Надежда Майская - Разбитая ваза
— Простите, вы и в самом деле ошиблись, набираете не те цифры, я не занимаюсь перевозками! Звоните в какую-нибудь фирму, — рассерженно сказала Катерина.
— Подождите! Подождите! У меня сейчас деньги кончатся, а звонить неоткуда! Я в лесу застрял! Пжлста! (Так и сказал! Время экономит.) Выручите, девушка! Меня Игорь зовут, запишите, машина-лесовоз сломалась, замерзну здесь к черту! Найдите мне помощь, а я вас отблаго…
«Извините, обслуживание абонента временно приостановлено», сообщил равнодушный механический голос.
Катерина уставилась невидящим взглядом в темнеющее окно. Надо помогать.
«Там, в тайге глухой, замерзал ямщик»… Нет, ямщик замерзал в степи, а в тайге — Игорь. И чего это он там замерзнет, лето же? Может это просто розыгрыш? А если правда, то вряд ли там так глухо, на этой трассе, выручат.
А ты спать? Что, трудно сделать звонок?
Она на всякий случай набрала проверку баланса. Денег было достаточно.
— Да! — радостно заорал Игорь, — Это вы, девушка?
— Я, — усмехнулась Катерина, — диктуйте, где вы находитесь, вашей машины номер. Что-нибудь придумаю.
— Вот спасибо вам! Отблагодарю! Чес слово! Трасса Новосибирск-Свердловск, где-то на 1753 км, КРАЗ № 5341. А вы где?
— Далеко. Трубку не разрядите.
— А как вас звать? Меня Игорь Ростовский.
— Катерина меня звать. Ждите.
Вот выйду замуж за этого Игоря и буду полноценной княгиней Лобановой-Ростовской.
Ну и кому и куда звонить в 20:37 московского времени?
Катерина рассеянно походила по комнате, подумала, соображая с чего начать. Справочная 09 отправила ее на 007, а там сообщили и код города Новосибирска. Конечно, все можно найти в интернете, но это надо стучаться к Валерке, а он в депрессии, значит, будет капризничать, а надо быстрее. Катерина так и не приобрела себе компьютер. Без надобности он ей.
Новосибирск (сколько там у них разница во времени?) ответил. И совершенно спокойно ее выслушали. Трубку не бросили. Продиктовали несколько телефонных номеров, только посоветовали звонить через пару часов — разница во времени.
— Игорь, придется вам подождать пару часов, все спят, я позже позвоню. Не замерзайте там.
— Нет, нет, жду. Спасибо вам!
Наконец Катерина улеглась. Помощь была отправлена, ей даже перезвонили, сообщили. Все говорили спокойно, доброжелательно. Катерине даже захотелось побывать там, в глухой тайге.
На самом деле побывать ей много где хотелось, но финансы не позволяли. Вступит в наследство, купит себе тур по городам и весям и будет наслаждаться видами разных стран и континентов. А после, когда вернется с багажом новых знаний, откроет свою маленькую лавочку древностей и станет жить в свое удовольствие и никто не станет ей докучать. Так и состарится и умрет в одиночестве, а весь свой капитал завещает детям Семена. Вот на такой грустной мысли Катерина и уснула.
Тяжелое солнце выползло из-за верхушек деревьев.
— Ну, мужики. Выручили, думал, не успеете. Вроде готовили машину. А тут на тебе, а у меня график.
— А чего один-то? Нельзя одному в такую дорогу.
— Я один с тех пор, как мобильники появились, а вот тут незадача, закрутился. Деньги на счет забыл положить.
— Наука впредь. И все равно, всего не предусмотришь.
— Это верно. Ну, все, стартуй. Счет в твою фирму придет.
— Большой счет-то?
— Да не маленький. Прогон техники туда и обратно, да работа, да срочность.
— Согласен. Спасибо, братцы, рекомендовать буду.
— Спасибо бабе своей скажи, настырная, нашего главного среди ночи подняла.
— А она не моя, — засмеялся Игорь.
— Кто тогда, начальница?
— Нет! В глаза ее не видел. И не знаю!
— Не бреши.
— Вот ей Богу! Вот просто по бумажке номер набирал. Видно в цифрах ошибся, а тут и деньги кончились.
— Найти ее тебе надо, да отблагодарить. Нельзя так оставлять, судьбу гневить.
— Найду. Ну, бывайте. С меня магарыч.
— Не-е-е, лучше деньгами.
Игорь, чтобы не потерялся номер, записал его под именем Катя и, на всякий случай, еще и переписал в записную книжку. Мало ли, телефон куда денется, а так «что написано пером, не вырубишь топором».
— Ну, Мари-ик! Расскажи, кого ты встретил?
— Это не важно, моя проказница.
— Как же не важно? Ты сначала побледнел, потом покраснел. Кто он тебе, мой бегемотик?
— Экая ты, насмешница! Какой же я бегемотик? Я лев! Я тигр! Я носорог!
«Я бабуин!» — язвительно подумала блондинка.
— Да, мой зверь! Расскажи мне, кто это был. Ну, Марик!!!
— Ладно, моя забавница, расскажу. Но не здесь, слишком много ушей. В номере, так и быть, расскажу.
«Марик-очкарик», «марик-фонарик», «марик-сухарик». Эльза могла бесконечно придумывать разные рифмы, прозвища и стишки про очередного своего «папика», который вывозил ее на отдых и содержал. Все они были скучны, все называли девочек, с которыми выезжали, «лапушками», «зайками» и прочими зверьками, чтобы потом не проговориться. А что, удобно. Имена запоминать не надо. Эльза делала то же самое, но имена запоминала. Марик отличался от остальных тем, что называл ее синонимами слова потешница. И за то спасибо.
Марик-очкарик,
проглотил сухарик,
поперхнулся, захлебнулся,
под фонариком очнулся.
Отпуск подходил к концу, осталось три дня пожариться на пляже и домой, в благословенный Питер, с его дождями, прохладой, работой. Работа Эльзе нравилась, она была старшей медсестрой в роддоме. Да что там нравилась, она обожала свою работу. И тихую улочку Грота на Петроградке обожала. И свою малышку «КИА ПИКАНТА». Как можно жить где-то в другом месте мира, она не понимала. Можно только ездить, глазеть, но жить только в Питере. Москву она тоже очень любила, выдавалось время, моталась туда, но, это как к бабушке в гости, побыл денек и домой, домой.
А в отпуск ездила вот с такими. Из зоопарка. И называлась Эльзой. Никому плохо не было. Она не замужем, детей нет. Так что если и нарушала какие-то моральные заповеди, так это пока. Как только замуж выйдет, непременно все прекратит. А пока… Марик — зудит, как комарик.
Номер был большой, две спальни. Эльза растянулась на диване, потягивая «Мохито».
— Рассказывай.
— Все равно расстанемся, в свою Прибалтику уедешь, так что тайну делать не буду. — Марик налил себе вина. — Это мой однокурсник, учились в меде вместе.
— Ты доктор? Мари-ик! Почему ты мне не сказал? У меня иногда на… Ниже спины, прыщи появляются! Чем их лечить?
«Вот тупая же блондинка! Слава Богу, еще три дня и конец мучениям! Больше ни одной блондинки!»
— Ах ты, насмешница! Да, я учился на детского врача, но потом жизнь так сложилась, что я ушел из практики.
— Так ты не доктор? — капризно протянула Эльза. — Ну ладно, рассказывай, но я расстроена!
— В юности мы с другом проводили много времени вместе, не разлей вода. Все бы ничего, он вдруг влюбился, да так безумно, что в разгул ударился, с катушек слетел. Весь курс знал, в кого он влюблен, кроме самой девушки. Он ей признаться боялся. Ну пьянки, разгульные ночи, как мы еще и учились, не пойму. Денег у всех было мало, кто подрабатывал, кто у родителей на шее висел, а мы повадились играть в карты. Сначала, как водится нам везло. Однажды мой друг не смог пойти, а я был на мели, решил, что один справлюсь, но проиграл. Это классическая история. Вот сейчас повезет, вот сейчас! Ну и доигрался. Вчистую.
— И что дальше? — Эльза подняла свою ногу и рассматривала ее, поворачивая ступню так и этак. Любовалась.
— Надо было что-то ставить на кон, я и поставил друга.
— Да ты что-о? — протянула блондинка. — Как страшно! Его должны были убить?
— Нет, конечно! С ума выжила? Просто то, что проиграл я, должен был отдать он в течение двух дней.
— Мари-ик! А ты гений! И он отдал? — подскочила Эльза.
— Думаю, отдал. У него отец светило медицинское, деньги были.
— А почему ты точно не знаешь?
— Потому, что проиграл друга. Он перевелся на следующий день и я с ним встретился только через год.
— Вы дрались?
— Ты точно кровожадна, проказница! Он пришел ко мне выяснять, почему я так с ним поступил.
— А ты?
— Я его не принял. Мне тогда только-только должность мамаша выхлопотала, не мог я себя ничем запятнать. И вот что странно. Виноват тогда был я, он меня ненавидеть должен. А он меня простил. Записку через секретаршу передал. Прощаю тебя. Два слова. И знаешь, что? Я его возненавидел! И ненавижу еще больше! Устал я от разговора. Пойдем в койку.
— Ах, Мари-ик, у меня так разболелась голова от твоего рассказа, что даже ПМС начинается, не могу. Пойду в душ. Ты не скучай, мэйкун!
— Кто это?
— А! Это котик.
Ну и мерзавец! Эльзу передернуло от отвращения. И угораздила же ее с ним поехать. Лысый. Толстый. Круглый. Коротышка. Жадноватый. И вдобавок подонок.
