Дуглас Кеннеди - Женщина из Пятого округа
— Следующего раза не будет, — сказал я.
Он равнодушно кивнул:
— Tres bieen, monsieur.[130]
Я изложил ему свое беспокойство по поводу незащищенного секса с Янной.
— Француженка? — спросил он.
— Да, но ее муж турок.
— Но он живет здесь?
— Да.
— Она принимает наркотики внутривенно?
— Не думаю.
— А муж?
— Он пьяница.
— Как по-вашему, она спит с другими мужчинами? Что особенно важно — с африканцами?
— Она расистка.
— В моей практике встречались расисты, не гнушавшиеся сексом с теми, кого якобы презирали. У вас есть незащищенный секс еще с кем-нибудь?
— Да, но… я не думаю, что там возможен какой-то риск.
— Тогда последний вопрос. У вас есть какие-нибудь порезы или раны внутри и вокруг гениталий?
— Нет, насколько мне известно. Но, может, вы лучше посмотрите?
Доктор опять пожал плечами и устало вздохнул. Потянувшись куда-то назад, он выхватил из стопки пакетик, вскрыл его и начал натягивать хирургические перчатки, при этом жестом предлагая мне встать. Я снял брюки и трусы. Мой вялый пенис оказался в его латексных пальцах. Яички и промежность были осмотрены с помощью ручки-фонарика. Весь осмотр занял не больше тридцати секунд и мог бы показаться унизительным, не будь проведен в такой бесстрастной манере, как будто вместо гениталий осматривали репу.
— Как правило, для передачи ВИЧ от женщины к мужчине нужна какая-нибудь открытая рана или ссадина, чтобы вирус мог проникнуть в иммунную систему. Да, теоретически он может проскочить в уретру, но для это вам нужно быть в высшей степени невезучим.
— Это как раз мой случай, доктор.
— Шансы все равно слишком малы… Но, если вы хотите быть абсолютно уверены, мы можем сделать анализ крови и проверить вас на наличие других заболеваний, передающихся половым путем. А потом, через полгода проведем повторное исследование, чтобы получить окончательное подтверждение, что все чисто.
— Я бы хотел сделать тест.
— Tres bieen, monsieur.[131]
Спустя десять минут я уже был на улице, в моем кармане лежала визитная карточка с номером, по которому нужно было позвонить и узнать результат анализа. Я понимал, что доктор в душе отнесся ко мне как к человеку, прежде всего страдающему от сознания собственной вины. Понимал я и то, что, когда вечером увижу Маргит, мне придется признаться ей во всем. Есть вещи, о которых можно лгать. Но есть такие…
Через сорок пять минут я уже бродил по Ботаническому саду, мысленно пытаясь выстроить разговор с Маргит, заранее ужасаясь ее реакции и ругая себя за то, что в очередной раз из-за сексуальной несдержанности поставил под угрозу отношения, которые мне определенно не хотелось терять. Можно ли научиться чему-то на собственных ошибках? Похоже, нет, когда дело доходит до секса. Это как раз та самая область нашего поведения, в которой мы склонны к рецидивам.
Поднимаясь по лестнице к квартире Маргит, я твердил себе: когда готов к худшему, бояться уже нечего. Но это не утешало. Я был виноват — виноват во многом.
Я постучал в дверь. Прошла минута. Маргит открыла. На ней был черный пеньюар, она курила.
— Привет, — сказал я, наклоняясь, чтобы поцеловать ее (заметила ли она мою смазанную речь?).
Маргит не отвергла поцелуй. Я вошел в квартиру. Она взяла меня за руку и повела мимо спальни в гостиную. Я сел в кресло. Не говоря ни слова, она подошла к маленькому столику, где стояли несколько бутылок алкоголя, и налила виски, потом протянула мне стакан. Я глотнул и поморщился: алкоголь больно обжег язык. Она села напротив меня. Улыбнулась. И сказала:
— Ну, и кого ты трахал, Гарри?
13
— Не понимаю, о чем ты, — сказал я.
— Обманщик, — рассмеялась она.
Я глотнул виски и снова поморщился.
— Что с твоим ртом?
— Я прикусил язык.
— Врешь.
— Ты что, никогда не прикусывала язык?
— Как ее звали?
— Я же говорю тебе…
— Ты говоришь ерунду. Собственно, я и не возражаю. Мне плевать на то, что ты с кем-то спал, — можешь не отрицать это. Так как ее звали?
Пауза.
— Янна, — выдавил я из себя.
— Турчанка?
— Наполовину француженка, наполовину турчанка.
— Как ты с ней познакомился?
Я пояснил.
— И как дошло до секса?
Я сказал и это.
— Она укусила тебя до или после того, как ты вошел в нее.
— После.
— А что было потом?
— Она выставила меня за дверь.
— Так, дай-ка я угадаю… Ты не пользовался презервативом…
— Прости.
— Но за что?
— Потому что теперь…
— Что теперь?
— Наверное, ты не захочешь…
— Заниматься с тобой сексом? — Она снова рассмеялась. — Иногда, Гарри, ты бываешь инфантильным.
Я сник… и действительно ощутил себя инфантильным.
— Разумеется, тот доктор, с которым ты консультировался…
Я поднял голову и с интересом взглянул на нее.
— Откуда ты знаешь, что я консультировался?..
— Ну вот, опять мы за старое. Гарри, ты совершенно предсказуем. И ты стопроцентный американец, когда дело доходит до осознания последствий секса. Поэтому смею предположить, что доктор успокоил тебя, сказав, волноваться не о чем. Но ты все равно беспокоишься — считываешь одну миллионную долю вероятности того, что подхватил какую-то гадость…
— Хватит, — прервал я ее.
— Но почему, cheri.[132] Ты чувствуешь себя виноватым, что трахал кого-то другого? Но вместо того чтобы тщательно скрыть свое маленькое приключение, ты выставляешь его напоказ. И когда я задала тебе прямой вопрос, ты сразу во всем признался и, как мне кажется, уже готов переложить свою вину на меня.
— Я этого не хотел.
— Мне плевать, что ты сделал. Плевать, в какую дырку сунул свой член. Все, что мне нужно, это чтобы взрослый человек относился ко мне по-взрослому. Но когда ты заходишь в мою квартиру, съежившийся от страха…
— Дело не только в сексе…
— Даже притом, что доктор подтвердил, что все чисто?
— Меня шантажируют.
— Интересно, кто же? — спросила она.
Не скупясь на краски, я рассказал ей об Омаре.
— Этот парень определенно хитер. Он думает, что загнал меня в угол…
— Но так и есть.
— И что мне делать?
— Ты не станешь платить ему деньги.
— Но он исполнит свою угрозу…
— Пускай. Ты будешь упорно отрицать все. И поверь мне, мадам Челюсть тоже.
— Это не остановит его. В лучшем случае мне начистят физиономию.
— Главное — выиграть время. Скажи Омару, что дашь ему денег, только у тебя сейчас нет наличных. Скажи, что достанешь деньги в течение нескольких недель. Если он будет настаивать, стой на своем. Какой у него выбор? Идти рассказывать ее мужу? Если он это сделает, денег не получит. А его интересуют только деньги — тысяча сейчас, а дальше все, что он сможет высосать из тебя. Так что держи его на поводке. А тем временем, думаю, тебе следует встретиться с мадам Челюсть и поставить ее в известность о том, что происходит. Она определенно поможет тебе решить проблему. Предложи ей такой вариант: она говорит мужу, пока он был в отъезде, Омар пытался приставать к ней. Пусть расскажет все в подробностях, покажет, как он ее лапал. Она должна представить все это в самом отвратительном свете. После такого степень доверия к Омару упадет до нуля. Он может рассказывать мужу все что угодно о тебе, но тот ему не поверит. Потому что будет думать, что Омар пытается свалить вину на тебя.
Я смотрел на нее, потрясенный.
— Какое элегантное, при всей своей мерзости, решение проблемы…
— Но у этого решения есть цена.
— Интересно какая?
— Я хочу знать, что произошло с тобой в Штатах, — что такое ужасное ты сотворил, что у тебя не было выбора, кроме как сбежать сюда?
Повисла долгая пауза. Я осушил виски, хотя оно и жгло рану.
— Ты передо мной в долгу, Гарри, — сказала Маргит.
— Из-за вчерашней интрижки?
— Нет… просто я слишком много рассказала тебе о своем прошлом. В то время как ты…
— Ты сочтешь это банальной историей.
— Если она разрушила твою жизнь, вряд ли ее можно назвать банальной. Как бы то ни было, тебе самому хочется рассказать.
— Можно еще глоток виски? — попросил я.
— Для храбрости?
— Ну а для чего же?
Она плеснула мне щедрую дозу. Я отпил половину, пока виски спускалось по горлу, на глазах выступили слезы.
