Эльмира Нетесова - Я обязательно вернусь
— Душа мужская, как этот колодец! Коли заботиться и любить, сторицей вернет за добро. Забывать о нем нельзя. В забытьи вода, что кровь в жилах, чахнет и болеет, не звенит, не поет и не радует. Оно у всех так вот. Вчера к нам соседка пришла. Мужик от нее к другой ушел. Баба и вовсе опустила руки. Умываться перестала. Поверила, что она хуже всех на свете, глупее и страшнее в целом мире нет. А ведь молодая баба и собою не дурна. Так вот и встряхнул, долго с нею базарил, ругал, убеждал вернуться в бабы. Вижу, нынче с утра баньку затопила. Значит, поверила, что но все потеряно, и на ее долю сыщется человек. Ни все мы козлы!
— К чему о том звенишь? На что намекаешь? — не поняла Юлька.
— А ты подумай! Ведь еще не старуха! Зачем вот так дышишь? Хуже монашки! Молодая покуда! Звонко, весело жить должна, на одной ноге крутиться, чтоб от тебя искры потели во все стороны. Не сиди под юбкой Анны У мое своя жизнь, у тебя другая судьба! Живи веселее! Зачем в избе прокисаешь плесенью? Помни, бабий век короче детского сна. Не спеши в старухи! Порадуйся своей молодости. Не убегай из нее раньше времени.
Глянь, Никитка! Прохор едет, а мы еще полы не помыли! Совсем заболтались с тобою! Скорей пошли в дом! — позвала Юлька.
Женщины спешили прибрать поскорее. Пока Прохор почистил трактор, умылся и переоделся, полы были помыты, и в доме пахло свежестью, особым теплом.
— Смотри-ка, Никита, Прошка уже примостил в спальне фотографии своих. Над самой койкой… Я враз и не приметила. Видно вчера их определил, когда все ушли. Пошли, посмотрим! — повела жена Никиты за собою.
Юлька вгляделась в лица на фотографиях. Жена и дети Прохора смотрели на людей улыбчиво, и не верилось, что их уже нет в живых.
Он мне говорил, что заказал с них портреты. Сегодня иль завтра готовы будут. И зачем это ему, лишний раз себя за душу дергать! — пожал плечами Никит и, оглянувшись, увидел Прохора, стоявшего за спиной. Тот слышал, хмурился, но промолчал. Никита, сутулясь, вышел на кухню, следом и женщины поспешили. Прохор захлопнул дверь в спальню, словно давая понять всем, что заходить туда без ведома хозяина не только нельзя, а и неприлично.
Никитка постарался сгладить неловкую паузу. Но хозяин будто оглох, не слышал. И тогда все трое пошли к двери.
— Куда ж вы? Давайте пообедаем вместе, — словно проснувшись, предложил Прохор.
— Дети одни остались в доме! Нам пора! — услышал в ответ.
— У меня тоже дел полно! — обувалась Юлька.
— Что ж вы так-то? Снова меня одного бросаете! — обиделся или упрекнул всех Прохор.
— Я стариков пригоню на завтра. Пусть с утра все покрасят. Может, и не уложатся в один день. Но теперь тепло. Можно на чердаке несколько дней переждать, пока краска высохнет. Заодно молодость вспомнишь! Там под самой крыше хорошо спится. Я бы и позвал тебя к нам, но детвора никому не даст покоя, кричат, галдят с утра до ночи, самим от них никакого покоя нет. Задергают всех, — оправдывался Никита.
— Ну, а я не хозяйка в доме бабки! — обронила Юлька неуверенно.
— Да будет вам! Нашли о чем переживать. Иль в целом доме не сыщу места для ночлега?
— Тебя, только пожелай, любая бабенка примет с радостью! — отозвался Никита, подморгнув хозяину шельмовато.
Прохор рассмеялся гулко:
— А и верно! Это ты вовремя подсказал! Хороший выход предложил, — отозвался Прошка. Юлька быстро выскользнула из дома и заспешила к Анне:
— Вот отморозок, даже спасибо не сказал, козел! — ругала Прошку последними словами. Тот не успел остановить, задержать. Пока сообразил, на что обиделась, Юлька была уже далеко. Она не оглядывалась, потому не увидела Прохора, выскочившего на дорогу. Он не решился окликнуть, ведь вот сколько людей теперь на улице, что они подумают, почему так поспешно ушла от него Юлька. А та почти бежала. Ей не было дела до запоздалого сожаления и упрека Никитки. Тот и не понял, за что его укорили, ведь ничего обидного не сказал, никого не обругал. Наоборот, помог человеку, а тот обиделся, но за что? И если б ни жена, так и не понял бы, в чем виноват?
Прохор понял, Юльке надо остыть. Не станет она говорить с ним теперь. А и промедли, что подумает
о нем?
Юлька влетела в дом ураганом.
— Ты чего завелась? Иль Прохор обидел? — приметила испорченное настроение внучки Анна.
