Ника Муратова - Белый кафель, красный крест
Маузи и Ингрид вернулись за кулисы стоматологического театра военных действий, в мастерскую. Кассандра исчезла в недрах приёмного покоя, чтобы через некоторое время прибежать в больничную мастерскую с просьбами о помощи. Маленькая глупая девочка, которая всего год назад закончила стоматологическое училище, несколько растерялась:
– Ингрид, я пыталась снять occlusal film (стоматологический рентген верхней челюсти в проекции сверху) и у меня ничего не получилось. После проявки – все плёнки выходят белыми.
Ингрид встала из-за стола и вышла в рентген-кабинет.
Пациент сидел на высоком стульчике, покрытый свинцовым фартуком.
Ингрид сказала Кассандре:
– Показывай, что ты делала.
Бедная Кассандра трясущимися руками вставила в рот пациента рентгеновскую плёнку в упаковке. Плёнка была упакована в несколько слоёв. Снаружи – пластик, чтобы плёнка не намочилась в слюне. С нижней стороны к пакету приклеена сиреневая бумажка с инструкциями о том, как и куда вставлять плёнку. Между плёнкой и пластиком находился конверт чёрной бумаги, чтобы плёнка не засветилась. И ещё тонкий лист свинца, чтобы снизить уровень радиации, проникающей через пакет плёнки. Это – важно. Помните про свинец. Свинец находится снизу. Если пакет с плёнкой положен сиреневой стороной к источнику радиации, то снимок не получится.
Бедная Кассандра трясущимися руками вставила в рот пациента рентгеновскую плёнку в упаковке.
Пациент – в кресле.
Плёнка – во рту у пациента.
Сиреневой стороной вниз.
Всё шло по плану.
У человека в кресле была заячья губа. Рентгеновский снимок требовался, чтобы определить размеры фистулы в кости верхней челюсти. В коридоре маялся пластический хирург Сандерс. Щурил и без того узкие глазки. Беспрестанно зевал и искренне пытался стоять прямо, чтобы выглядеть выше своего роста.
Кассандра подтянула жерло рентгеновской машины к голове человека, сидящего в кресле. Согласно учебнику стоматологической радиологии и рентгенографии, жерло должно было смотреть на человека сверху вниз.
– Кассандра, зачем ты подтянула машину к нижней челюсти?
Маленькая глупая Кассандра отчитывалась тоном нашкодившей третьеклассницы:
– Маузи сказала, что неважно, куда направлен поток рентгеновских лучей: вверх или вниз. Главное, чтобы к голове.
Маузи услышала своё имя, отвлеклась от полировки ногтей и прибежала на скрытый зов, почти сбив с ног скучающего доктора Сандерса. Сандерс не принимал никакого участия в мизансцене. Не спрашивайте: почему. Если вы часто имеете дело с пластическими хирургами, то сами знаете об их специфическом восприятии окружающего мира.
Ингрид сходила в мастерскую и принесла слепки непонятно чьих зубов для демонстрации. Гражданка Зорг внимательно посмотрела в серые глаза Маузи и серые глаза Кассандры:
– Слушайте меня внимательно: вот – источник рентгеновских лучей, вот – плёнка. Интересующая нас часть тела обязательно должна находиться между источником радиации и сенсором. То есть если бы мы делали рентген ноги, то было бы очень важно поместить ногу между плёнкой и аппаратом. Причём если бы речь шла о снимке левой ноги, то решающим фактором в успехе предприятия был бы именно выбор «правильной ноги». Правильно размещённая правая нога не позволит нам получить снимок левой ноги.
Маузи недоверчиво засмеялась:
– Я двадцать лет работаю в стоматологии. Мы всегда снимали рентгены подобного рода хоть снизу, хоть сверху.
– Правильно, Маузи. Если интересует верхняя челюсть, то жерло – сверху. Если нижняя, то – снизу.
Кассандра поочерёдно смотрела на говорящих и не знала, кому верить.
Доктор Сандерс подошёл близко к дверям и улыбался на манер Великого Будды. Ингрид обратилась к Сандерсу за моральной поддержкой:
– Вы собираетесь что-либо сказать по этому поводу?
– Ни в коем случае. Этот диалог настолько прекрасен, что любое лишнее слово может нарушить гармонию.
Доктор Сандерс сладко улыбался и созерцал происходящее непонятным для окружащих восточным манером. Маузи ушла, громко стуча стёртыми каблуками. Ингрид надела перчатки, сделала снимок и положила его в проявочную машину. Через несколько минут на прозрачной плёнке проступило изображение чужих зубов. Кассандра ловко подхватила мокрый снимок и удалилась с места событий.
