Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 8 2012)
Если развитие разума суть своего рода информационно-генетическая эволюция — то есть „отцы” и есть „дети”. И здесь самое интересное не столкновение с „родителями”, с теми, кто тебя непосредственно — не создал, нет, всех сотворил Создатель (или Универсальное начало), а именно породил. Конфликт поколений необходим, иначе все сведется к бесконечному повторению — репликации без мутаций, но он разрешается апелляцией внуков к дедам — опорой, найденной через поколение, переосмысленной старой новостью. Поэтому, чтобы исследовать проблему самостояния человека, нужно проследить минимум три поколения разума, последовательно отрицающих друг друга, но через поколение друг на друга опирающихся. Об этом написана „Зеленая книга”: люди — второе поколение — среднее инструментальное звено. Каменные обитатели Земли — „деды”, они „мертвы” и потому могут так пристально всматриваться в „жизнь”. А люди всматриваются в „смерть” и готовят рождение информационной цивилизации, которая, в свою очередь, будет апеллировать к кремниевым „дедам”. Такая тройка и есть минимальный эволюционный шаг Разума”.
Вот так — ни больше ни меньше. Круто. Похоже, мой Дон Кихот сбрендил малька. Но теперь хоть понятно, чего это мои товарищи так возбудились.
Я закурил. Согрел чайник. Посмотрел в окно. Была глубокая ночь. По стеклу стекали капли дождя. Даже выглядывать в окно было зябко, не то что выйти на улицу. Ну, значит, дождусь, пока кончится дождь. Что мне, плохо, что ли? Спать я вроде пока не хочу. Или хочу? Просто бодрюсь. Вон товарищи мои наговорились до полного онемения языков и выпадения из реальности и дрыхнут. А Дима начал курить, это нехорошо.
И читают всякую пургу. Да нет, вроде бы не пургу. В 50-е годы физики и математики слегка сошли с ума. Им мерещилось какое-то очередное последнее решение: вот еще шаг — и наступит полная победа, и будет понята природа сознания, а если понята, то и смоделирована. Любимая тема: может ли компьютер мыслить, тест Тьюринга. Бедный Тьюринг… За что они так с ним, как с Уайльдом? Люди все-таки последние суки. Он, видишь ли, гомосексуалист… Тоже мне проблема. Хотя мне это и дико. Но что с меня взять — “пуританские нравы” родного совдепа въелись в плоть и кровь. А в демократической Великобритании в середине XX века — и вдруг такое дело. Машина Тьюринга — это фундаментальное открытие. Ничего нового в классических компьютерах придумать нельзя: все остальное — мелочи реализации. Тьюринга поставили перед выбором — либо тюрьма, либо принудительное лечение от гомосексуализма. Вот он и выбрал — третье. Взял яблоко, впрыснул в него лошадиную дозу цианистого калия и съел кусочек. Золотое яблоко из сада гесперид. Надкушенное яблоко — это же вечный позор человечества, такой же, как приговор афинским навархам или Сократу. Демократия, блин. Не бывает никакой демократии.
Что ли почитать Дон Кихота моего... Он вообще-то очень образованный. Математик. С Винером работал. Но Винер тоже ведь странный был человек. Кибернетику изобрел. Так ведь нету никакой кибернетики. Много всего есть, а кибернетики нету. Шеннон был прав. Природа редко позволяет открыть две свои тайны одним ключом. А кибернетика — это целая толпа тайн. Ну и не подошел один ключик. Пришлось разные изобретать, вот и разбрелись. Нет никакой единой науки управления, есть только теория имени академика Понтрягина.
А мой Дон Кихот, похоже, изобрел генетические алгоритмы — задолго до Холланда. Вот так штука. Да, становится занятно.
“Примечание 54. Отвлечемся на некоторое время от непрерывных случаев и рассмотрим простой дискретный пример. Будем искать оптимальное значение некоторой функции путем специальных последовательных приближений. Например, решим приближенно задачу коммивояжера. Коммивояжеру нужно объехать некоторое количество городов, соединенных дорогами. Решение представляет собой оптимальный — самый короткий — маршрут. Выберем наудачу несколько путей обхода и будем к ним применять преобразования, которые назовем по аналогии с генетикой — мутациями и скрещиваниями. Каждое решение — это последовательность чисел или хромосома. Хромосомы могут мутировать — случайным образом изменять последовательность обхода — и могут скрещиваться — случайно обмениваться частями маршрутов. Всякий раз мы будем отбирать решения, которые лучше приближают функцию цели, в нашем случае задают более короткий маршрут. Легко показать, что при таких преобразованиях процесс будет сходиться — то есть постепенно приближаться к оптимальному решению”.
