Николсон Бейкер - Бельэтаж
Однако замечательные научные или анекдотические сноски – как у Лекки, Гиббона или Босуэлла, – написанные автором с целью дополнения или даже исправления в последующих изданиях его собственных слов в исходном тексте, свидетельствуют о том, что нет предела в стремлении к истине: оно не кончается вместе с книгой; далее следуют новые формулировки, опровержения собственных выводов и бескрайнее море ссылок на авторитетные источники. Сноски – это мелкие всасывающие отростки, благодаря которым щупальца-абзацы находят опору в обширном мире библиотек.
51
Пер. Максима Богдановского. – Прим. пер.
52
Черные книги «Пингвина» мне нравятся еще и потому, что на первых страницах в них помещена биографическая справка о переводчике – тем же мелким шрифтом, что и биографическая справка об историческом лице, труды которого он перевел на английский; благодаря этому сопоставлению малоизвестные переводчики из Дорсета и Лидса становятся такими же значительными фигурами, как убийцы, интриганы и заговорщики древности. Зачастую переводчики «Пингвина» оказывались не профессионалами, а любителями, которые, получив диплом по двум специальностям, тихо-мирно управляли отцовскими предприятиями или служили в конторах, а по вечерам переводили – вероятно, среди них было немало геев, этих на редкость слабых и сдержанных мужчин, которые, по общепринятым меркам, мало чего добиваются в жизни, но берегут для нас достижения цивилизации, располагая идеально сбалансированным, обдуманным и доступным представлением обо всем, что только можно знать о некоторых событиях истории Голландии или о периоде популярности какой-нибудь примечательной разновидности терракотовых трубок.
53
Марк Аврелий, «Размышления», 11:7, пер. А.К. Гаврилова. – Прим. пер.
54
мимолетный сексуальный образ.
55
Строка из поэмы Александра Поупа «Опыт о критике», пер. А. Субботина. – Прим. пер.
56
ладонь поднимается на уровень пояса.
57
Загадка из сборника «Рифмы Матушки Гусыни», пер. И. Родина. – Прим. пер.
58
Это уже не так. С тех пор как Л. рассказала мне загадку про Абердин, та прочно заняла место в моей карусели мыслей; меня раздражает, что отвечать на вопрос следует: «нисколько, глупый, – этот господин шел из Абердина!», потому что (а) «навстречу» на дороге человек может попасться, только если вы идете в противоположных направлениях; (б) неизвестно, то ли четырнадцать жен принадлежали этому толстому и радостному господину, то ли за ним шли чьи-то посторонние жены, и он был толст и радостен из-за подобного жизненного положения. Таким образом, я беспокоюсь о том, насколько озадачит эта загадка ребенка, если в семье принято загадывать такие; интересно, понравилась бы мне такая путаница, если бы я узнал ее в детстве (скажем, вместо Джека и Спота с их фургоном); какими намерениями руководствовался сочинитель, в каком жизненном положении находился он или она – обо всем этом я размышляю приблизительно девятнадцать раз в год.
59
Сейчас я уже абсолютно уверен, что более высокий рейтинг получили бы шнурки. Готовясь описать день, когда меня посетили мысли об Аврелии и шнурках, я прожил бурный месяц, за который тема шнурков, а также их завязывания всплыла 325 раз, в то время как утверждение Аврелия вспомнилось всего 90 раз. Очень сомневаюсь, что когда-нибудь снова сосредоточусь на том или другом, поскольку дня меня обе эти мысли исчерпаны. Но внезапные запоздалые вспышки не в счет, поскольку это искусственные, дублированные поправки, цель которых – понять, как устроены ранние естественные размышления. Самый последний пример возникновения мысли о шнурках выглядел так – однажды у себя в кабинете я листал сборник исследовательских отчетов за 1984-1986 годы, опубликованных производственной лабораторией Массачусетского технологического института, и вдруг заметил, что в нем весьма активно изучается «патологический износ веревок». Исследовательский проект был описан так:
Со всего мира были собраны образцы морских веревочных снастей, имевших самое разное назначение и продолжительность службы. Были выявлены и оценены количественно характерные особенности механического и химического износа. Для специфических видов применения были определены основные механизмы износа. В настоящее время продолжается сбор данных о типичных случаях износа для построения моделей амортизации веревок с целью последующей разработки рекомендаций по их своевременной замене.
Продолжается сбор данных о типичных случаях износа! Ё-моё! Наспех решая, стоит ли мне бросить службу и включиться в работу над этим увлекательным проектом, я задумался, применимы ли хотя бы отчасти результаты С. Бэкера и М. Сео к случаю с моими шнурками. К моему удивлению, в библиотеке не нашлось копии опубликованных в сентябре 1985 года «Материалов 3-го совместного японо-австралийского симпозиума по измерению объектов: Применение к промышленному дизайну и управлению технологическими процессами». Я заказал копию, но нетерпение заставило меня пойти еще дальше. Вскоре я узнал, что совершенно напрасно считал, будто патологический износ морских снастей имеет хоть какое-нибудь отношение к износу шнурков. Порывшись в томе 07.01 подробных рекомендаций Американского общества испытаний и материалов, я нашел дискуссию о процессах и замерах при испытании текстильных волокон на износ. Установки для испытаний на абразивный износ выглядели так, словно были изготовлены в 30-х годах, но я решил, что в данном случае знать особенности воздействия на волокна испытательных установок гораздо важнее, чем располагать сложными приборами. В этом предположении я тоже ошибся. Переключившись на периодику, я узнал о «Микроконе-1», растяжной установке «Инстрон», установке ускоренного истирания и универсальной испытательной установке «Столл Куартер», или УИУСК. (О последней см. «Дайджест текстильных технологий», 05153/80; Пал, Муишн и Укидре из Исследовательской лаборатории технологии производства хлопчатобумажных тканей, Индия, – с помощью этой установки определяли истирание с изгибом ниток для шитья.) Тем не менее, как пишут Х.М. Элдер, Т.С. Эллис и Ф. Яхья нз Отдела волокон и тканей кафедры теоретической и прикладной химии университета Стратклайда, Глазго, «вряд ли удастся создать установку, способную воспроизвести в соответствующих пропорциях весь спектр абразивных нагрузок, которым подвергается в процессе службы ткань» («Журнал текстильного института», 1987 г., №2., стр. 72). Этот шотландский скептицизм взбудоражил меня, поскольку указывал на то же самое, что я заподозрил в первые минуты у себя в кабинете, сразу после того, как лопнула вторая пара шнурков.
А затем, покопавшись в мировых реферативных журналах по текстилю за 1984 год, я прочел статью под номером 4522:
Методы оценки абразивостойкости и крепости узлов обувных шнурков.
3. Чаплицкий.
«Техник Влокиеничи», 1984, 33, №1, 3-4 (2 стр.) на польск. яз.
Описана и проанализирована работа двух механических устройств для исследования абразивостойкости и крепости узлов обувных шнурков. Обсуждаются польские стандарты.
[С] 1984.4522
Я вскрикнул от радости и хлопнул ладонью по странице. Возможно, не все поймут, чему я так обрадовался. Вот он, этот человек – 3. Чаплицкий, способный дойти до самой сути! Он не собирался бросать задачу после минутного размышления, сославшись на ее сложность и на пределы человеческих возможностей, как сделал я и отправился обедать, – он посвятил этой проблеме всю жизнь. Только не говорите, что он получил сверху указание найти самый износостойкий вид плетения шнурков для внешнего рынка! О, нет! Его собственные шнурки однажды утром в очередной раз лопнули, и вместо того чтобы купить пару новых в farmacia за углом и забыть о них до следующего раза, он сконструировал машину и порвал сотни всевозможных шнурков, пользуясь ими раз за разом в стремлении понять, какие силы участвуют в этом процессе. Он пошел дальше – создал вторую машину, чтобы определить, на какой текстуре шнурка лучше всего держится узел, дабы всему человечеству не приходилось целыми днями заново завязывать шнурки, способствуя их преждевременному износу. Гений! Из библиотеки я ушел с облегчением. Прогресс был налицо. Кто-то обратил внимание на эту проблему. Отныне пусть ею занимается мистер Чаплицкий в Польше.
