Николай Дежнев - Принцип неопределенности
Большие зеленые глаза девушки сузились и будто подернулись ледком. Очертания красивого рта стали жестокими, в ее позе появилось нечто от готовящейся к прыжку тигрицы. В следующее мгновение Нергаль физически ощутил, как в кожу его холеного лица впиваются ногти, но лишь благодаря своей богатой фантазии. Верный Джеймс уже прижимал разъяренную девушку к креслу.
— Твоя, недомерок, работа? — кричала она на весь зал, пытаясь вырваться из огромных лап.
— Моя, мадемуазель Брыська, моя! — остудил ее пыл Нергаль, показывая камердинеру жестом, что Крысю можно отпустить.
Не спеша сделал глоток виски. Девушка сидела неподвижно, но смотрела на него с ненавистью. Черный кардинал усмехнулся, он прекрасно понимал, что с ней происходит то же самое, что и со многими сотрудниками Департамента Темных сил, временно откомандированными на Землю. Пребывание в человеческом обществе развивало у них ощущение, что и они тоже люди, что и им можно и нужно бороться за свое счастье. Иногда, впрочем, мелкие сущности чувствовали, что по сути своей принадлежат иному, темному миру, но старались от чувства этого отмахнуться. Вот и Крыся, забыв о стажировке, вообразила себе, что любит Серпухина. А может, и правда любит, едва заметно пожал плечами Черный кардинал, разве их, чертовок, разберешь! Впрочем, для дела это даже полезно.
Вслух заметил:
— Теперь вы, я вижу, догадываетесь, кто перед вами! На руководимую мною Службу тайных операций работают тысячи и тысячи крупных и мелких негодяев, и ваш шеф, Ксафон, лишь один из них. По окончании нашего факультета Академии знания и вас ждет та же судьба, а пока в качестве практикантки вы всего лишь помогаете мне в проведении над Серпухиным эксперимента…
— Эксперимента? Вы проводите над Мокеем эксперимент? — не поверила своим ушам Крыся.
— Да, вы не ослышались! И вам, как мне теперь представляется, предстоит сыграть в нем не последнюю роль…
— И вы думаете, я соглашусь? — усомнилась с ехидной улыбочкой Крыся.
— Не думаю, уверен! Вы станете для него тем козлом, который ведет стадо на бойню…
В следующее мгновение девушка уже стояла на ногах, тыча в лицо Нергаля фигу:
— А этого не хочешь!
Одним взглядом Черный кардинал заставил ее сесть.
— Вы, дорогая моя, увлекаетесь! Если раньше это можно было еще простить, то после того, как мы уточнили правила игры, я не намерен терпеть ваши выходки. Не забывайтесь, на ваше место легко найти тысячи кандидаток, кто будет счастлив работать под моим непосредственным руководством, тем более что для исполнения роли в задуманном спектакле особого таланта не требуется. Любая нормальная женщина, если этот термин применим к представительницам слабого пола, станет в предложенных обстоятельствах подталкивать Серпухина к краю пропасти, и вы тому не исключение. Тем более что любовь слепа, а Мокей, как я успел заметить, вам нравится…
Этот факт мадемуазель Брыська отрицать не собиралась. Глаза девушки стали задумчиво-мечтательными.
— Знаете, у него такой взгляд, как будто он каждую минуту ждет от меня чуда!.. Ну, что вы улыбаетесь, я же правду говорю!..
Если Нергаль и улыбался, то улыбка у него получилась довольно кислой. Много разного повидал, служа хозяину, Джеймс, но такого выражения лица припомнить не мог.
— Вы, наверное, хотите, чтобы я залезла к Мокею в постель, — продолжала мадемуазель Брыська доверительно, — так не парьтесь, я согласна!
— Ну, это уж слишком! — вскипел начальник Службы тайных операций. — Где ваша средневековая скромность?
