Самат Сейтимбетов - Дорога Гермионы (Г.П. и свиток Хокаге - 3)
-- Саске, - прошептала Сакура, ощущая, что ноги ее не держат.
И тут же ей стало стыдно за свою слабость. Даже Хината изменилась, стала бойцом, а она, ученица Пятой, будущий непревзойденный боевой медик, Харуно Сакура, раскисает от одного лишь вида, и кого? Рока Ли! Скажи ей кто такое в Академии, смеялась бы до слез и долго бы еще вспоминала эту шутку вместе с Ино. Ино. Мысли Сакуры перескочили на подругу, пострадавшую в этом сражении, и она взяла себя в руки. Она должна быть сильной! Она -- ирьенин и боец, она сражалась и не отступила там, в Конохе, и не отступит и сейчас!
Сакура поправила косынку и вышла из палаты, гордо вскинув голову.
19 июня 79 года. Суна, страна Ветра.
Заседание Совета Джонинов получилось как никогда малочисленным. Оглядывая наполовину пустой зал, Джоуджи не удержал очередной тяжелый вздох. Чиё мертва, в это не верилось, казалось, что она опять устроила розыгрыш при помощи своих любимых марионеток.
-- Обстоятельства смерти Казекаге известны, он и отряд сопровождения, включавший джонинов из Совета и Старейшину Чиё, был атакован Сасори из Акацуки, марионеточником и предположительно
-- Сасори? - воскликнул кто-то. - Сасори Красный Скорпион?
-- По информации Конохи -- да, бывший шиноби Суны и внук Старейшины Чиё, - кивнул Реки, - но эту информацию мне сообщили уже после битвы, когда, гхм, обсуждался вопрос союза против Акацуки. Также стало известно, что именно Сасори убил Третьего Казекаге и превратил его в свою марионетку, уничтоженную год назад в стране Травы отрядом Листа, при массовом столкновении с Акацуки.
Джоуджи вздохнул еще раз. Третий... сколько лет тогда было Сасори? "Эх, Чиё, каково тебе было противостоять собственному внуку, выращенному и взлелеянному тобой после гибели его родителей?" подумал Джоуджи с потрясением. Еще он подумал, что наверное поэтому Чиё и погибла, не нашла в себе сил сражаться с внуком, иначе она выкрутилась бы. Она всегда выкручивалась, подставляла марионеток, сама оставаясь в тени, подумал Джоуджи, но вслух ничего говорить не стал.
-- Сасори убил и Шестого Казекаге, и истребил отряд его сопровождения, при этом погибло несколько подчиненных Сасори, но сам он улетел невредим. Уцелели только те, кто в то время сражался с шиноби Листа или выполнял поручения Казекаге, из Совета -- только двое, я и Баки-сан. Затем отовсюду полезли двойники, началась резня и массовые удары, в общем, из пяти тысяч вернулась только тысяча, даже немного меньше.
Реки замялся на секунду и продолжил.
-- Годайме Казекаге, Сабаку Темари, предложила джонинам Сунагакуре присоединиться к общему войску четырех Деревень, и мы сражались вместе против Акацуки. Лист обеспечил эвакуацию генинов и чунинов, тех, кто уцелел к тому моменту, и потом обеспечил переброску шиноби Суны домой. Также назначена встреча Пяти Каге послезавтра, и Годайме Хокаге убедила меня, да и остальных, включая Райкаге, что необходим полноценный альянс Деревень, чтобы противостоять новой угрозе.
-- Ты выступал от имени Сунагакуре, Реки-сан? - уточнил Джоуджи, открывая глаза. - Не Темари-сан?
-- Она взяла на себя командование в общем бою, и потом ушла, как обещала, - развел руками Реки.
-- Я предлагал ей вернуться, - заметил Баки, - но она отказалась, заявив, что ее возвращение приведет к конфликту, а крови шиноби Суны и без того пролилось достаточно. И еще она сказала, что спасение Гаары ей важнее, и Лист ей в этом точно поможет.
-- Понятно, - вздохнул Джоуджи.
Вздох его был вызван осознанием ответственности. Казекаге мертв, Чиё мертва, половина Совета перебита, практически весь корпус Суны перебит, и это серьезные потери. Не фатальные и не критические, но все же крайне весомые. Суна вступала в войну с пятнадцатью тысячами шиноби, и сколько их осталось сейчас? Тысяч восемь? Джоуджи еще раз мысленно вздохнул, сердясь на самого себя, что не остановил Чиё от влезания в политику. Можно было ожидать, что ее непогасшая ненависть к Конохе даст о себе знать и приведет к последствиям.
Лист предлагал союз, надо было соглашаться, с тоской подумал Джоуджи, но кто тогда мог знать? Коноха выглядела слабой, не сумевшей предотвратить даже нападение Орочимару. И теперь ему, старому и мечтающему о покое придется решать за всю Суну, определять будущее Суны.
Джоуджи ощутил, как он устал, и смерть Чиё внезапно навалилась тяжелым грузом. Решать? И без того понятно, что войне конец, и отказываться от щедрого предложения Листа о союзе нельзя, хоть и непонятно, как Цунаде собирается преодолеть ненависть между шиноби, родившуюся из пролитой крови. Раз союз с Листом неизбежен, то к чему тянуть и дальше эту лямку, пусть решает та, что уже была Казекаге, та, что и без того привержена Конохе.
-- Пускай Годайме Казекаге, Сабаку Темари, представляет Суну на встрече Пяти Каге, - сказал Джоуджи после долгой паузы.
Джонины Совета уставились на него, ошарашенные, только Баки удовлетворенно улыбнулся, даже не пытаясь скрыть этого. Он всегда был предан семье Сабаку, подумал Джоуджи беззлобно.
-- Вот мое слово, как Старейшины -- пускай Сабаку Темари снова станет Казекаге, - откашлявшись, повторил Джоуджи. - Если Совет решит иначе, что же, я не буду спорить с Советом. Прошу извинить меня, мне нужно побыть одному.
С этими словами Старейшина покинул зал Совета, под молчание джонинов.
19 июня 79 года. Ива, страна Земли.
-- Куроцучи, - промямлил Акацучи сзади, повысил голос. - Сестра!
-- Что тебе, Акацучи? - Куроцучи отвернулась от окна, выныривая из тяжелых мыслей.
Обстановка кабинета Цучикаге давила, навевала тяжелые мысли. Казалось, вот-вот влетит в окно дедушка и что-нибудь проворчит, и тут же всплывали воспоминания, что Третий Цучикаге мертв.
-- Шиноби Ивагакуре волнуются, - развел руками толстяк. - Распространилась новость о том, что мы будем помогать Листу, будем восстанавливать Коноху, и будем теперь сражаться вместе, как союзники.
-- Понятно, - вздохнула Куроцучи, - дедушка их вдохновлял сражаться с Листом, и теперь им кажется, что их предали.
-- Но разве это не так? - спросил Акацучи. - Мы воевали с Листом, напали на Коноху, и вдруг -- раз! Мы сидим за одним столом с Хокаге, ты от имени Ивы обещаешь помощь в восстановлении Деревни, и союз шиноби, которые только вчера резали друг друга насмерть.
-- Молодец, братец, - усмехнулась Куроцучи, - ты все верно перечислил, только не учел того, что обстановка изменилась. Сильно изменилась, за тот час, что мы сражались в Конохе.
Акацучи задумался.
-- Не вижу смысла разводить дипломатию, когда мы тут вдвоем, - прервала его размышления Куроцучи. - Мы проиграли эту войну. Мы -- это Камень, Песок и Облако. Помощь в восстановлении -- завуалированная дань победителю, и можно только радоваться, что во главе Листа мягкая Сенджу Цунаде. Останься там Сарутоби Хирузен, нас бы раздели догола, дедушка всегда высоко отзывался о политических талантах Третьего Хокаге.
-- Но почему бы так и не сказать, что мы проиграли? - растерялся Акацучи.
-- Потому что Лист не хочет увеличивать ненависть, видишь, как все мягко подается? И встреча пяти Каге лишь зафиксирует в документах то, что произошло де-факто. Лист победил и диктует свою волю побежденным, и ослабленному союзнику -- Туману. Возрадуемся еще раз, что Лист хочет лишь союза и совместного сражения против Акацуки, и поверь, это невеликая цена за проигрыш в такой войне. В смысле, Лист мог бы уничтожить нас всех, теперь это очевидно, но они не собираются этого делать. Разумеется, как победитель, Лист возглавит союз пяти Великих гакуре, и то, что собрание будет проходить на секретной черепахе Облака, лишь подтверждает это лишний раз.
-- А ты не думала, что Акацуки... ну, в союзе с Листом? - спросил, смущаясь, Акацучи, добавил поспешно. - Я услышал это в Деревне! Что Лист вступил в союз с Акацуки, и их руками перебил шиноби других Деревень, а теперь мол, Коноха зачищает бывших союзников, чтобы замести следы, и возглавлять.
-- Чушь, - фыркнула Куроцучи, - уж ты-то братец точно должен это знать! Дедушка фактически принудил Акацуки к участию в этой войне, платил им меньше за миссии, прикрывая от других Деревень, приказывал им, вынудил осесть в Такигакуре, отдав джинчурики Нанаби, и так далее. Нет, здесь все без обмана, Акацуки и Лист непримиримые враги.
-- Так может, не надо было тогда подписывать союз? - спросил Акацучи. - Пусть Лист и Акацуки бы дрались, раз они такие сильные, и те, и другие?
