Е. Шульга - Выданная замуж насильно
- Сильвия, одумайся! Ты знаешь его всего два месяца. Он остановил тебя на улице. Вы встречаетесь только в кафе. Он нелегальный иммигрант!
- Нет! Он студент и учится на инженера! У него есть вид на жительство!
Мальчик был высокий, красивый, стройный. Семья Сильвии, особенно брат, беспокоилась за нее. То, что парень обманывает мою подругу, было очевидно.
- Лейла, он любовь моей жизни! Родители не понимают меня. Это любовь с первого взгляда. Он сделал мне предложение!
Я вышла из себя.
- Совершенно незнакомый человек натыкается на тебя на улице в центре Парижа, приглашает тебя в кафе и сразу влюбляется. А ты только того и ждешь. Готова поклясться жизнью своего сына, что попросит тебя выйти за него замуж, пока у него еще не истек вид на жительство.
- Это неправда!
- Нет, правда! Он заметил тебя и понял, что ты мечтаешь о великой любви! Если выйдешь за него, он получит свои бумаги, а потом сделает ноги или отправит тебя назад в Северную Африку или превратит твою жизнь в ад, добиваясь развода.
- Это неправда! Нельзя обо всех судить по своим неудачам!
Как я и предсказывала, роман моей подруги завершился свадьбой до истечения его вида на жительство. Он пообещал ей роскошное свадебное торжество в Алжире - она все еще ждет. После этого моя подруга редко говорила о любви. Но ее же никто не заставлял выходить замуж. Она просто хотела быть любимой, как и все.
Я же решила использовать для борьбы мерзкий нрав, который наверняка достался мне от берберской родни. Одна вещь в особенности выводила меня из себя - машина, которую Муса приобрел на мои деньги. Однако ответственной за нее была я, потому что документы оформили на меня, как и страховку. Муса мог попросить меня наполнить бак, чтобы забрать Риада, с которым, с тех пор как я вернулась на работу, сидели мои родители.
Я боялась оставлять сына наедине с его отцом. Он не смотрел за ним, мог оставить ребенка одного в квартире и уйти пить кофе.
Машина стала причиной первого рукоприкладства с моей стороны. Я не могла видеть, как его мать восседает в машине на моем месте и ее развозят повсюду словно королеву - мне же оставалось все время ходить пешком. Когда однажды его мать вылезала из автомобиля, у меня живот свело от злости. Я подождала, пока она войдет в здание, и приказала Мусе:
- Открой дверцу!
- Предупреждаю тебя, если ты здесь закатишь скандал. . .
- Ты считаешь, это нормально, что твоя мать как пригвожденная сидит в моей квартире и передвигается на моей машине?
- Это не твоя квартира, а наша!
- Нет, моя!
Я набрасывалась на него и свекровь при любой возможности. Один раз он попытался оскорбить мою мать.
- Кем она себя возомнила? Она сказала, что я не сплю со своей женой!
- А ты разве не со своей матерью спишь?
- Может, ты еще скажешь, что я ее трахнул?
Я с размаху ударила его по щеке - это получилось автоматически. Он побледнел.
- Немедленно выметайся из машины!
- С места не сдвинусь.
- Выметайся из машины, или...!
- Нет. Чье имя стоит в документах? Мое! А в страховке? Мое! Так что не пошел бы ты. Если кто и уберется из этой машины, так это ты!
- На, возьми ключи, все забирай - мне не нужна эта машина.
- Благодарю, именно на это я и рассчитывала.
Он выкарабкался и последовал за любимой мамочкой. Я подобрала ключи и позвонила брату, который только что сдал экзамен на права.
- Что еще стряслось?
- Ты же получил права, так? Теперь можешь садиться за руль - у тебя есть машина.
Мой отец пытался меня успокоить.
- Не надо, Лейла. Не заходи так далеко. - На самом деле он не хотел вмешиваться в наши дела, поскольку быстро терял терпение.
Брат уехал на машине, счастливый как никогда. Муса даже не ожидал, что я проверну все так быстро.
- А где машина?
- Уехала! Это моя машина, и я решила ее отдать.
- У кого она?
- Даже не думай! Ты ничего с этим не можешь поделать! Может, пойдешь в полицию и напишешь заявление? Она моя, и никто ее не отнимал.
Тем вечером, забрав Риада у родителей, я предупредила свою соседку-француженку, с которой часто общалась:
- Я отправляюсь домой. Если услышите шум за стеной, не бойтесь - так задумано. Положено начало войне.
- Может, оставишь Риада с моим сыном?