— Ни козел, целый козлище тот Прошка! Мы столько вкалывали, он и не поблагодарил, недоносок! Стакана воды не предложил. Ах, он бедный и несчастный, уже по бабам навострился. Как конь копытами загреб по полу. Никитка предложил на время пока краска высохнет у какой-нибудь бабы переночевать, тот от радости ногами засучил! А ты говоришь, что он серьезный человек, мол, возраст у него солидный. Да брось, бабуля! И он, как все, кобель!
— Ты о Прохоре зряшное не болтай! — осекала внучку Анна.
— Да что знаешь о нем? Прикинуться все умеют. И тебе пыль в глаза пустил!
— Замолчи, дура! Кто я ему, чтоб он брехал мне? Человек помирал, еле откачала, а ты что плетешь? Какие бабы ему нужны? Для того в себе мужика сыскать должен! А Прошка и нынче беду свою не продышал. До баб ему? Сама одумайся, глумная! Ить никем ему не доводишься, ни с кем не застала, не видела, а уже приревновала! К кому? Человек пошутил, а ты бесишься! Но с чего завелась? Кто он тебе? Еще не предложился, намека не сделал, чего зашлась, малахольная! Тебе б поддержать шутку А ты взвилась! С головой себя выдала!
— И неправда! Я спокойно ушла. Мне слова никто, я тоже молчком слиняла. Что выдала? Я наоборот дала знать, что все мне до задницы. Сказала, что дома дел полно. Вот и все на том.
— А ну-ка, выпей вот этой настойки ложку. Приведи в порядок нервы. Чего расходилась? Все образуется. Оно и переживать нечего. Вы покуда сами не определились, нужны ли друг другу. Такое враз не решается, — подала Юльке ложку настоя, та выпила, не споря.
— Приляжь, гля, как вымоталась, вся мокрая, хоть отжимай. Переоденься в сухое. Приди в себя. Отдохни, да на покос сходим. Глянем, какая трава на нашем наделе? Может, косить пора, — говорила Анна, стараясь отвлечь внучку, глушила в той обиду.
Юлька и впрямь быстро успокоилась. А вернувшись домой в сумерках, уже забыла о Прохоре и рассказала Анне:
— Я только прошла рядок. Сама знаешь, давно косу не брала в руки, думала, не получится. Но быстро вспомнила все. Ровнехонько, гладко пошло. А и трава на зависть. Густая, высокая. И только встала на второй рядок, подошли трое парней, спросили, чья буду? Ну, ответила, мол, внучка твоя. Тогда они велели мне присесть, а сами наш надел косить стали. Я поначалу не врубилась и говорю им:
— Чего влезли? Это наша трава! — смеялась Юля.
— Они и базарят, мол, помочь хотим. Никто не думает забрать ваше! Тебе самой и в неделю не справиться. А мы живо скосим!
— Ну, позвали еще мужиков. Те вслед стали и как пошли косить! К вечеру все готово. Бабы ихние сказали, что завтра сами сено перевернут, лишь бы дождя не было. Мне велели тебе помочь. Еще меня и накормили. Во, дела! О таком в городе и не помечтаешь. Знаешь, как помогли! Обещали сами собрать сено в копны, а потом и в стоги сметать, — рассказывала взахлеб.
— А какие ребята там были! Бабуль, я тащусь от них. Раньше не видела их в Сосновке.
— Выросли в мужики, мальчишками не примечала. А кто они? Назвались иль нет?
— Один Андрей, второй Иваном представился. Сказали, что оба через твои руки прошли. Ваня от скарлатины чуть не задохнулся. Андрей от воспаления легких помирал. Потом в другой раз уж после армии в твои руки попали. Один с мочевым пузырем маялся долго. Камни в нем застряли. Ты корешки ему дала. Он их съел, как ты велела, и через три дня все камни растворились, иные песком вышли. С тех пор ни горя, ни боли не знает. Другой живицу жевал долго. Запущенная язва завелась. Его из-за того из армии демобилизовали досрочно. Там пытались таблетками лечить, да печень посадили, совсем плохо стало. Испугались, что умрет, и домой отправили. Он поначалу ничего есть не мог. А теперь все лопает и даже выпить может. Но, целый год у тебя под контролем был. Слава Богу, язва зарубцевалась.
— Знаю, помню обоих. Славные мальцы — улыбалась Анна и добавила:
— Боря нынче звонил. Обещает приехать. А вишь, косить нечего. Зато отдохнет, на рыбалку сходит, отоспится. Он любил при открытом окне спать, чтоб запах сирени стоял бы в его комнате. Пусть и в этот раз там спит А ты со мной. Нехай сынок свою юность вспомни. Короткой и тяжкой она была, но все ж счастливой, как заря рассветная.
— Бабуль! А мне Андрей свиданье назначил. Просил вечером выйти к нему, — призналась Юлька.
— Не моги. У него невеста есть. Верно, что родители против той девки. Они ее не уважают с малых лет. Но Андрюха любил. Видать, поругались они, коль тебя приглядел. Но, не смей меж ними становиться. Не разбивай. На чужих слезах свое счастье не получишь. Судьба разлучниц наказывает. Рано иль поздно сама взвоешь.