— Но я же должна обсудить с вами детали предстоящей операции? — невинно глядя в глаза Нергаля, пожала плечами девушка. — Да, кстати, как вас там… опять забыла! Впрочем, неважно! Знаете, в чем ваша слабость? Ваша и ваших прихлебателей? Вы слишком серьезно к себе относитесь, в то время как способность смеяться над собой — верный признак умного человека…
Однако Черный кардинал не имел желания продолжать беседу. Он вдруг отчетливо, до физической боли почувствовал, что слова Крыси каким-то образом связаны с отсутствием у него знания о природе и корнях зла. Нергаля это напугало. Возникший было страх быстро прошел, но оставил после себя глухую злобу и растерянность. «Неужели эта девчонка владеет пониманием мира более глубоким, чем я? — хмурился начальник Службы тайных операций, поднимаясь из-за стола. — Как бы ни сложились обстоятельства, — вернулся он к прежней мысли, — а на случай неудачи эксперимента надо себя обезопасить. Не проболтается только тот, кому нечего вспомнить, — это аксиома». Вслух сказал:
— Достаточно, ваши бредни меня не интересуют! Вы хотите жить на Земле женщиной — что ж, пусть все так и будет! Именно самая обычная женщина, исходя из самых лучших побуждений, и способна привести Серпухина к той черте, за которой разверзается бездна. С этого момента и до тех пор, пока я не сниму запрет, вы забудете о своей принадлежности к Департаменту Темных сил и об этом нашем разговоре. Вас, как и остальных людей, не будут беспокоить воспоминания о прежних жизнях, но подсознательно вы всегда будете ощущать мою волю…
— Все, вспомнила! — перебила Черного кардинала Крыся. — Вас зовут Нергаль, на лекции перед началом стажировки на Земле нам говорили…
Жестом, каким вытирают невидимое стекло, Нергаль провел ладонью перед лицом девушки, и она умолкла на полуслове, замерла, безучастно глядя перед собой. Впрочем, через доли секунды картина мира вернулась, но на красочном полотне уже не было ни Черного кардинала, ни его камердинера. На столике перед Крысей остывала чашечка черного кофе, в тонких пальцах дымилась только что закуренная сигарета…
Что ж до Нергаля, как отметил про себя Джеймс, после разговора с мадемуазель Брыськой хозяин долго еще пребывал в состоянии элегической задумчивости и меланхолии.
15
С возрастом человек все чаще сталкивается с ситуациями, в которых по всем понятиям, включая медицинские, надо обязательно выпить. Даже если он того не хочет. Жизнь, работая локтями, постепенно вытесняет его на обочину, и с этим трудно смириться, а еще труднее бороться. Вглядываясь в прошлое, он начинает понимать, что на чемпионате мира по метанию бисера ему уготовано место на пьедестале почета, в то время как поголовье свиней, перед которыми пришлось упражняться, составило бы честь любой свиноферме. И что самое противное, розовый этот оптимист продолжает надеяться, что в следующий раз перед ним окажутся вполне достойные и где-то даже интеллигентные люди.
Мерцалов полез в старый кухонный стол и достал из его дальнего угла начатую бутылку самогона. Купил он ее по случаю, прикладывался к ней редко, но теперь чувствовал — надо. Кому приятно, когда даже дети считают тебя шутом гороховым, не умеющим жить как все. Обидно было до соплей, но приходилось признавать, что в словах Васьки таилась большая доля правды, и жизнь Полине он как пить дать загубит.
Заранее морщась и страдая лицом, Васка налил себе с полстакана мутноватой жидкости и зажмурившись выпил. Самогон обжег, горячей волной прокатился по телу, вызвал на лбу испарину. Он запил его холодным чаем, закусил плавленым сырком. В избе было прохладно, из сеней пахло березовыми вениками. Накинув на плечи старую джинсовую блузу, Васка вышел на улицу, но вместо привычной беседки над обрывом притулился на лавочке у бревенчатой стены. Хотелось тепла и уюта. Закурил. Мысли текли тягучие, невеселые. Бедоносец он, Васка Мерцалов, к чему ни прикоснется, все пополам да надвое. И началось это не вчера. С той же диссертацией, которую, к слову сказать, так и не защитил, долго мурыжили, брали за локоток и, напирая на то, что человек он талантливый, увещевали не губить себя и не трогать тему зла. Говорили: сам подумай, кому это надо? Уж больно скользкая она, тема эта, тут можно натворить такого, что мало не покажется! Опять же в ученом совете сидят далеко не ангелы, им свой хлеб надо отрабатывать, а ты покушаешься на авторитеты… Друзья, особенно поддав, говорили прямо: «Не дури, Васка, не замахивайся на устои, схарчат без горчицы и хрена! Если уж ты такой принципиальный, то получи сначала кандидатские корочки, а там валяй, чего душе угодно». Только в том-то и беда, что не мог он себя пересилить. А тут еще навалилось безвременье, и жизнь начала сыпаться, словно карточный домик…
Вечер был теплый, ласковый, но Васку знобило. Он надел блузу в рукава и поднял воротник. После долгой холодной весны установилась наконец сухая и жаркая погода, именно такая, какой славится лето на Волге. Красный шар солнца завис над далеким горизонтом, замолкли в кронах деревьев птицы. Ему вспомнилась поездка в Москву, ночь на раскладушке в проходной комнате у малознакомых людей, до утра продолжавших скандалить и выяснять отношения. Мокея в городе не было, домработница сказала, что они отдыхают в Ницце или где-то там еще, где именно — Васка не запомнил. Да и позвонил уже с вокзала, все не решался побеспокоить. А утром, не выспавшись, пошел в издательство.
