Павел Черкашин - Электрические методы обогащения. Правдивая история о виртуальных амебах, современном инновационном предпринимательстве и прочей ерунде типа любви и смысла жизни
– И ты делаешь себе прививки, как я понимаю, от всех таких страстей. Если бы каждая из них оставляла по бородавке на твоем теле, ты давно был бы, как пупырчатая жаба… А что если какая-то страсть экзотическая притаилась в дальнем уголке твоего сознания, ты ее сейчас не видишь, а лет через двадцать она вдруг всплывет? Тогда все твои прививки окажутся бесполезными?
– Чисто математически мои шансы продержаться как минимум лет двадцать значительно выше, чем у тебя. А дальше вообще бессмысленно заглядывать.
– Хорошо, а будущая спутница жизни уже в курсе свалившегося на нее счастья в виде счастливого билета в лотерее строго научной аппроксимации?
Димыч не ответил. Прошел на свое место, но работать так и не мог. Он даже не включил компьютер, только рассеянно смотрел в окно. Санчес вздохнул – надо дать другу выговориться.
– Ну, что завис, как Windows Vista? Давай колись. Я так понимаю, что «новость дня» не в прививках от страсти, а в том, что ты встретил свою единственную и неповторимую. Так? И как ты определяешь, что это именно она? Ты прошелся по своему чек-листу и поставил галочки во всех необходимых колонках? А образец ДНК взял уже на анализ совместимости?
– Оторвись от своих алгоритмов, Санчес. Ты скоро так врастешь корнями в компьютер, что потом придется вас разъединять, как сиамских близнецов. Это из другой плоскости понятие! Просто видишь кого-то, и вдруг: бах! Тебя как током бьет! Ты говоришь: «Вот она. С ней я смогу прожить всю свою оставшуюся жизнь». Это как гальваническая реакция.
– И тебя, судя по всему, током шандарахнуло неслабо, раз ты собственную жизненную философию только что опрокинул с ног на голову…
– Да… В субботу был на тусовке в ЦДХ, Рома пригласил, они там спонсоры. И тут она… Вся такая в платье с декольте, камушки сумасшедшие на груди сияют, на десятки тысяч долларов, не меньше. Прямо Золушка на балу, только ее папа Карло уже точно нашел свою волшебную дверь за холстом… Ее отец, кстати, – один из акционеров группы компаний, для которой мы анализатор биомассы делаем – «Ростехинвестиции». То ли финансовый директор, то ли еще какая-то шишка. Не успел опомниться, а она мне уже о мировой политике втирает. Голос такой низкий-низкий, утробный. А когда смеется, то не хихикает пошло, как пэтэушница, а манящую мелодию играет. Воздух вокруг колеблется, как будто в ней вибровызов включили.
Санчес вспомнил свою незнакомку с выставки и загрустил. Он так и не смог найти никакой информации о ней, хотя гуглил все, что связано с выставкой, несколько вечеров подряд. Он допрашивал Сергея, но тот о красивой организаторше ничего не слышал.
– Девушка с вибровызовом – это очень удобно! А во лбу звезда горит? – заметил он тоскливо.
– Поток твоей язвительной завистливой желчи хоть и бесконечен, но сводится к нулю от беспомощности… Ну ничего, я спрошу – у нее наверняка подружка должна быть, как раз для тебя.
– У красивых метелок обычно подружки страшные. Они конкуренции не терпят.
– Зато наверняка умная, как ты любишь. И вообще, Аяна не такая… Она особенная. – Димыч мечтательно закатил глаза
– Как ее зовут? Аяна? Интересное имя. Восточное что-то.
– Она сказала, что у нее тюркские корни. Тюрки – это где? В Туркмении? Или в Турции. В общем, я постеснялся спросить. Сделал умный вид человека, который о тюркской культуре докторскую написал, поэтому и говорить об этом скучно. Всегда срабатывает.
– Твой цинизм и восхищает, и пугает. Не боишься, что тебя однажды выведут на чистую воду?
– Я и так только в чистой воде плаваю, я человек открытый и простой – вся душа нараспашку… Пойдем перекусим? Я от любви очень проголодался…
Не мальчики
Наблюдениями над взаимодействием заряженных (наэлектризованных) тел установлено, что одноименно наэлектризованные тела взаимно отталкиваются, а разноименно наэлектризованные – притягиваются.
Ищем единомышленников… на мизерную зарплату
Апрельские ночи были мучительно длинными. Казалось, что с таким трудом отвоеванные солнцем в течение дня позиции – очищенные от бурого лежалого снега и промытые переливающимися на солнце маслянистыми ручейками – с наступлением ночи природа снова сдавала в лапы безжалостной старухи-зимы, которая никак не хотела признать свою беспомощность и тихо умереть в почете и уважении. Она цеплялась своими морозными пальцами за каждую ложбинку, хватала прохожих за подолы курток, тихо поскуливала в проводах и сводила на нет восхитительное предвкушение солнца, коротких юбок, кваса и еще черт знает чего… Тяжелые облака, отлитые из низкокачественного чугуна с пыльными примесями, накрывали суетливый городской муравейник тяжелым саркофагом. Этот саркофаг, непроницаемый по ночам, как выключенный из сети монитор, казался последним козырем мерзкой старухи.
В одну из таких промозглых апрельских ночей молодые основатели Lab34 осознали: компания только тогда может уверенно считать себя настоящим бизнесом, когда кроме учредителей в ней появляются люди, работающие за зарплату.
После череды бесконечных собеседований с кандидатами на первую наемную должность штатного программиста они сделали удивительное умозаключение: люди, работающие за зарплату, совершенно не разделяют их эйфории по поводу перспектив бизнеса и вполне резонно настаивают на своевременной выплате зарплаты, достойных условиях труда, четких должностных инструкциях. Все они хотят получать деньги «в белую» и отказываются воспринимать коробку из-под картриджа в качестве надежной гарантии финансовой стабильности.
– Все прелести малого бизнеса осознаешь только тогда, когда пытаешься убедить в чем-то наемных сотрудников, – с горечью заметил Димыч, проводив очередного отказавшегося от их вакансии кандидата.
– Да… Добро пожаловать в мир циничных офисных крыс! – ответил Санчес.
– Общество, в основе которого лежит закон тотального безжалостного эгоизма…
Кандидаты с базовым образованием и минимальным опытом требовали существенно более высокую зарплату, чем та, которую основатели могли позволить выплачивать даже сами себе. Их вопросы о бонусах и компенсационных пакетах ставили молодых директоров в тупик. Из интересных одобренных всеми кандидатов никто не захотел выйти на работу. Те, кто был готов, не представляли интереса для компании.
– Надо поменять формат объявлений, чтобы больше ориентироваться на стартаперов и научных сотрудников – тех, кто за идею радеет, а не деньги из работодателей выколачивает, – посоветовал более опытный в таких вопросах Гриша.
– Неужели хороший специалист может быть таким идиотом? Кто же откажется от хорошей зарплаты? – недоверчиво спросил Димыч.
– Ты будешь удивлен…
Слова «лидер рынка инновационной автоматизации» и «быстрорастущая компания» уступили место пассажам вроде «стартап с интересными идеями ищет талантливых единомышленников».
Дела пошли значительно лучше – народ стал попадаться более адекватный, финансовые запросы стали скромнее, однако все кандидаты как один начали требовать акции компании. Партнеры были к этому не готовы и пошли за советом к Роби. Тот пожал плечами:
– Для американских компаний stock options[34] – обычная практика. Хорошая компания до двадцати процентов раздает сотрудникам. Все довольны. Что их жалеть, акции-то? Напечатаете еще сколько захотите. Это же ваша собственная currency[35], как в игре «Монополия». Вы только не stock раздавайте, а options, то есть право купить акции по оговоренной цене. Я вас с юристом сведу, он детали расскажет…
В Москве высохла грязь, черные сугробы в темных низинах плаксиво доживали свои последние дни, кое-где уже пробивалась первая травка. Яркое весеннее солнце проинспектировало все углы в комнате 555, как бы показывая, насколько крохотным стало помещение лаборатории для растущего бизнеса. Размещать здесь новых людей было сложно, тем более что каждого из них пришлось бы оформлять в качестве сотрудника института для получения постоянного пропуска, а это лишние вопросы и потенциальные проблемы с арендой.
Как ни жаль было расставаться с помещением лаборатории, таким уютным и обжитым, привычным и домашним, с тетушкиными пирожками, бесплатными компьютерами и ярким солнцем за окном, нужно было начинать подыскивать новый офис. Искали как в самом институте, осторожно выспрашивая у знакомых, так и по объявлениям. Но каждый пятачок московской земли был густо засеян денежными деревьями. Они шелестели и плодоносили столь обильно, что делиться офисным пространством с бедными стартаперами никто не спешил. Тем более что ребята искали не просто уголок, а помещение с хорошими каналами связи и возможностью расширения в случае необходимости.