- Если возникнут проблемы, я принесу его к вас. Я пошла. В любви и на войне все средства хороши!
Я увидела свекровь, которая, светясь от счастья, плюхнулась на диван. Она явно была довольна тем, что осталась наедине с ненаглядным сыном, и думала, что победила. Стоило ей увидеть меня, как улыбка тут же испарилась, мегера пристально посмотрела на Мусу, словно гипнотизируя его, а затем проговорила.
- Что ты здесь делаешь? Зачем пришла?
- Потому что - скажу вам по секрету - это мой дом. Ясно? Это моя квартира!
- Могла бы подождать, пока я уеду.
- А вы не перебивайте - я все объясню. Вам придется собирать вещички как можно быстрее.
- Не говори так с моей матерью!
- А ты - живо в комнату!
Не знаю почему, но в какой-то момент я заговорила с ним как отец со мной. Я чувствовала себя сильной и предвкушала победу. Он последовал за мной, не вымолвив ни слова.
- Послушай меня внимательно. Готов?
- Не тяни, чего тебе надо?
- Сегодня среда. Твоей матери должен и след простыть к утру субботы - самое позднее! Мне все равно как, просто сделай это!
- Но как раздобыть денег на билет?
- Ах, да! Чуть не забыла. Теперь мои деньги не будут перечисляться на наш общий счет, так что если у тебя есть какие-нибудь сбережения, самое время пустить их в ход.
- Зачем ты это сделала?
- Потому все свои деньги ты отправлял в Марокко. Я не видела и пенни из твоего пособия по безработице! Сейчас у меня персональный счет. Все кончено, Муса! Сдохла курица, несущая золотые яйца!
- Это мы еще посмотрим.
- Да что там еще смотреть-то?!
- А если мы все еще будем здесь в субботу? Как ты тогда поступишь?
- Ты сильно рискуешь. Либо тихо-мирно отвезешь свою маму в Марокко, где ей ничего не угрожает, либо обнаружишь ее в один прекрасный день примотанной к стене скотчем или болтающейся на люстре. Тебе решать. Но клянусь, если до субботы она не исчезнет отсюда, я разобью ей лицо за первое замечание в мой адрес.
Он странно посмотрел на меня. Я пугала его, он чувствовал себя униженным. Уверенна, он убеждал ее в том, что это его идея - мне она, мне, во всяком случае, ничего не сказала. Но я слышала телефонный разговор Мусы с братом, который недвусмысленно сказал ему:
- В том, что у вас все так запуталось, виновата наша мама.
- Если бы во Францию приехал я, - добавил его отец, - ничего этого не было бы. Твоя мама - несносная женщина. Где бы она не была, там всегда возникают проблемы.
Он не знал, что сын записал его в мертвецы. Кажется, в таких случаях вспоминают Фрейда?
Я слушала с наслаждением. Громкая связь у нас включена всегда, когда кто-нибудь звонил в Марокко, чтобы вся семья могла слышать новости. Моя свекровь несказанно огорчилась.
- Даже мой собственный сын, даже муж не на моей стороне!
Она оказалась жертвой. В пятницу утром Муса объявил, что они уезжают.
- Завтра мы с мамой садимся на автобус. Я везу ее в Марокко.
- Рада слышать. Приятной поездки.
Моя мать, которой я рассказала о своей победе, радовалась не меньше меня. Теперь мы были союзницами. Но я все еще не упоминала о разводе...
Никогда не забуду ту пятницу, когда я вернула себе свободу. Свекровь была в кухне - готовила еду на дорогу. Я ничего не покупала и не готовила. Мусе пришлось ходить по магазинам самому. "Сможешь обойтись и без меня, - думала я. - Это последние часы, которые ты проводишь на моей кухне!"
Я не помогала ей паковать вещи, не стирала ее одежду, не купала ее. И не забыла напомнить, что во Франции ванну набирают только один раз.
- Помоетесь, ополоснитесь - и хватит.
Тогда она промолчала, но за ужином все же высказалась:
- Знаешь что, Лейла, тебе стоило приложить большей усилий в ваших отношениях. Ты уже не принадлежишь семье своего отца, ты принадлежишь семье Мусы.
- Вот что я вам скажу: я дочь своего отца, а мой сын - его внук. Он плод моего чрева, и это ваш сын поместил его туда. У меня есть мать и отец - точно также как и у него.
Я вышла в спальню, хлопнув дверью. В четыре утра они должны были уехать.
- Просыпайся, Лейла! - услышала я. - Хоть выйди, попрощайся.