Ингрид отправилась навестить доктора Вайза:
– В этой больнице происходит интеллектуальная катастрофа. Меня искренне пугает отсутствие здравого смысла в головах сотрудников. Попросите доктора Яу, чтобы он на досуге прочитал сотрудникам лекцию на тему «Введение в стоматологическую радиологию». Или прочитайте её сами. Это очень опасно, когда трудящиеся медички перестают понимать, что для рентгена зуба необходимо, чтобы в кадре присутствовал зуб.
Доктор Вайз слегка прикоснулся к рукаву гражданки Зорг:
– Ингрид, не у всех людей есть такое широкое пространственное мышление, как у тебя.
– Речь не идёт о пространственном мышлении. Речь идёт об элементарном здравом смысле. Скажи мне: как эти люди подтирают свои жопы? Если правильно разобраться в теме грамотного подтирания жопы, то оно легко окажется на соседней полке с высшей математикой.
Она закончила своей монолог и вышла из докторского кабинета.
10
Ближе к полудню гражданка Зорг вернулась в подземелья госпитального операционного бункера. Недалеко от входа она увидела доктора Вайза. Высокий блондин, лицо которого напоминало оплывшую восковую свечу, переминался с ноги на ногу.
Регистраторша, сторожившая вход в бункер, велела им надеть белые противочумные костюмы. Костюмы были безразмерные, на молнии спереди. Доктор Вайз стал возмущаться, что в противочумном костюме он будет неприлично выглядеть, а Ингрид Зорг прошептала ему на ушко, что хирург Бучер будет очень смеяться, когда увидит противочумные костюмы, и поэтому не станет одолевать доктора Вайза с темой необходимости женитьбы.
Вайз кивнул и согласился.
Они прошли по больничному коридору, где не было окон, а всякая дверь вела в операционную. Сквозь маленькое окошко, врезанное в дверь операционной, виднелись спины медицинских сестёр, раскладывающих инструменты. Над цинковыми раковинами, расположенными перед входом, лежали жёлтые губки для мытья рук.
Когда хирург Бучер увидел бесформенных белых привидений, он подскочил с табуретки и закричал:
– Мама мия! Что с вами?
– Нас заставили надеть «это».
В помещение операционной вошёл человек с лицом Кевина Костнера. Человек тянул за собой кровать на колёсиках с лежащим на ней другим человеком. Другой человек улыбнулся и помахал всем рукой:
– Здравствуйте, тёти и дяди.
Внимательные утки в хирургических масках склонились над пациентом, ласково кивнули в ответ на его приветствие, и в операционной воцарилась мёртвая тишина.
Появился анестезиолог Моррис со свежим журналом «Лучшие курорты Европы» в руке. Когда Моррис дал наркоз, тишина внезапно кончилась. Стоматолог Вайз показал пальцем на хирурга Бучера:
– Вот увидите, он сейчас разведёт кровищу.
Старая кобра Мэри Ан поднялась на стульчик и зачитала протокол грядущего оперативного вмешательства:
– Сначала доктор Бучер вырвет лишние зубы, растущие в складке между губой и верхней челюстью. Доктор Вайз приклеит брекеты. После этого Бучер вырвет третий моляр.
Бучер не стал спорить. Он бережно приоткрыл складку между губой и верхней челюстью и аккуратнейшим образом вырвал растущие в ней лишние зубы.
Приклеивая первый брэкет, Вайз поцарапал десну пинцетом. Из рыхлой детской десны потекла тонка струйка крови. Увидев кровоточащую десну, хирург Бучер радостно засмеялся. Он забегал вдоль операционного стола, громко хохоча и показывая пальцем в сторону коллеги:
– Вы посмотрите на Вайза. Он сказал, что я разведу кровищу. А сам! А сам!
Доктор Вайз суетливо промокал кровь стерильной марлей и всем своим видом старался показать, что ничего не произошло.
– Что ты, Мэри Ан, делала вчера вечером? – меняя тему, спросил он.
– Мы с женой ходили на танцы, – сказал хирург Бучер и сел на высокий стульчик, стоявший недалеко от операционного стола. – Моя жена очень любит танцевать, только раньше у нас хронически не хватало времени. В этом году младшая дочка поступила в колледж, и мы с женой остались одни. Совсем одни, в огромном пустом особняке. Мы стали брать уроки бальных танцев. Знаешь, Вайз, у нас хорошо получается аргентинское танго.
Легко представить себе, как огромные руки человека, похожего на палача со средневековых картинок, поддерживают нежную талию маленькой женщинки. Его жены. Бучер легко опрокидывает её назад, чтобы немедленно притянуть обратно к себе. И закружиться, дружно отбивая ритм каблуками.
Вайз кивнул, не поднимая головы, склонённой над безвольно раскрытым ртом. Доктор Бучер, сидевший на высоком стульчике, продолжал говорить, обращаясь к доктору Вайзу, который был убеждённым холостяком:
