нем. Он живет и дышит без нас. Нас случайно занесло сюда, на самый край земли, и мы замерли, пытаясь уловить ритм живущего здесь мира.
– Господи, как хорошо, – голос Светы, моей жены, нарушил эту звенящую тишину. – Кто бы мог из нас подумать, что мы вот так будем плыть по Амазонке!
На нее зашикали, чтобы вновь погрузиться в мир ночных звуков амазонских джунглей. А я вспомнил, как еще в Эквадоре в одной из гасиенд встретил пожилую пару поляков. Они страшно обрадовались встрече, хорошо говорили по-русски и искренне желали нам счастливого путешествия. Позже, уже в другом месте, к нам внезапно подошла женщина в возрасте. «Вы русские! – в восторге воскликнула она. – Как я рада. Я из Румынии, но уже давно живу в Америке, в Нью-Йорке. Я никогда даже и мечтать не могла, что кто-нибудь из России будет иметь возможность попасть сюда и что я встречусь с вами! Как прекрасно, что у вас там все изменилось!» И хотя мы объяснили женщине, что приехали не из России, а из Кыргызстана, всем было ясно, что большой разницы нет. И поляки, и румыны, так же как и киргизы, вырвались из одной общей тюрьмы, которая называлась социалистическим лагерем. И люди искренне радовались, что этот лагерь прекратил существование и его обитатели получили свободу. И то, что мы были здесь, в Южной Америке, говорило само за себя.
Мы плыли по ночной Амазонке и мечтали вернуться в родной Кыргызстан. Мы устали от калейдоскопа Западного полушария. Как бы ни было хорошо в гостях, а дома лучше. Ни на что мы не променяем наши родные горы и прохладу голубого Иссык-Куля. Ни на экзотику джунглей, ни на красоты заморских диковин. Зачем нам чужая земля?
