Александр Мильштейн - Серпантин
- Так вы, батенька, тогда умеете сигать с самолётов, - усмехнулся человек в шлеме, - а с дельталётов это тоже возможно, но сложнее. Я один это умею...
- Вы меня не дослушали, - сказал Манко, - это я так, к слову... Я почётный член аэроклуба... Вообще, разрешите представиться...
И Манко перечислил все свои титулы - не забыв и депутатский...
- Ну и что? - сказал усач. - Это что, даёт вам право вот так брать у меня машину... А если разобьётесь? Что тогда?
- Я не собираюсь разбиваться, у меня дел много на земле, - сказал Манко, открыл маленькую кожаную сумочку и стал показывать дельталётчику документы...
Доплер за всё это время не проронил ни слова. Он сидел в кресле, глядя в море невидящим взором... Не то чтобы перед глазами у него была эта сцена... Нет, всё было ещё более предательски... Тело, сидевшее в "этажерке" и ждавшее, пока эти два странных человека в чём-то там разберутся, было пустым...
Накануне они с Леной гуляли здесь вечером, и, несмотря на какое-то небывалое нашествие комаров - которых там вообще, по идее, не должно было быть - на море... Доплер вдруг понял, что комары его не кусают... Только его одного - вокруг все чесались, хлопали себя по телу, шли "вприсядочку"... Именно в этом месте, казалось, комариная туча была наиболее плотной...
А его не укусил ни один комар, и теперь он думал, что уже вчера в его жилах текла не кровь, а морская вода...
При этом что-то оставалось в одежде, болталось, что-то неприлично лишнее, случайно задержавшееся в этом порнофильме...
Он увидел, что Манко что-то пишет, положив лист на кожаную сумочку... И, как будто передразнивая, достал блокнот и тоже стал что-то писать...
Манко поднял голову и сказал:
- Пётр Григорьевич, мы сейчас вдвоём с вами полетим. Я пишу расписку, тут мне не верят, так я оставляю залог... Это чистая формальность, вы увидите, как я вас покатаю, я - ас... Но что вы там пишете, если это не секрет? Тоже расписку?
- Да нет, - сказал Доплер, - я заметки делаю. Это профессиональное, знаете...
- А, для будущего фильма, - сказал Манко.
- Слушайте, вы мне оба уже надоели! - сказал человек в шлеме, как будто выплюнув изо рта кляп. - Вот вы - вылезайте из дельталёта. А вы прекратите мне морочить голову! Это просто невозможно!
- Ну подождите ещё минутку, - сказал Манко Доплеру, - допишите сценарий... Я сейчас.
С этими словами он увлёк человека в шлеме за собой, приобняв его одной рукой, отвёл куда-то в сторону. Через несколько минут он пошёл назад один - владелец летательного аппарата остался стоять на месте. Вдруг он крикнул в спину Манко:
- Эй!
Манко обернулся и увидел, что тот стянул с головы шлем и протягивает его...
- Не надо! - махнул рукой Манко.
Усач подбросил шлем немного вверх, как сдувшийся, подранный мяч... Поймал, но надевать не стал. Он наблюдал теперь за происходящим молча, скрестив руки на груди и расставив кривые ноги в сапожках.
- Ну как? - крикнул Манко, когда дельталёт, пробежав десять метров по утрамбованной глине, взмыл в воздух...
Доплер молча озирался по сторонам...
- Нравится? - крикнул Манко.
- У меня ощущение, что я сижу за своим письменным столом... На старой квартире... Там у меня стоял вентилятор, прикреплённый к столу болтами...
- Ну да, этажерка, - сказал Манко, - но неужели вам не нравится, смотрите, мы поднимаемся выше! Куда летим?
- К Кара-Дагу, - сказал Доплер.
- А, сейчас... Тут тоже красиво, смотрите вниз. .
- Красиво. Эти длинные холмы... Похожи на варанов... Которые сцепились...
- Здорово, да? Мы потом подлетим и к Кара-Дагу...
- Но выше мы уже не будем подниматься? - уточнил Доплер.
- Нет, всё. Разве не хватит?
- Я думаю, что хватит, - сказал Доплер, - надеюсь.
- На что надеетесь?
- Да в общем, ни на что... Вот, возьмите. Только аккуратно, а то улетит, - сказал Доплер и протянул Манко сложенный листок.
- Простите, Пётр Григорьевич, но я не могу сейчас читать. Эта смешная конструкция... Требует от меня...
- А не надо читать, вы просто положите в карман. Или, если вы позволите, я положу вам. Можно?
- Ну да, - сказал Манко, - но что-то мне не нравится эта голубиная почта... Эй, вы зачем?! - крикнул он, увидев, как Доплер расстёгивает ремень безопасности...
- Прощайте, - сказал Доплер и стал валиться на бок... Но Манко, заорав:
- Куда?! - схватил его за ворот...
- Пустите, - сказал Доплер, - сейчас же... Вы просто не понимаете...
- Я всё понимаю! - крикнул Манко, - я за вас подписался, зачем же вы так?
- А я написал письмо! - взвизгнул Доплер, - оно у вас в кармане. Там всё, как полагается, в смерти прошу не винить, подпись... Пустите меня. А то это плохо кончится, вам ещё рано, пустите, пустите...
Дельталёт летел теперь как бы по спирали, Манко напрягал все свои силы, чтобы не дать свалиться на бок - теперь уже не только Доплеру...
- Блядь, что ж вы делаете! - сказал он. - Мы сейчас упадём!
- Хорошо, - сказал Доплер, - пустите меня. Я обещаю, что не буду.
- Смотрите у меня, - сказал Манко и отпустил рубашку, - а то я вам... Кара-Даг не покажу... Я же не могу так... управлять одной рукой, другой вас держать, да ещё третьей бороться с болтанкой... Эй, так мы не договаривались! - крикнул он, увидев, что Доплер, взявшись рукой за борт, пытается подняться...
- Прощайте, мой друг, - сказал Доплер.
- Стоять! - закричал Манко и, отпустив руль, не глядя, ударил Доплера - сбоку, без размаха, левой рукой... угодив при этом в висок, а не в челюсть...
После этого ему каким-то чудом удалось вывести дельталёт из виража с сильным креном...
И теперь траектория была наклонной пологой линией...
Дельталёт двигался в режиме скольжения...
Доплер сидел совсем тихо...
Теперь только Манко подумал, не слишком ли сильно он его...
Старик - ему ведь много не надо...
- Всё, сейчас уже идём на посадку, Пётр Григорьевич, - сказал Манко, разворачивая дельталёт над морем... Замечая белый треугольничек на поверхности воды... "Вот, снова показался след от её купальника... Как это она сказала? Тело из тех же букв..." - вспомнил Манко...
Он улыбнулся и думал было пересказать это Доплеру...
Но вспомнил, что Доплер сейчас вряд ли его слышит...
И всё же заговорил... Причём с интонацией, которую подслушал когда-то на выступлении гипнотизёра:
- Когда мы приземлимся, вы очнётесь, Пётр Григорьевич. А все эти ваши фокусы останутся в воздухе. Все мысли о самогубстве, о прыжках без парашюта... Вам не надо уходить из кино, Пётр Григорьевич, будете снимать и дальше... А то знаете, как я расстраивался... Когда отменяли сеанс... Отец говорил: "Кина не будет, кинщик заболел". Я смеялся сначала, а потом плакал... Пётр Григорьевич, я вам хотел предложить сотрудничество... Что, если я попробую продюсировать ваш следующий фильм? Я ещё с друзьями поговорю, может мы вместе вложимся...
Заговорившись, он забыл, что перед этим искал глазами квадратик рыжего глинчака, с которого взлетали дельталёты... Когда он развернул свои крылья, под ними уже снова было море, но белого треугольника внизу теперь не было - Манко летел против солнца... Всё это время он не смотрел на Доплера... Если тот был в сознании, Манко было бы неприятно смотреть ему в глаза, а если без - мысль о том, что он не удержал удар... и что от этого могло произойти в седой башке... Могла помешать управляться... с летающим средством...
Но прежде чем зайти на посадку - площадку Манко уже вычислил - он повернул голову...
И в этот момент дельталёт сильно дёрнуло...
"Кажется, попал в "пузырь", - пронеслось в голове у Манко, - и даже не сейчас... раньше..."
Рядом с ним теперь сидел никакой не Пётр Григорьевич, а тот самый парень... В рубашке цвета асфальта... Которого Манко видел на трассе в самом начале отпуска...
И когда этот серый вельветовый человек повернул к Манко смеющееся лицо...
- Очнулся, - сказал голос, - герой... Лежите спокойно.
Манко увидел белые колпаки... А потом и лица...
Все смотрели не на него, а прямо перед собой...
Манко подумал, что там, сзади, сразу же за его головой, наверно, стена...
Но он не понимал, чего они туда все так уставились...
- Куда вы все смотрите? - сказал он. - Там что, экран, что ли?
- И не один... Мы смотрим на приборы.
- Какие приборы, блядь...
- Осциллографы.
- Где я?
- Где вы, это не так интересно. Интереснее, где вы были перед этим...
- И где я был перед этим?
- Вы побывали на том свете, Леонид Михайлович. И даже не заметили, да?
- Чего же, - сказал Манко, - не заметил... А где Доплер?
- Какой Доплер?
- Ну как это - какой? Режиссёр!
Он увидел, как лицо в колпаке отвернулось от него. Как они переглянулись, кто-то пожал плечами, кто-то тихо сказал "это бывает".
- Простите, Леонид Михайлович, но мы не знаем никакого Доплера.
- Ну, со мной был человек. Пассажир, мой старый друг... Что с ним?
- Вы летали один, Леонид Михайлович, вы отказались от пилота.
