Юстейн Гордер - Мир Софии
Это как с едой. Опасно есть слишком мало, однако не менее опасно и переедать. Этика и Платона, и Аристотеля напоминает о заповедях греческой медицины: лишь соблюдая равновесие и проявляя умеренность, я могу стать счастливым («гармоничным») человеком.
ПОЛИТИКА
Что человек не должен развиваться однобоко, явствует и из Аристотелевой концепции общества. Он называл человека «существом политическим». Без окружающего нас общества, утверждал он, мы не являемся подлинными людьми. Семья и «селение», по мнению Аристотеля, удовлетворяют более низкие потребности существования — такие, как потребность в пропитании и заботе, потребность в создании семьи и воспитании детей. Однако лишь государство отвечает высшей форме человеческой общности.
Возникает вопрос: как должно быть организовано такое государство? (Помнишь «философское государство» Платона?) Аристотель называет три желательные формы правления. Одна — это монархия при которой власть сосредоточена в руках единоличного главы государства. Чтобы оставаться хорошей, такая форма правления не должна переходить в «тиранию», когда единоличный властитель творит в стране произвол. Вторая приемлемая форма политического устройства — аристократия. При ней власть принадлежит более или менее большой группе государственных мужей. Аристократия должна остерегаться перехода в «олигархию», которую мы сегодня чаще называем правлением хунты. Согласно Аристотелю, третий желательный строй представляет полития, под которой понимается демократия. Однако и у этой формы государственного правления есть оборотная сторона. Демократия может очень быстро развиться в охлократию, власть толпы. (В Германии огромное количество мелких нацистов могло создать чудовищную охлократию даже без такого главы государства, как тиран Гитлер.)
ЖЕНСКИЙ ВОПРОС
В заключение коснемся взглядов Аристотеля на женщину. Увы, они не были столь воодушевляющи, как у Платона. Согласно Аристотелю, женщинам чего-то не хватает. Женщина, так сказать, «недоделанный мужчина». В процессе размножения она играет чисто пассивную роль, она — получатель, тогда как мужчина активен, он — даритель. Ведь Аристотель считал, что ребенок наследует только мужчине, что все его будущие качества заложены в мужском семени. Женщина подобна почве, которая лишь вбирает в себя и вынашивает посеянное зерно, тогда как мужчина и есть «сеятель». Или, выражаясь на манер Аристотеля: мужчина дает «форму», женщина же вносит свою лепту «материей».
Что такой умный человек, как Аристотель, мог серьезно ошибаться в решении вопроса о полах, не только удивительно, но и прискорбно. Однако это свидетельствует о двух вещах. Во-первых, о том, что Аристотель, вероятно, имел мало практических знаний о жизни женщин и детей. Во-вторых, о том, в какой тупик может зайти наука, когда полновластными хозяевами в философии и других дисциплинах оказываются мужчины.
Промах Аристотеля в вопросе о женщине особенно досаден, если учесть, что именно его взгляд — а не взгляд Платона — стал господствующим в эпоху средневековья. Подобный взгляд на женщину, не имеющий никакого подтверждения в Библии, был унаследован и Церковью. А ведь Иисус Христос отнюдь не был женоненавистником!
На этом я умолкаю! Но я еще дам знать о себе.
Прочитав главу про Аристотеля полтора раза, София вложила листы обратно в желтый конверт и, продолжая сидеть в кровати, обвела взглядом комнату. Какой там творился ералаш! На полу валялись книги вперемешку с тетрадями и папками. Из гардероба торчали носки и кофточки, колготки и джинсы. На стуле возле письменного стола громоздилась куча грязной одежды.
София почувствовала неодолимое желание навести порядок. Прежде всего она очистила в шкафу все полки, свалив их содержимое на пол. Начинать — так с самого начала. Затем она приступила к наиболее трудоемкому делу: нужно было аккуратно сложить каждую вещь и поместить ее на полку. В шкафу их было семь. Одну София отвела под трусы и свитеры, вторую — под носки и колготки, третью — под брюки. Так она заполнила все полки, ни минуты не сомневаясь в том, куда отнести тот или иной предмет одежды. Вещи, предназначенные для стирки, она сложила в пластиковый мешок.
Затруднение вызвал у Софии лишь один предмет: самый обыкновенный белый гольф. И дело было не только в том, что у него не оказалось пары. Он был чужой.
София несколько минут разглядывала белый носок. Хотя метки на нем никакой не стояло, у девочки зародилось подозрение, что она знает, кому он может принадлежать. Она забросила гольф на верхнюю полку: туда, где лежали пакет с конструктором, видеокассета и красный шелковый шарф.
Теперь дошла очередь и до пола. София тщательно, как было сказано в главе об Аристотеле, отделила учебники от тетрадей и папок, газеты и журналы — от афиш и плакатов. Убрав все с пола, она привела в порядок постель и занялась столом.
Когда и со столом было покончено, София вынула из конверта страницы, посвященные Аристотелю, сложила их ровной стопочкой, нашла дырокол и пустую папку с колечками, пробила дырки в листах и аккуратно надела их на кольца папки. Папку София положила на верхнюю полку, рядом с белым гольфом. Надо будет потом сходить в Тайник за коробкой из-под печенья.
София решила с сегодняшнего дня поддерживать порядок — и не только в комнате. Прочитав об Аристотеле, она поняла важность соблюдения порядка во всем, в том числе в своих взглядах и представлениях. Для нерешенных вопросов у Софии теперь была отведена верхняя полка шкафа. Она оставалась единственным местом в комнате, которое пока не полностью подчинялось хозяйке.
Мама уже часа два не подавала признаков жизни, и София спустилась на первый этаж. Но перед тем, как будить маму, нужно было покормить животных.
В кухне девочка склонилась над аквариумом. Одна из золотых рыбок была черного цвета, вторая — оранжевого, а третья — белого с красным. Вот почему София назвала их Черным Петером, Златоглавкой и Красной Шапочкой. Насыпая в аквариум корм, она объясняла рыбкам:
— Вы принадлежите к живой природе, а потому можете поглощать пищу, расти и развиваться. Если точнее, вы относитесь к миру животных, так что умеете двигаться и смотреть из аквариума на кухню. Если быть еще точнее, вы — рыбы, поэтому дышите жабрами и плаваете в воде, эликсире жизни.
Завинчивая банку с кормом, София радовалась тому, какое место в мире она отвела золотым рыбкам. Особенно ей понравилось выражение «эликсир жизни». Теперь наступила очередь попугаев. София кинула в миску горсточку зерен, приговаривая:
