Александр Дмитриев - Под Опалой, на Большой
За дочкой пошел Сергей. Лариса осталась дома – готовить и собирать на стол.
Забрав Танюшку из садика, он зашел в магазин. Вспомнив утренние слова Ларисы про "живую бабу" и чисто по-человечески пожалев Ирину, он не стал покупать водку, а купил четыре бутылки вина – две крепленого для себя и Андрея и две сухого для женщин. Прекрасно зная друга, он был уверен, что с одной бутылки вина он будет почти трезвым. Заодно купил к чаю шоколадно-вафельный торт и Танюшке "сникерс".
Когда папа с дочкой вошли в квартиру, Лариса хлопотала на кухне, и, раздевшись, они решили ей помочь. Правда, больше мешали, чем помогали, и поэтому минут через десять Лариса отправила их в комнату, поиграть и позаниматься.
Ровно в семь, с немецкой пунктуальностью, заявилось семейство Самойловых в полном составе. Дети ушли играть в Танюшкину комнату, а взрослые сели в зале за заставленный холодными и горячими закусками журнальный столик.
За разговорами, иногда разбавляемыми шутками и анекдотами, пролетел вечер. Выпито было немного, поэтому до песен и танцев в этот раз дело не дошло. В половине одиннадцатого, после второй чашки чаю, Ирина сгребла в охапку своих мужиков и, пожелав Беловым не сломать ночью их старенькую тахту, повела семейство домой.
Быстренько убрав со стола и уложив Танюшку, Беловы легли и сами. Правда, уснуть смогли только в начале третьего.
23
На следующее утро, проводив Танюшку в садик и вернувшись домой, Лариса быстро разделась и опять нырнула к Сергею под одеяло. Так они и провалялись в постели вплоть до обеда, пока подступивший голод не погнал их на кухню.
Когда хочется, чтобы время шло помедленнее, оно, напротив, как наало, бежит стремительно. Вот и для них остаток дня и следующая за ним ночь пролетели незаметно.
На следующий день была суббота. Утром, выйдя на улицу всей семьей, Сергей с Татьяной пошли провожать Ларису на работу. У служебного входа в магазин остановились. Глядя в опечаленные глаза жены, Сергей что-то говорил ей, она что-то отвечала. Танюшка, чтобы не мешать родителям прощаться, отошла немного в сторону. Сколько его теперь не будет? Неделю? Две? А может, и месяц. Он и сам точно не знал. Все будет зависеть от обстоятельств.
Наконец они попрощались. Он крепко ее поцеловал. Она постучала в дверь служебного входа. Ей открыла Тамара, радостно защебетавшая, увидев сменщицу. Но Лариса ее не слушала. Она смотрела на Сергея. Но вот она помахала ему рукой и скрылась за дверью. А Сергей, взяв Таню за руку, направился к Самойловым.
Андрей уже ждал его. Сергей, попрощавшись с дочкой и перепоручив заботу о ней Ирине, вместе с другом вышел из квартиры.
– Ты чего такой грустный? – спросил Андрей, когда они уже садились в машину.
– Правда, что ли, завязать с этими рыбалками?.. – задумчиво произнес Сергей.
– Ты что, с ума сошел? А жить на что? – Андрей, повернув ключ в замке зажигания, запустил двигатель. – Чего это вдруг на тебя нашло?
– Ларису жалко, – сказал Сергей, глядя сквозь ветровое стекло на по-прежнему бушевавшую непогоду. – Она меня каждый раз как на смерть провожает.
– Да брось ты! – Андрей смотрел то на друга, то на щиток приборов, в ожидании, когда начнет подниматься стрелка, показывающая температуру охлаждающей жидкости в радиаторе. – Больше на себя нагоняешь. Конечно, когда провожает, расстраивается. Но потом-то привыкает.
– Мне кажется, Лариса никогда не привыкнет.
– Не бери в голову. Зато какие они хорошие, когда мы возвращаемся! Даже моя на время шелковой становится. Хоть и делает вид, что ей наплевать, а ведь все равно скучает. Что я, не вижу, что ли? На то их бабья доля – ждать. Во все времена мужик в семье добытчиком был.
– Ладно, поехали, добытчик, – улыбнулся Сергей, хлопнув друга по плечу. – Мужики, наверное, заждались уже.
– Поехали, – согласился Андрей, плавно трогая с места.
Аккуратно выехав со стоянки на дорогу, он, не особо торопясь, повел машину по направлению к выезду из села.
Через пятнадцать минут они остановились около своей палатки.
Толик и Вадим пили чай, сидя на чурбачках около печки-"буржуйки", в которой весело потрескивал поедаемый пламенем плавник. Внутри было тепло и сухо.
– Ну что, робинзоны? Готовы? – весело спросил Андрей, входя в палатку вслед за Сергеем и здороваясь с товарищами за руку. – Жены-то вас уже заждались.
– Всегда готовы, – сказал Вадим и отхлебнул из кружки обжигающий чай.
– Нищему собраться – только подпоясаться. – Толик весело глядел на друзей в предвкушении скорой встречи со своей девушкой.
Все эти двое суток он сгорал от нетерпения, считал часы, но виду старался не показывать. С Валей Семеновой они сошлись не так давно. Поэтому она ему еще не приелась, как приедаются некоторым мужьям их жены, а напротив, в ней для него таилась какая-то манящая загадка, которую он хотел для себя побыстрей разгадать. И, словно молодожен, так и рвался поскорей увидеть свою подругу.
– Ну давайте. Допивайте чай, и поехали, – сказал Андрей. – Побыстрей вас отвезу, вернусь и завалюсь спать. А то сегодня ночка дюже бурной была. Моя как с цепи сорвалась.
– Счастливый… – в шутку позавидовал ему Вадим.
– Не переживай. Сегодня ночью и ты счастливым будешь, – успокоил его Самойлов.
Сергей слушал друга и молча улыбался. Он прекрасно знал, что Андрей слегка привирает. Наверняка сам полночи приставал к жене и, наконец дорвавшись до "бесплатного", остальные полночи не давал ей покоя. То-то Ирина была с утра какая-то помятая.
Он снял с себя куртку и повесил ее на веревку, протянутую над "буржуйкой" специально для сушки одежды. Прошел в дальний угол палатки и лег на свою раскладушку. Сергей слышал, как за брезентовой стеной хлопнули дверцы машины, как завелся двигатель и как, чуть потарахтев, его звук стал удаляться, пока вскоре не затих совсем.
Андрей вернулся минут через сорок, прихватив по дороге четыре бутылки водки. Войдя в палатку, едва не раздавив лежащего у входа Матроса и опрокинув стоящую на земле возле печки кастрюлю, на счастье, оказавшуюся пустой, сказал:
– Слушай, Белов, что-то ты мне не нравишься. А ну-ка вставай. Стресс снимать будем.
Он поставил на складной походный столик, стоящий у стенки, бутылки с водкой и полез в продуктовые мешки.
– Так. Что у нас тут с закуской?
На столике появились банка рыбных консервов, тушенка, литровая баночка с солеными огурчиками и хлеб. Затем он открыл крышку еще одной кастрюли, стоящей за печкой и поэтому не попавшейся ему под ноги, и заглянул в нее.
– О! Мужики гречки с тушенкой наварили. Серега, ты будешь гречку с тушенкой?
Он поглядел на друга и, увидев, что тот все так же неподвижно лежит на раскладушке и безучастно смотрит вверх, сказал:
– Серый! Вернись! Побудь со мной.
Сергей посмотрел на друга, затем перевел взгляд на водочную батарею, расположившуюся на столе, и, словно стряхнув с себя оцепенение, вдруг оживился, сел на краю раскладушки и, махнув рукой, сказал:
– Наливай!
– Ну вот, другое дело. А то как неживой, – расцвел Андрей.
Он достал охотничий нож и начал открывать банки. Сергей поднялся, сполоснул кипятком из чайника две кружки и поставил на столик.
За полчаса они прикончили одну бутылку. Оба заметно повеселели.
Андрей, подкинув плавника в почти потухшую "буржуйку", вдруг предложил:
– Слушай, Сергей. А давай-ка мы с тобой после обеда накачаем лодочку, переправимся на тот берег, по тундре срежем угол, поднимемся повыше, чтобы нас никто не видел и не слышал, и постреляем.
– В кого ты собрался стрелять? – не сразу понял его Сергей.
– Как в кого? В куликов. А повезет, и уток набьем. А вечером шурпы как наварим!.. Мы сейчас еще одну выпьем, а литр под шурпу оставим. Как думаешь?
Сергей был сейчас в таком состоянии, когда вроде бы еще не пьяный, но море уже по колено.
– Можно, – согласился он.
– Ну и ладненько. – Андрей уже открыл вторую бутылку и разливал водку по кружкам. – Сейчас мы второго "мерзавчика" приговорим, потом отдохнем часика три и пойдем.
– Так и сделаем. – Сергей взял протянутую ему Андреем кружку. – Ну? За что выпьем?
– А чтоб у нас все было и нам за это ничего не было, – предложил Самойлов.
– Нет. – Сергей серьезно посмотрел в глаза друга. – Давай за наших женщин. Все-таки они у нас золотые.
– Согласен. – Андрей вдруг тоже стал серьезным.
Они чокнулись и залпом выпили. Андрей привычно занюхал собственной ладонью, Сергей – кусочком хлеба. Молча закусили. Потом, также молча, закурили.
Следующий тост был за удачу. И тут уже пошел полушутливый-полусерьезный разговор на разные темы. Старались только не говорить о доме.
Когда была выпита вторая бутылка, они еще посидели немного, покурили, а затем, подкинув еще дровишек в "буржуйку", не совсем твердой походкой прошли через палатку и рухнули каждый на свою раскладушку.
Матрос, все это время внимательно наблюдавший за ними от порога, положил свою лопоухую голову на вытянутые передние лапы и закрыл глаза. Но в отличие от людей, почти сразу уснувших под действием алкоголя, он лишь дремал, готовый в любой момент предупредить рыбаков об опасности. Но пока все было тихо. Только нудный непрекращающийся дождь, убаюкивая, барабанил по, крыше палатки да иногда резкие порывы ветра с хлопаньем разбивались о ее брезентовые стены.
