Роман Перин - Руна жизни
Корнееву долго объяснять не пришлось. Он поехал к сыну и дал инструкции по отслеживанию всех, кто интересуется делом «дачи».
Узнать, кто ведёт дело, было не сложно. Нематерный понимал, что прямой выход на следователя самое рискованное мероприятие, но выбора не было. Оставался один день, оговорённый с Блядиком. Обещанный гонорар решал многие проблемы.
Представившись страховым агентом, Нематерный вошёл в маленький кабинет тридцатипятилетнего майора угрозыска Павла Антоновича Корнеева, крепко сколоченного псковского мужика.
— Я, Павел Антонович, из страховой капании, которая должна будет платить страховку за сгоревшую дачу, у меня есть несколько вопросов по причинам пожара.
— Вряд ли я смогу вам помочь, дело ещё не закрыто.
— Видите ли, дом застрахован на солидную сумму. И наша фирма была бы вам очень признательна за содействие.
— Знаю я вашу признательность: бутылка виски и коробка конфет, — устало потягивая плечи в кресле, бросил майор.
— Зачем же так. Мы умеем ценить услуги. Давайте продолжим разговор в кафе.
— Что ж, рабочий день у меня уже закончился, можно и в кафе посидеть.
Нематерный был доволен собой. Майор оказался сговорчивым и за пятьсот зелёных согласился сделать копию дела. Договорились, встретиться завтра во время обеда, подальше от глаз в районном парке.
Нематерный сидел на скамейке возле неработающего фонтана, нервно пощупывал конверт с долларами в ожидании майора, который подошёл к нему со спины, и, положив руки на плечи, тихо и зловеще, сказал:
— Вы арестованы.
Нематерный на мгновение оцепенел.
— Испугался, агент? — весело сказал майор, стряхивая паука с плаща. — Что-то сегодня похолодало. Извини за шутку, иногда накатывает подурачиться, я ведь сначала в театральный поступал. Ладно, вот копия, — майор достал жёлтый конверт.
…Конверт расплылся в огромное жёлтое пятно с мерцающими звёздочками. Когда Нематерный очнулся, ему в глаза слепил свет лампы. Его руки были привязаны к стулу.
— Какое у вас хорошее имя, Иннокентий, а делами вы занимаетесь гнусными, не как Иннокентий Смоктуновский. Он в Гамлете хорош. Он вам нравится в Гамлете? Вы, наверное, тоже могли бы сыграть Гамлета. Вы знаете что-нибудь из Гамлета? Я напомню. Слушайте. Вы слышите только мой голос, только мой голос и ничего…, — говорил ровный и уверенный голос за стеною света.
Нематерный очнулся на той же скамейке. Уже было темно. Он не мог вспомнить, что он здесь делает, что с ним произошло. Мысли путались, но одна мысль уверено говорила, что надо пойти домой и лечь спать…
— Ну что у нас там после вашего гипноза, дорогой Людвиг Иванович? — спросил Базунов, присаживаясь напротив телевизора.
— Сейчас увидите, всё записали.
Базунов внимательно слушал ответы загипнотизированного «страхового агента», записывая в блокнот нужный адрес.
— Он ничего не будет помнить?
— Да, я стёр из его памяти максимально возможное, пришлось применить и медикаментозное воздействие. Может, когда-нибудь и что-то всплывёт в его мозгу, но это будет не скоро.
— Мне много и не надо, часика три.
Блядик, ждал Нематерного, будучи уверенным в успехе шустрого приятеля. Шампанское стояло в ведёрке со льдом в холодильнике, деньги связаны голубой ленточкой. За дверью послышались голоса:
— А вот мы сейчас и проверим, кто у вас здесь проживает? Превратили гостиницу в притон! — зло говорил мужской голос.
— Здесь у нас люкс, всё согласно договору с солидной фирмой. Товарищ капитан, проверяйте, — отвечала женщина.
В номер постучали. Блядик был спокоен: документы у него в порядке, а номер снят на месяц частной фирмой.
Милиционер был похож на штангиста. Заместитель администратора, миловидная женщина, от которой пахло больницей и лекарствами, сдержанно улыбалась. Всё это насторожило капитана «Моссада». Пистолет был спрятан в тайнике кровати. Чтобы его достать потребовалось бы не более пяти секунд.
— Я сейчас покажу вам паспорт, он у меня в спальне, — сказал Блядик, взглянув на милиционера.
— Да-а не беспокойтесь. Я вижу, что здесь интеллигентный человек, всё чистенько. Вы уж извините за беспокойство, но у нас тут часто в номерах люкс устраивают притоны для богатых: мальчики, девочки, наркотики, сами понимаете, — сказал милиционер и положил фуражку и портфель на стол.
— Вы знаете, я всё-таки покажу вам документы, — Блядик сделал шаг в сторону спальни, но «штангист» преградил ему дорогу.
— Я вам верю. Вы лучше скажите, вы такого человека здесь в гостинице не встречали? Перед лицом Блядика была фотография Нематерного. Он на секунду остолбенел. В это мгновение стальные руки милиционера сковали кисти рук Блядика, а миловидная женщина с запахом больницы, сделала укол в шею. Последняя угасающая мысль израильского разведчика сползла в пропасть: «А что можно было сделать, чтобы выжить, жить?…».
Пикин торопился на встречу с Базуновым, поднимаясь по эскалатору станции метро «Технологический институт». Нужно было успеть к семи в гостиницу «Советская». Пикин вбежал в холл ровно в семь. Базунов встретил его пластиковым стаканчиком горячего кофе.
— Люблю людей, приходящих вовремя, — сказал Базунов, приподнимая шляпу.
— Да, им достаётся горячий кофе.
— И не только кофе. Помните пословицу: «Если сесть на берегу реки и сидеть достаточно долго, рано или поздно мимо тебя проплывёт труп твоего врага»?
— Я начинаю понимать вас, но мне в это не верится.
— Подождём немного. Пейте кофе, читайте журнал. И скажите, вы правда готовились убить Лазаря Моисеевича Кагановича? Ведь ему наверное было уже под сто?
— В девяносто первом ему было девяносто семь.
— Так это правда?
— Да, я готовил покушение, но он умер раньше, буквально на пару недель.
— Так лично вам он чем насолил?
— Не мне лично, а вообще он был одним из самых кровожадных большевиков. Его любимой темой было: «Мало расстреливаем!». Когда я прочитал в журнале «Огонёк», что этот упырь сейчас любит поиграть в домино во дворике с соседями, меня замкнуло.
— Ясно. Честно говоря, не ожидал от вас таких порывов.
К центральному входу гостиницы подъехала скорая помощь, из неё выбежали санитары с носилками. Они торопились, не торопясь, так умеют только они. Через полчаса мимо Базунова и Пикина пронесли носилки с телом человека, полностью накрытого простыней.
— Пошлите, Андрей, взглянем на проплывшее тело. Эти ребята изучили ноты нашей души, но не постигли её дух…
Они подошли к «скорой». Базунов достал удостоверение «Пресса» и сто долларов. Опустив купюру в карман врача, он достал маленький фотоаппарат.
— Господа коновалы, позвольте журналистам заработать свой кусок хлеба: всего одно фото жмурика и предварительная версия смерти.
— А что он вас так интересует, господа «второй древнейшей профессии»? — рассматривая купюру, спросил пожилой врач.
— Он представитель одной фирмы, о которой мы писали.
— Фотографируйте. Василий, открой лицо покойничка, — санитар, откинул простынь; Базунов сразу узнал Блядика. — А насчёт причины смерти — остановка сердца. Сейчас бизнесмены мрут часто. Много пьют, таскаются по ночным клубам, всё время на нервах, вот и косит их инфаркт. За такие деньги можем и подвести. Вам куда?
— Нет, спасибо, мы на машине. Профессия требует оперативности.
— Так на «скорой» оно быстрей. Некоторые «новые русские» заказывают нас, когда надо быстро и безопасно добраться. Имейте ввиду.
— Спасибо, возьмём на заметку, — Базунов застегнул серый плащ, в котором он был похож на Элькюля Пуаро. — Что-то меня от покойников бросает в холод. Пойдёмте, Андрей, нам нужно поговорить.
В машине Базунов достал термос с чаем.
— Угощайтесь, Андрей, это настоящий индийский чай.
— Это был Блядик? — слегка дрожа, спросил Пикин.
— Да, собственным телом.
— Я полагаю, что его убрали не из-за меня. Что он ещё натворил?
— Он объявил мне войну, стал убивать моих людей. Тут выбора не было.
— Рассказывая мне это, вы предлагаете войти в вашу организацию?
— Да, это так. Ситуация меняется, мы вынуждены спешить, больше рисковать.
— Я согласен.