Ну да, только, чтобы “легко показать”, пришлось голову поломать лет пятнадцать. Впрочем, чтобы “легко показать”, что Великая теорема Ферма верна, и трехсот лет не хватило, а самому Ферма, вишь ты, не хватило полей в книжке, чтобы записать свое “удивительное решение”. Мог бы вообще-то и слугу за бумагой послать в лавку, раз уж был такой умный, да вот беда, очень занятой.
“Этот пример о многом говорит. Если эволюция принципиально подобна работе приведенного алгоритма решения задачи коммивояжера, то она могла бы не плутать в потемках, а достаточно быстро двигаться в предопределенном направлении. Но для этого нужна телеологически предопределенная функция цели, и отбор должен осуществляться в соответствии с ней. Почему мы этого не допускаем? Почему мы не хотим согласиться с такой простой мыслью, что эволюция развивается вполне целенаправленно? Не в операционном смысле — здесь-то как раз все вполне случайно: мутации и скрещивания непредсказуемы, — а в процессе отбраковки неверных решений, отбрасывании заведомо тупиковых ветвей развития. Причем эти ветки могут какое-то время вполне нормально развиваться, пока не наступает коллапс. Тогда они прерываются. То есть мы ищем не локальные максимумы, а некоторый глобальный — вот он-то и предопределен телеологически. Кто определяет функцию цели? Можно сказать, природа, но что-то слишком разумное есть в этом процессе”.
Конечно, и сказал Бог, что это — хорошо, а вот то — совсем нехорошо. И то, что хорошо, стало еще лучше, а то, что нехорошо, немедленно загнулось. Вопрос к подсудимому: а почему бы тогда Богу не выкинуть, на хрен, всю эту эволюцию и сразу все не устроить оптимальным образом? Креационисты, собственно, это и утверждают. Или Он, как последняя сволочь, дал нам свободу сломать себе шею, чтобы потом, парализованных, в колясочке, подвести к оптимальному решению, когда мы уже и дергаться не сможем? Хороший Он мужик, однако. Или Ему интересно посмотреть, как именно мы себе шею сломаем? Глядит так внимательно-внимательно, ткнет иголочкой и говорит: “Ишь ты, дергается еще” — и опять иголочкой — раз, и еще — раз…
“Функция цели в этом случае будет действовать как трансцендентная направляющая, как некоторое потенциальное поле, в котором происходит эволюция. Биологи с этим не могут согласиться. Им хочется, чтобы задача была имманентно замкнута, чтобы система содержала внутри себя все условия своего развития. Но это очень сомнительно. Какую бы мы ни рассматривали систему, она все равно будет развиваться в предопределенных внешних условиях по трансцендентным ей законам. Когда мы говорим, что эволюция есть нарастание порядка, мы всегда говорим об открытой термодинамической системе — в замкнутой системе энтропия не убывает.
А развитие открытой системы предопределяется как ее внутренними свойствами, так и вмещающим пространством. Почему нас не пугает Принцип наименьшего действия Гамильтона? Он ведь тоже крайне странно выглядит: природа всегда действует оптимальным образом. Это фактически закон красоты, но именно он определяет структуру и эволюцию мира на всех уровнях — от элементарных частиц до целой Вселенной. Если мы запретим функцию цели и будем исходить только из внутренних имманентных свойств системы, объяснить скорость эволюционных изменений и их направленность достаточно трудно.
Управляющая роль вмещающего пространства видна и на таком примере. После оплодотворения яйцеклетки мы получаем зиготу — клетку с полным хромосомным набором. Эта клетка имеет все необходимое для своего развития. Она большая, богатая энергетическими ресурсами, но она всего одна. Все, что она может, — делиться. А поскольку она вполне симметрична, при делении должны возникать одинаковые клетки. Почему при дальнейшем развитии из нее разовьются настолько разные специализированные тканевые клетки, из которых и состоит организм, — неясно. Если мы поместим зиготу в однородную питательную среду, она, вероятнее всего, погибнет и уж во всяком случае никогда не разовьется в полноценный организм. Что мы видим в реальности? Сначала зигота просто делится, но на разные получившиеся в результате деления клетки по-разному воздействует материнское метапространство, регулируя экспрессию и репрессию генов в клетках зародыша. То есть информация о первой фазе развития, вероятно, содержится не в самом зародыше, а в полноценном развитом материнском организме. Именно он указывает направления (различные!) развития первоначально одинаковых клеток. Именно он определяет, где будет голова, а где хвост. То есть мы и здесь видим, что управляющая функция цели является внешней по отношению к замкнутой системе.
